здесь Ладлэм? Зачем вам я, в конце концов?
– Здесь всё просто, если знать продолжение истории… В то время, когда я создал свою программу, я уже работал на Большого Кена Фарнэби, занимаясь киберзащитой его финансовой империи. При этом главной моей тогдашней заботой было как раз создание Интерпретатора. Кен меня финансировал. А Арнольд Ладлэм был тогда приставлен ко мне своего рода куратором, скорее, выполняя роль мальчика на побегушках… По крайней мере, так мне казалось.
– Похоже, он оказался совсем не таким простачком?
– Вы потрясающе проницательны.
Орлов кивнул с грустной улыбкой, нисколько не обидевшись на то, что его бесцеремонно перебили. Старый хакер испытывал явное облегчение оттого, что есть возможность без утайки рассказывать о происшедшем:
– Как позже выяснилось, Ладлэм при первой же возможности скопировал на внешние носители всё, что возможно с моей персоналки. Среди прочего там был и исходный код моего, так сказать, «супервируса». Потом, по всей вероятности, он запустил программу в сеть от своего имени.
– Но что-то пошло не так?
– Да… Вирус благополучно проник в банковскую электронную сеть, но тащить оттуда начал всё подряд, в основном совершенно бесполезную случайную информацию.
– И что, разве нельзя было программу скорректировать и запустить снова?
– Это бесполезно. Код существует в сети автономно. Первое время он лишь активно изменяется, приспосабливаясь к окружающему миру. Можно сказать, что программу поначалу совершенно «не интересует» банковская информация.
– Дайте угадаю! После того, как процесс адаптации проходит, вирус невозможно поймать, потому что он всякий раз ускользает, используя преимущество в точности вычислений?
– Именно так!
– И что же делать?
– Использовать Интерпретатор с подключённым к нему человеческим мозгом.
– Что это даст?
– Поскольку человек живой и существует в реальном непрерывном мире, он заведомо увидит мыслеобраз вирусной программы, какая бы высокая точность вычислений ни была задействована при его создании.
Орлов понимал, что его объяснения получаются слишком сложными, поэтому счёл необходимым снова прибегнуть к наглядной картинке:
– Представьте, что мы при ловле рыбы вместо мелкой сети воспользуемся куском плотной прорезиненной ткани.
– Тогда, скорей всего, мы попутно выловим много лишнего.
– Ну да, зато уж точно не упустим того, что ловим!
– А как же тогда разглядеть искомое среди случайного мусора?
– Просто постоянно двигаться. Тогда происходит как в кино: кадры, сменяя друг друга, начнут создавать единое, неразрывное изображение… Главное – не останавливаться, и тогда вы сумеете увидеть все перемещения вируса и не потерять его.
– Я?!
– Ну да. Вы.
– А почему не вы?
– Кто-то должен управлять Интерпретатором, анализировать данные и страховать напарника. Пока с этим могу справиться только я.
– Однако Ладлэму это не помогло?!
– Не помогло… Только там всё было не просто так!
Орлов вдруг так разволновался, что начал кричать, словно протестуя против невысказанных вслух обвинений:
– Как только Ладлэм оказался внутри сети, он сам отказался выходить со мной на связь… Сам!.. Именно отказался, а не потерял возможность. Он слышал и ощущал мои сигналы, но совершенно не реагировал на них… Я пробовал просить, даже угрожать – всё бесполезно… Я решил просто дождаться его возвращения. Я, буквально, не отходил от машины ни на шаг… Вы уже знаете, чем всё кончилось.
– Но, может, у него действительно не было возможности?..
– Была! Мы ведь сначала сделали несколько «пробных погружений», и всё было нормально, без единого сбоя. Ему достаточно было просто мысленно ответить мне хоть что-то, чтобы я засёк его координаты и «выдернул» из сети. Но он сознательно блокировал любые виды таких ответов… Правильнее даже сказать, сознательно создавал блокирующие обратные мыслеобразы.
– Может, это происходило само собой, помимо его воли.
– Нет… Вряд ли… Но это уже и не важно. Ведь я придумал, как обойти эту проблему.
– Какое-то специальное устройство?
– Нет. Эта проблема скорее психологическая, а, значит, и решать её надо соответствующими методами.
– То есть?
– Вы дадите мне клятву абсолютной верности, примерно такую, какую даёт самурай своему господину. И вы пообещаете мне, что через строго определённые промежутки времени вы будете сообщать мне свои «координаты». Этот «зарок» будет действовать на уроне подсознания и, поэтому, будет выполняться безоговорочно, вне зависимости от вашей воли. Так я всегда смогу проконтролировать ваше текущее местонахождение и состояние. У меня будет достаточно времени, чтобы подстраховать вас или просто «вытащить» из опасной или непонятной ситуации…
Роберт, продолжая разговор, всё ещё делал вид, что сомневается, однако ощущение принятого решения всё более овладевало им. Он вдруг отчётливо понял, что не уйдёт отсюда, пока не прочувствует на себе, что это такое, эти загадочные мыслеобразы. Похожи ли они на обычный сон или на что-либо другое. Он мимолётно пожалел себя за то, что так легко соглашается втянуть себя в эту явную авантюру, но, одновременно, волна весёлого азарта уже начала подниматься где-то в глубине его груди, давая мыслям бесшабашную лёгкость пополам с необычайной чёткостью.
Роберт знал это чувство всё оттуда же, с той самой войны. Он принимал участие в нескольких лобовых атаках, и ощущал это каждый раз, как только он вместе с товарищами поднимался из окопа. Страх в тот момент как будто испарялся, а тело начинало двигаться, как бы само по себе, при этом действуя быстро и оптимально.
Орлов, по-видимому, почувствовал перемену в настроении собеседника, но задавать формальных вопросов о согласии или несогласии на участие Роберта в эксперименте не стал. Просто разговор сам по себе перешёл к техническим деталям и особенностям поведения во время путешествия по виртуальному миру.
Дошла очередь и до упомянутой самурайской клятвы, которая была произнесена и принята со всей серьёзностью и соблюдением традиционных условностей в виде обоюдного вставания на колени и глубоких поясных поклонов.
– Теперь осталась последняя формальность, – Орлов говорил деловито и сосредоточенно, – вам нужно выбрать имя для своего виртуального персонажа. Оно должно быть коротким и легко узнаваемым вами, но в то же время отличаться от вашего настоящего нынешнего имени. Его буду использовать только я и только лишь для того, чтобы связаться с вами, хотя во время путешествий по сети вы сможете пользоваться также любыми другими именами.
– Может быть, Рой? Как в детстве.
– Годится. Пусть будет Рой. А я буду называть себя Алекс, если вы не против.
– Хорошо… Мне даже нравится.
***
Ложе Интерпретатора оказалось неожиданно тёплым и удобным. Не мешала ни паутина проводов, ни обилие датчиков, контактов и каких-то трубок, подведённых к телу. Глаза и уши прикрывали мягкие подушечки, из-за которых снаружи не проникал ни яркий свет, ни посторонние звуки. Воздух, свежий и прохладный, приятно пах сухой травой и луговыми
