Святослав закупал партии своего будущего пенсионного фонда где-то на Тайване, хитрыми маршрутами доставлял в Южную Корею, а уже оттуда транспортировал и продавал непосредственным заказчикам и распространителям по всей России. Йон во всем этом процессе выполнял роль бухгалтера и логиста, изобретавшего наиболее безопасные маршруты доставки и максимально выгодные пути реализации. Неплохая судьба для безграмотного мальчишки, бывшего рабом трех наркоторговцев.
***
— Пиздец на хуй… — в наступившем после рассказа Йена молчании слова Алексея прозвучали как выстрел в воздух из раритетной мортиры. — Как ты не ебнулся после всего этого?
— Тупой был, — пожал плечами парень, выглядевший на протяжении всего рассказа отстраненным и почти спокойным. — Не понимал больше половины. Да и, знаешь, когда не с чем сравнивать, любой пиздец будешь ценить. Это потом уж я разобрался…
— И чем это все закончилось? Тебе же удалось выбраться и переехать в Москву?
— Ну да, удалось. Как выяснилось, Славик все же придумал, для чего я бы мог ему еще пригодиться, и как-то ночью, основательно нажравшись, попытался меня трахнуть. Все беды от пидоров! Не в обиду присутствующим, само собой…
— Переживу, — хмыкнул демон. — Ни меня, ни Уриила ты этим не обидишь.
— А вот за то, что в молчанку играл все это время, я тебя, мудилу, потом все-таки взгрею! — неожиданно прозвучало от входа в кухню, заставив сидящих дружно обернуться в поисках источника звука. Им оказался хмурый и всклокоченный со сна ангел, стоявший прислонившись к дверному косяку и в своем безразмерном халате больше похожий на домового или привидение.
Первым умудрился прийти в себя от шока Андрас, пулей слетевший со своего места и, не проронив ни слова, стиснувший Уриила в объятьях и начисто скрыв казавшуюся столь хрупкой фигуру ангела от взгляда стороннего наблюдателя. Спустя секунд тридцать из глубин халата донеслось какое-то копошение и придушенный от возмущения писк:
— Пус-сти, кабанина, задуш-ш-шишь!
Чуть ослабив хватку и дав ангелу два-три лишних сантиметра жизненного пространства, Андрас слегка отстранился и пристально вгляделся в лицо напарника, казавшееся сейчас усталым, но вместе с тем умиротворенным. Редкий случай за последние несколько месяцев, насколько мог судить демон.
— Ты как? — наконец почти шепотом спросил он.
— Уточни временной период. — В голосе ангела звучало плохо скрываемое ехидство. — До того, как ты переломал мне все ребра, или после?
— Во время! — решил поддержать игру Уриила демон.
— Тогда неплохо… — Ангел на пробу поерзал в объятьях Андраса, машинально отмечая величину «радости» последнего. — Определенно неплохо! — констатировал он. — Уж точно лучше, чем валяться бревном рядом с этой неугомонной эльфийкой.
— Ну вы хоть уединитесь, что ли! — раздался из-за стола голос Йена, одновременно радостный от скорого выздоровления ангела и обиженный полным игнорированием оным своей персоны. — А то местный стол, в отличие от дивана наверху, групповухи не выдержит!
— Диван больше не выдержу я, — с изрядной примесью скептицизма в голосе отозвался Ури и, широко ухмыльнувшись, добавил: — Ладно, сволочи, кто тут по мне скучал?
Фраза послужила своеобразной командой, после которой на ангела посыпались ободряющие хлопки по спине, слова поддержки и поклоны. Последние — от более сдержанных на эмоции и знакомых с Уриилом в основном заочно эльфов. Постепенно все снова расселись, а ангел был устроен под боком у бдительного Андраса на отдельной табуретке, на которую забрался с ногами и принялся зябко кутаться в халат, сжимая в руках выданную ему любимую чашку Алексея. Последняя представляла собой нечто вроде кособокого керамического ведра с нарисованным на нем страшноватым серым зайцем. В посудину поместилась слоновья доза заварки и такое количество кипятка, что еще немного, и ангела в ней можно было бы купать.
— Я от умиления этой картиной сейчас радугой проблююсь, — прокомментировал все происходящее Йен.
— Завидуй молча! — хмыкнул ангел, демонстративно плотнее притираясь к боку демона, с довольной рожей сидящего рядом. — И учти, печаль о благе ближнего — это один из семи смертных грехов. Говорю тебе как эксперт в ветхозаветных канонах. Как и вранье, и приравниваемое к нему умолчание, кстати. Так что ты, скотина, себе уже на две вышки наработал.
