рассмотреть обратную сторону озера мне пришлось найти такой же выступ с другой стороны. Островов больше не было, наш оказался самым большим. Невысокие сопки, ровным полукольцом, окружили озеро. Противоположный берег полого поднимался вверх и был виден, как на ладони, на многие километры вперед. Множество мелких речушек текло между сопок и впадало в озеро, как сеткой исчертив весь берег. Около двадцати лодок насчитал я возле берега, они сновали туда и сюда вдоль него, народ трудился в полный рост.
« Александр – услышал я с поляны голос комбата – Саня..». « Где бродишь – он собирал рюкзак, сидя на корточках – вещи собрал». « Давно» – ответил я.
Андрей поднялся, закинул свой сидор на плече, забрал с земли ружье, и мы пошли ко второму костру. Два паренька, лет по пятнадцать, трудились возле него.
« Где Фёдор» – спросил их комбат.
« Внизу, возле лодок» – ответил один, ссыпая в котел начищенную картошку.
Спустились по тропе к берегу, на воде покачивались две лодки. В одной из них, спиною к нам, копался в моторе дяденька, круглый как шар.
« Фёдор – окликнул его Андрей, подходя к воде, – ты чего это, ремонт что ли затеял, нам ехать пора».
« Да нет, – он обернулся к нам, – свечу почищу, семь секунд и поедем. А кто это с нами, что за молодец».
« Знакомься, Александром зовут, – комбат представил нас друг другу, – а это дядя Фёдор, наш лучший следопыт, первый в округе капканщик. Ружьё на охоту берет только в целях самообороны, и стреляет два раза в год».
« Федор – дядя протянул мне пухлый кулачок, – давайте забирайтесь, и поехали».
Комбат с биноклем устроился на носу, я, как обычно, в середине. Тронулись. Федор направил лодку на самый правый край озера, туда, где не было видно рыбацких лодок. На озере ни ветерка, вода, как подсолнечное масло, нос лодки разрезал её на две ленивые волны, которые, пробежав около пятидесяти метров, растворялись за кормой в этом стылом зеркале, как будто и не было их вовсе. Вокруг царство осени, синего неба, прозрачного воздуха, сверкающих в нем паутинок, и целая палитра красок, цветов и оттенков. Желтая сопка, желто-красная, желто-зелёно-красная, бордовая и т.д. Любуйтесь люди, через месяц всё исчезнет, останется только белый цвет, наступит царство сна и покоя. Мы подходили к берегу, спросонья, я не разглядел, что берег имеет не круглую форму, подойдя ближе, я увидел довольно большой залив, который уходил вдаль на приличное расстояние. В начале залива мы и причалили. Втащили лодку в кусты, взяли ружья и стали подниматься на сопку. Справа от нас шумела камешками, небольшая, до 20 метров шириной, речушка, слева, в ложбине, такая же, только чуть побольше. Забравшись на вершину сопки, мы стали осматриваться. Перед нами лежал край речушек, небольших озер и ручьёв. Вокруг вода, куда ни глянь.
« Видишь – Фёдор указал комбату на двуглавую сопочку, стоящую от нас километрах в десяти, прямо по ходу, – нам туда надо, запомни ориентир». « Поднимай сапоги, Саня, – сказал Андрей, натягивая голенища, выше колен, – сейчас купаться будем».
До сопки добирались около трех часов, искать брод оказалось очень тонкой наукой, два раза проваливался по пояс, перешли порядка десяти водных преград. В воде рыбы видано – не видано. Инстинкт гнал её наверх, заставляя, где прыгать, где ползти, или продираться сквозь камни. На нее было жалко смотреть, вся в струпьях и ошметках, ободранная, она шла и шла вперед, не разбирая преград перед собою, бока и брюхо рыбы окрасились в кроваво-красный цвет. У подножия сопки дядя Фёдор остановил нас.
« Так, мужики, – сказал он, – начинается медвежий край, держаться всем месте. Увидите мишку, орать и стрелять не надо, особенно осторожно с медвежатами, мамаша может броситься без предупреждения, а так, они не тронут, им сейчас не до нас».
Подъем занял около часа. Шли осторожно, след в след, стараясь не шуметь, заблаговременно обходя заросли стланика, дикой малины и лимонника. При подходе к вершине нас обнаружила пара соек и устроила над нашими головами треск и гомон. « Вас только не хватало, – Фёдор поднял голову, зло посмотрел вверх, – теперь не отвяжутся».
Зойки сопровождали нас до самой вершины, покрутились над нами и улетели. Сопка была главенствующей в округе. Прямо под нами, навстречу, текло три крупных ручья, спускаясь вниз невысокими уступами. Они вытекали из озера, дальний берег которого граничил с подножием трех сопок, они находились от нас километрах в двадцати. Наша вершина представляла собой отличный наблюдательный пункт, налево, прямо и направо всё просматривалось, как на ладони.
« Нравится место, – спросил Фёдор у комбата, – располагайтесь, теперь полудня по сторонам смотреть будем, время десять, скоро мишки появятся, они обычно к обеду являются».
Стянул кое-как мокрые сапоги и портянки, с блаженством вытянул ноги и пошевелил пальчиками. Осеннее солнце, как могло, грело нашу поляну, выкинул из-под себя сухие шишки и растянулся во весь рост. Спокойно и тихо было на душе, никаких тревог, волнений, сомнений и размышлений, идеальное состояние для завтрака с алкоголем.
« Саня» – позвал меня Андрей. Он достал термос с чаем и протянул его мне. « Фляжку дай» – попросил я у него. « Зачем» – удивился комбат. « Увидишь» – я протянул руку за фляжкой. Налив горячего чая, я добавил в него немного спирта.
« Жидков что ли научил, – спросил Андрей – он у нас дока по таким рецептам». « Ага, – кивнул я головой, – попробуй, пикнёвая вещь».
« Пробовал, не нравится, – отказался комбат – не люблю коктейлей».
Выпил свой чай, через десять минут стало очень хорошо, отказался от хлеба с тушёнкой, чтобы не испортить ощущение. Развесил по кустам мокрые портянки, сапоги, как горшки, тоже насадил на ветки для просушки, достал сухую пару, обулся в кирзовые сапоги, и стал искать место для наблюдения, весь день, как шпала, не проторчишь. На краю вершины, чуть выдаваясь за обрыв, лежал плоский валун, – довольно приличных размеров. Нарвал мха, выстелил себе ложе, улегся и стал смотреть по сторонам, настраивая бинокль. Рядом со мной, справа, угнездился Андрей. Дядя Фёдор давно спал, положив под голову свой мешок. Он просил разбудить его, когда появятся медведи, и наказал следить за направлением ветра, иначе, мишек можно прождать целый день. Ветер дул встречный, когда он затихал, его направление проверялось следующим образом. Брался мох, или кусок трухлявого дерева, растирался на ладони и бросался в воздух. Эта взвесь сначала висела в воздухе столбом, потом начинала отклоняться, показывая направление движения ветра. Поочерёдно, то я, то комбат, проделывали эту
