Амур, как известно, образуется при слиянии двух рек – Шилки и Аргуни. И значит, с гидрографической точки зрения он имеет два равнозначных истока. И если в Монголии принято считать, что Амур является продолжением Шилки и Онона, то во внутренней Монголии (входящей в Китай) с не меньшим основанием видят начало Амура в Аргуни. Следовательно, превосходно разбирающийся в географии Оссендовский, и брал в расчёт именно эти, не всем известные тонкости. Что же он имел в виду конкретно, употребляя явно неоднозначное выражение – «Истоки Амура»? Фотографию, о которой шла речь ранее, профессор мог сделать только в мае 1921 года, поскольку ни раньше, ни позже он в Монголии не был. Теперь о месте съёмки. Известно, что поездок по Хэнтэйскому нагорью, где берёт начало Онон, Оссендовский не предпринимал. Следовательно, фотографировать он мог только на пути из Урги в Хайлар. А раз так, то именно эти места он и называл как «истоки Амура» ибо Хайлар не что иное, как китайское название Аргуни.
В принципе, чтобы добраться до Хайлара у Оссендовского имелись две возможности. Он мог воспользоваться более коротким северным маршрутом: через Баян-Улу и Эрэнцав, вдоль монгольско-российской границы, до станции Манчжурия, находящейся уже в Китае, а там и рукой подать до Хайлара. А мог двигаться и более длинным маршрутом: по правому берегу Керулена через Тамсаг-Булак на Амгалан-Булак и далее на северо-восток по довольно приличной дороге до того же Хайлара.
Первый из маршрутов был значительно короче, но и опаснее, поскольку на тех территориях уже хозяйничали большевики, которые не слишком жаловали таких подозрительных путешественников, с мешком российского золота. Малейшая оплошность, досадная случайность и иностранного профессора могли попросту пристрелить как бездомную собаку. У него не оставалось иного выхода, как двинуться по южному маршруту, хоть и более длинному, но зато менее опасному. И вот тут-то, если посмотреть на карту, выясняется, что попасть из Тамсаг-Булака в Амгелан, а оттуда в Хайлар польский путешественник мог только одним путём – переправиться через реку Халхин-Гол. Отметим про себя, что Халхин-Гол вблизи своего устья разливается на два рукава, из которых левый впадает в озеро Буир-Нуур, уже известный нам по воспоминаниям Гижицкого, а правый в речку Орчунь-Гол, соединяющую озёра Буир-Нуур и Далайнор. Последнее озеро соединено протокой с Аргунью (Хайларом по-китайски). Так что, как мы теперь видим, никаких серьёзных расхождений между свидетельскими показаниями Гижицкого и Оссендовского нет. Озеро Буир-Нуур тоже с полным основанием можно относить к верховьям Амура.
Что удивительно, но свидетельства этой парочки не единственные. Кое-какие сведения о судьбе сокровищ барона Унгерна можно почерпнуть из заметок ещё одного поляка – Казимежа Гроховского. Горный инженер по образованию, он долгое время занимался разведкой месторождений золота в южной части Барги, выполняя там геологические изыскания. После Октябрьской революции он осел в Харбине, где в двадцатые годы работал директором гимназии, в которой учились дети поляков, бежавших из большевистской России. Тогда же он и начал собирать материалы о поляках на Дальнем Востоке. Материалы эти составили основу книги, изданной Гроховским в Харбине в 1928 году.
Унгерн, имевший к Польше лишь то отношение, что предки одной из ветвей его рода в 1526 году были приняты сеймом в состав польского шляхетства и получили герб «Воля», тем не менее, тоже попал в поле зрения Гроховского. И не столько сам Унгерн, сколько его сокровища, разросшихся в воображении бедных эмигрантов до баснословных размеров. Вот как разворачивались события по описаниям горного инженера.
«Унгерн, этот бесстрашный и благородный воин, видя, что русские солдаты на каждом шагу ему изменяют, и неудачный исход его монгольской экспедиции уже предрешён, начал обдумывать каким образом он может спастись. Как кажется, у него было намерение перебраться в Центральный Китай, а затем через Японию выехать в Европу, чтобы там вступить в армию своего соотечественника барона Врангеля. Первое, что он посчитал необходимым предпринять, так это переправить свою полевую кассу из района боевых действий в безопасные места на востоке. Сделал это Унгерн втайне от своих русских сослуживцев, которым никогда не доверял. Доставить кассу к месту назначения он поручил тем, в чьей верности не сомневался – отряду из 16 монголов и татар. Золото было упаковано в 24 ящика, каждый из которых весил 4 пуда (63,5 кг.). Погрузили их на монгольские двуколки – арбы. Непосредственно золотых монет в каждом ящике было по 3,5 пуда (57,4 кг.). Отряд, обеспеченный в достатке запасными лошадьми, выступил из лагеря барона и быстрыми маршами двинулся на восток, чтобы как можно быстрее достичь Хайлара. Оттуда золото якобы планировалось поездом отправить на Харбин и далее за границу.
После нескольких дней пути беглецы наткнулись на превосходящий по силам отряд «красных». Завязалась перестрелка. Верные солдаты поняли, что возможность исполнить приказ барона зависит только от быстроты их коней. Стычки, пару раз добивали раненых. Примерно в 160 км. от Хайлара, посоветовавшись решили золото закопать. На слегка всхолмлённой равнине поросшей мелким кустарником нашли небольшую лощину, в которой спрятали все 24 ящика, а так же обитый жестью сундук барона в 7 пудов весом.
Где же теперь искать исчезнувшее золото, если придерживаться этой версии? Гроховский указывает прямо – в 160 километрах южнее Хайлара. Но это теперь все оперируют километрами, а раньше в ходу были вёрсты. С учётом этой поправки отмеряем от станции Хайлар положенное расстояние в юго-западном направлении и тут же…, оказываемся в окрестностях всё того же озера Буир-Нуур. То есть все следы (откуда бы они не исходили), ведут нас в вполне определённый район вблизи пограничного озера. К сожалению, эти «окрестности» столь велики по площади, что для того, чтобы прочесать их с надлежащей скрупулёзностью потребуется не менее шести лет!
Да, да дорогие мои читатели, не удивляйтесь, таковы примерно скорости работы одиноких искателей древних сокровищ. Из данного почти тупикового положения есть только два реальных выхода. Либо увеличить количество хорошо оснащённых поисковиков в 20 раз и сократить время работ до приемлемых 4-х месяцев. Либо… либо как-то постараться сузить район поисков до такого размера, который мог быть обследован одним человеком буквально в течение нескольких дней. Вот только как это сделать? Но, давайте всё же попробуем.
И, прежде всего, спросим сами себя, каким образом обо всех этих тайных действиях барона стало известно широкой общественности? Если совершенно случайно оказавшимся в Монголии полякам оказались известны такие деликатные подробности о спрятанных ценностях, то, что же могли знать местные жители и приближённые Унгера? Да они должны были просто памятник поставить на месте захоронения кучи ящиков с ценностями! И надпись на нём сочинить позабористее. Что-то типа «Здесь лежит золотое сердце освободителя Монгольского народа!», или «Покойся с миром не доехавшее до Европы сокровище!».