— Тоже мне, знаток нашелся, — хмыкнул Йен. — Сам же говорил, что к человеческим религиям никаким боком не относишься. И, если уж на то пошло, себе в актив нетерпение и злобу записать не хочешь?
— Это с чего это? — взъерепенился ангел. — Ну-ка, епта, обоснуй, с каких это пор я злым стал? А то уебу!
— А кто сказал, что его, мол, Сурифь раздражает? Обидел ребенка!
— А при чем здесь ребенок? — растеряв изначально шутливый тон, удивленно уставился на Йена ангел. — Я про эту вашу коматозницу. Пока лежал, она мне чуть мозг насквозь не прогрызла своими переживаниями! Выкладывайте начистоту, который из вас Фаддиль? — Уриил обвел строгим взглядом оцепеневших эльфов, остановившись на том, который в большей мере напоминал ему отца семейства. — Благоверная твоя просила передать, что час ее пробуждения уже скоро. Луна в раке, рак в утке… Ну или как-то так, короче. Одним словом, любит, скучает, ждет и все такое!
— Сессиль? — Брови эльфа от удивления поползли вверх. — Моя жена…
— Ага, — подтвердил ангел, — она самая, если у тебя их не пять конечно. Еще говорила, что не сама в сон ушла — ее каким-то хитрожопым заклинанием шарахнули, от которого ей предстояло еще пару лет овощем валяться. Но тут магии на его подпитку практически нет, поэтому ей и лучшеет.
— Богиня! — на лице Фаддиля, никак не способного поверить в свое счастье, растерянность сменилась радостной улыбкой, а после — задумчивостью. — Заклинанием? Поверить не могу…
— А я бы не удивился, — хмыкнул внимательно слушавший беседу со стороны демон. — С твоим умением заводить друзей, такая сущая мелочь, как покушение на близких, удивлять уже не должна. Меня вот другое интересует, — задумчиво обронил он некоторое время спустя. — Каким образом вы двое друг друга понимаете? Я ведь тебя, Уриил, эльфийской речи не обучал, в отличие от остальных.
— А хрен его знает! — пожал плечами ангел. — Само как-то получается. Причем если отдельные слова разбирать — то хрень полная, а как вместе соединишь — сразу все понятно.
— Очередные новые способности? — нахмурился Андрас. — Ты вообще хорошо себя чувствуешь? Мы ведь еще не говорили о том, что с тобой произошло…
— И не надо пока, — отрезал ангел, чуть отстраняясь. — Позже. И не здесь. Пока что мне нужно обо всем как следует подумать. — Уриил резко замолчал, но уже через миг сверкнул глазами и ткнул пальцем в Йена. — Лучше давай с тобой закончим. Ты остановился на том, что этот твой наркобарон-рабовладелец-меценат, чтоб ему земля стекловатой, тебя изнасиловать попытался. Дальше-то что было?
— Да ничего, — слегка поникнув, отозвался хакер. — Синька — зло, так что ни хрена у этого козла не получилось. Ограничился тем, что избил меня до полусмерти и свалил в очередную командировку. Но одного не учел: к тому моменту я уже был гораздо умнее, чем эта сука, поэтому слил весь имевшийся на него компромат американцам сразу же, как только он вышел за порог. Янки Южную Корею считают полностью своей поляной, поэтому дать возможность русскому шпиону столько лет топтаться у них на заднем дворе — для ЦРУ настоящий позор. Так что по прибытии его, я думаю, приняли с цветами и салютом. Только что ленточкой не повязали.
— Думаешь? — переспросил ангел. — То есть точно тебе это неизвестно?
— Знаю единственное, что как только он оказался на территории Южной Кореи, то исчез, будто его никогда и не было. Могли его прибить, конечно, но, скорее всего, он просто сдал всех, кого мог, и отправился доживать свою гребаную пенсию на какое-нибудь тихое ранчо в Алабаме.
— Что было потом?
— Потусовался какое-то время во Владивостоке — сваливать сразу показалось слишком рискованно, да и годы, которые проторчал в этой долбаной каморке, сказались — людей боялся, на открытых пространствах задыхаться начинал. Хрень, короче говоря. Зато с интересом понаблюдал за суетой СВР-овцев по всему городу, не без удовольствия послушал о том, как в ходе героической спецоперации местным ментам удалось повязать сразу нескольких крупных перекупщиков Славика, а потом нарисовал себе левые документы и подался покорять столицу.
