Финли, правда, пока еще не полагался отпуск, но стоило Ролингсу передать Крауну его просьбу, как тот беспрекословно предоставил ему неделю отдыха.
– Вы совершенно правы, Стив, – сказал Краун. – Если уж меня глубоко тронула смерть Гарри – чего тогда ожидать от Финли! Пусть летит с первой же партией отпускников.
Отношения между Финли и Хелен стали на удивление ровными и спокойными. Он несколько раз собирался, но так и не решился рассказать ей о Нуки-на-му, мучил себя, постоянно сравнивая их, и в конце концов вдруг с горечью осознал, что любит обеих. Выражаясь морскими терминами, Хелен была для него тихой спокойной гаванью, куда его тянуло всей душой, но Нуки-на-му – это шторм, это огромные волны, это разбушевавшаяся стихия. Два совершенно разных, по-своему прекрасных мира; две женщины, способные вместе дать мужчине почувствовать жизнь. Но как это объяснить Хелен? Сумеет ли она понять и простить его?
Финли и Хелен много времени проводили вместе – плавали в лагуне, загорали на пляже, с удовольствием наблюдая, как дельфины кувыркаются на водной глади, танцевали в баре офицерского клуба, и все на Уэйке были твердо убеждены в том, что у них близкие отношения. Но могли ли они сами так сказать о себе?
Узнав, что Финли дали неделю отпуска, Кларк тут же решил поговорить с приятелем.
– Где ты будешь жить, Джеймс? – спросил он.
– В Вайкики, в отеле «Гавайский регент». А почему ты спрашиваешь?
– Можешь одну мою просьбу выполнить?
– С удовольствием, Абрахам.
– Это связано с женщиной.
– Нетрудно догадаться. – Финли улыбнулся. – Ты так рассказал о том, как провел ту неделю в Гонолулу… Это очень подозрительно, старина. Кто она? Барменша? Инструктор по сёрфингу?
– Просто снимала номер в отеле «Сёрфрайдер». Неземное создание.
– Да она уже небось давно уехала. Или она остановилась там на долгий срок?
– Она должна оставить мне письмо. Я просил ее об этом. Мне нужно выяснить, где она живет.
– Ага! Выходит, Абрахам, и тебя амур в сердце поразил.
– Да, наверное. Но окончательно я буду это знать, когда снова увижу ее. Сходи туда, Джеймс. Это прямо на пляже.
– Ну разумеется, я помогу тебе найти твою любимую. – Финли весело подмигнул ему. – Как ее зовут?
– Нона Каола.
– Ну и имена у них. – На лице Финли появилось мечтательное выражение. – Как волшебная музыка.
– Передай ей от меня привет, если нужно, помоги – а в остальном держись подальше от нее! Пусть она непременно дождется меня.
Тед Фарроу тоже вылетел на Гавайи. Две недели он безвылазно просидел в стальном шаре на трехсотметровой глубине и теперь с нетерпением ждал встречи с любимой. Капитан Дженкинс пошел ему навстречу и разрешил послать Юмахане телеграмму. Как и Финли, Фарроу также считался носителем секретности первой категории и любые контакты за пределами Уэйка был обязан согласовывать со своим командиром. Дженкинс не стал возражать против его встреч с Юмаханой; когда Тед высказал намерения жениться на ней, органы военной полиции и ЦРУ тщательнейшим образом проверили всю ее семью и не обнаружили никаких компрометирующих данных. Самые обыкновенные люди – добрые, честные…
«Боинг» с отпускниками на борту еще только поднялся в воздух, а Леонид Федорович Тулаев уже набирал номер красавицы Нуки-на-му.
– Наш друг в Пёрл-Харборе передал мне новый список, – сказал он ей. – Давай прими ванну и хорошенько надушись – твой Финли снова прилетает сюда. Будет, как и в прошлый раз, жить в отеле «Гавайский регент». Ты рада?
– Да, – холодно ответила она. – Он сразу же позвонит мне. Что вам еще угодно, сэр?
Тулаев плотно сжал губы. Ишь ты, сэр! Эта бабенка готова истерику устроить. Вслух он сказал:
– Один из наших людей уже погиб на Уэйке. Финли должен знать подробности. Запоминай все, что он скажет. Любая его реплика может иметь значение. Сперва разговори его, а потом уже ложись с ним в постель.
– До чего ж ты мне омерзителен, – крикнула Нуки-на-му, и в мембране зазвучали короткие гудки. Тулаев, раздувая от гнева ноздри, долго смотрел в окно на Калакауа-авеню, на нежившихся на белом коралловом песке людей. Оскорблять Тулаева безнаказанно еще никому не удавалось…
Финли позвонил в маленький пансион на Калаимоку-стрит прямо с территории военно-морской базы, куда доступ всем штатским лицам был категорически запрещен. Нуки-на-му сказала, что там живет ее подруга, которая скажет ему, как с ней связаться. Ведь сама она художник-модельер, и поэтому ей приходится много разъезжать. Она тогда впервые вскользь упомянула о своей профессии. Он ни на минуту не усомнился в ее словах; когда они страстно сжимали друг друга в объятиях, он вообще верил всему, что она говорила.
– О, вам здорово повезло. – Его собеседница говорила хриплым голосом с отчетливым полинезийским акцентом. – Нуки-на-му в Гонолулу. Два дня тому назад она вернулась из Лос-Анджелеса. Живет, как всегда, в отеле «Гавайский регент». Она так обрадуется вашему приезду. Ведь она очень много говорила о вас.
Финли осторожно положил трубку. Сердце его от радости билось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. А в пансионе на Калаимоку-стрит Нуки небрежно бросила служанке:
– Молодец. Вот твои десять долларов.
– Благодарю вас, мисс…
Девушка схватила банкноту и, не переставая кланяться, попятилась к двери.
Два часа потребовалось Финли для того, чтобы оформить прокат автомобиля, выдержать тщательную проверку документов у выезда с территории военно-морской базы и добраться до отеля. Он загнал машину на пандус, где толстый швейцар в белой ливрее с неизменной улыбкой на темно-коричневом лице взял у него ключи и пообещал припарковать автомобиль в удобном месте.
Так быстро Финли даже в детстве за футбольным мячом не бегал. Он пулей влетел во внутренний двор и уже издали увидел за одним из передних столиков Нуки-на-му.
– Нуки! – закричал Финли. Все вокруг изумленно уставились на него, но Финли это мало волновало. – Нуки!
Широко раскинув руки, она бросилась к нему навстречу… Прекрасный ангел, распростерший свои крылья. Финли вдруг почувствовал, что у него замерло сердце. Он застыл на месте и несколько раз глубоко вдохнул, жадно вбирая в себя свежий морской воздух.
– Джеймс!
Весело смеясь, они закружились на одном месте, потом припали друг к другу губами, а сидящие за столиками туристы – в большинстве своем японцы с женами и неизменными фотокамерами – снисходительно улыбались или, наоборот, деликатно отворачивались.
Тулаев, который, сидя у стойки, потягивал свой любимый «Май-Тай», был очень доволен реакцией Финли. Да и кто вообще сможет устоять перед такой женщиной? Он знал, что в этот раз Финли все выдаст.
