Максим Удовиченко - Наследники древних манускриптов

2.5 Смертельная ловушка

Раскатистые звуки труб неожиданно огласили горные склоны, заполнив узкий пустынный каньон переливающимся громогласным эхо.

Словно под воздействием чудовищного смерча пески Сахары всколыхнулись и поднялись стеной[22], из которой с устрашающим рёвом на армию набросилось многотысячное конное войско злейших врагов халифа – берберского племени годдала[23].

С пологих гор, на головы оборонявшихся обрушился град стрел.

– Хозяин! Скорее бежим! Они идут сюда! – кричал взволнованный и до смерти напуганный Аль-Мажнун.

– Кто они? Куда идут? – спросил Аль-Фарух, сидя перед раскрытой книгой и скрупулёзно нанося какой-то замысловатый чертёж, сплошь усеянный таинственными знаками.

– На нас напали полчища годалла, эмир Йахья-Ибн-Омар погиб в сражение, армия разбита! – сбивчиво продолжал выкрикивать Аль-Мажнун.

– Сбылось всё самое худшее! Бери мою книгу, вьюк со свитками и вьюк с золотом! Прячь всё здесь, в мечете! Да так хорошо, как только ты один умеешь! – воскликнул Аль-Фарух, вручая Аль-Мажнуну вьюки и книгу.

– Найдешь меня у одинокой скалы у входа в город! Надеюсь, нам удастся уйти от преследования! – добавил он, всматриваясь, через узкое овальной формы окошко вдаль пустыни, куда ещё совсем недавно ушла на верную гибель армия халифа Абдаллаха.

Найдя под самым куполом мечети, небольшую дверь Аль-Мажнун, открыв её, обнаружил несколько очень удобных проёмов в стене. Сделав пару набросков в своей книге, он положил книгу хозяина вместе со своей «заветной книгой» в проём, аккуратно сложил свой колпак со звёздами, халат и сандалии в отдельный холщовый мешок, разместив его там же, и со словами, – «подельник найдет, ему приятно будет!» – снабдил бесценные предметы парой мешочков золотого песка. Вьюк с золотом и вьюк со свитками он разместил в другом проёме. Завалив все ниши песком и камнями, и переодевшись в одежду вельможи сонинке, он быстро спустился во двор и, оседлав верблюда, скрылся вслед за хозяином.

г. Атар, провинция Адрар, республика Мавритания, год 1991.

Раскалённое солнце вошло в зенит, обжигая полуденными лучами бескрайние пески пустыни Сахара.

– Гнусные негодяи! Они ещё узнают, как выгонять нас из страны![24] – грозил кулаком в сторону, как ему казалось Нуакшота[25], чернокожий пулемётчик Ибрагим-уалид-Мустафа, умело орудуя лопатой внутри торчащего из песка разбитого купола древней мечети.

– Пусть только попробуют сунуться! Гнусные берберы! Я нашпигую их свинцом! – негодуя, расчищал позицию для своего пулемёта потомок мессуфа Ибрагим-уалид-Мустафа.

Неожиданно его лопата ударила во что-то твёрдое. Раскопав ещё немного, он вдруг различил часть древней двери, плотно закрывающей дверной проём.

«Это откуда здесь взялось?!!», размышлял Ибрагим-уалид-Мустафа, продолжая с ещё большим усердием откидывать песок лопатой. Полностью откопав дверь, он попытался открыть её. Дверь не поддавалась.

Со словами «Так ты не хочешь открываться?! А я тебя всё равно открою, не будь я Ибрагим-уалид-Мустафа!» – он заложил тротиловую шашку рядом с дверным проёмом. От взрыва дверь раскололась на части. Оказавшись внутри небольшой комнаты в лучах света, за многие сотни лет вновь проникших в это место, он вдруг отчётливо увидел край какого-то предмета, выступающего из-под выбитого взрывной волной камня. Разобрав завал из камней и песка, Ибрагим с удивлением извлёк большой холщовый мешок, две книги и два небольших мешочка, аккуратно перевязанных бечевой.

– Ибрагим! Что здесь происходит?! Что за взрывы?! – услышал он за спиной голос командира отряда повстанцев, Мухаммеда-уалида-Муссы.

Со словами «Дай посмотрю! Что там у тебя?!» – Мухаммед-уалид-Мусса, аккуратно отодвинув пулемётчика Ибрагима, взял в руки большой холщовый мешок.

– Это что за маскарад?!! Берберы совсем из ума выжили!!! – негодовал он, попыхивая серебряной трубочкой, набитой отборной травой и внимательно рассматривая остроконечный колпак со звёздами, халат и сандалии с загнутым верхом.

«Книга Аль-Фаруха-Ибн-Сауда, Милостью Аллаха Всевышнего Звездочёта Халифа Абдаллаха» – прочитал он надпись на книге в кожаном футляре.

– Что за глупое берберское имя! Аль-Фарух! Да ещё и звездочёт халифа! Что за должность такая?! Не тот ли это командир берберских повстанцев, Абдаллах?! Тот вроде тоже называет себя халифом! – не унимался Мухаммед-уалид-Мусса, рассматривая сложные чертежи и магические символы древней книги.

– Воистину, берберам заняться не чем! Лучше бы другую книгу оставили, с банковскими счетами! – воскликнул он, швыряя книгу на пол и беря в руки другую книгу, с надписью «Тебе Подельник».

– Посмотри, Ибрагим! Эти берберы над нами издеваются! – пригласил он пулемётчика взглянуть на рисунки обнажённых женщин, и то и дело появляющееся изображение чудного карлика с длинным носом, в остроконечном чёрном колпаке со звёздами, чёрном халате и остроконечных сандалиях с загнутым верхом.

– Хвала Аллаху! Видимо, кто-то из наших чёрных братьев всё-таки наставил этих глупых берберов на путь истинный, – произнёс Мухаммед-уалид-Мусса, высыпая на глазах изумлённого пулемётчика Ибрагима содержимое мешочков себе в руку.

– На это мы сможем приобрести тысяч пятьдесят фальшивых долларов и как минимум три килограмма «волшебной» травы, – оценивающе перебирая пальцем золотой песок, вперемешку с небольшими золотыми слитками в своей ладони, восхищённо выстраивал планы командир повстанцев.

Чернокожий, лет тринадцати, парнишка, в чёрной чалме и синим халате, уверенно шёл по пескам Сахары в направление города Атар. Время от времени покрикивая на двух тащивших зелёные ружейные ящики и постоянно выражавших своё недовольство протяжным рёвом ослов.

За осликами, устало перебирая ногами, брели два брата контрабандиста – Вань Шань и Донг Жо. Следуя древнему китайскому принципу «Пострелял – продай другому», они скупили за бесценок партию изношенного оружия у повстанцев Сенегала и собирались выгодно её продать всё тем же повстанцам, но только в Мавритании.

Смазав, наспех все детали оружия верблюжьим жиром, и налепив, везде, где только можно, наклейки, сохранившиеся от партии бананов, с надписью «Made in China», они намеривались получить за свой товар, весьма кругленькую сумму.

– Ненавижу Африку! Здесь так жарко! – изнывая от полуденного зноя, бормотал Донг Жо, утомлённо волоча ноги по раскаленном песку и то и дело полевая голову из бутылки с минеральной водой, в надежде спастись от палящего солнца.