Дно тут обрывалось уступом. И на его крутом склоне я увидел лежащий на белом коралловом песке словно игрушечный кораблик.
Подплыв, я понял, что он был вовсе не так уж мал, длиной почти в три метра. Но именно потому, что при таких размерах у кораблика были иллюминаторы, рубка и даже ограждение на палубе, как у большого заправского судна, он и выглядел игрушкой, так что я даже не сразу понял, что ведь это и есть затонувшая подводная лодка!
Волошин уже возился возле нее, придерживаясь за край рубки. Я поплыл к нему так быстро, что у меня вдруг заломило в ушах от слишком резкого перепада давления.
Лодка лежала на левом боку. Я заглянул в один иллюминатор, потом в другой, попробовал посветить фонариком, но ничего не увидел. Внутри лодки царила тьма. Свет фонарика не мог разогнать ее, отражаясь в стекле мертвенным, холодным блеском.
Вокруг затонувшей лодки собрались уже все ныряльщики, — конечно, и те, что должны были следить за акулами, постукивали по бортам, заглядывали в иллюминаторы, подавая друг другу знаки, которые никто толком не понимал. Мы прямо изнывали от невозможности поговорить!
Так мы жестикулировали, словно глухонемые на собрании. И вдруг какая-то тень скользнула по серому дну. За ней вторая, третья.
Я поднял голову и обмер. Прямо на нас неторопливо плыли три рыбы-молота!
В первый миг эти редкостные рыбы показались мне огромными. Но они и в самом деле были солидными — метра по три, не меньше, каждая.
Волошин, опережая всех, двинулся им навстречу, поспешно беря наизготовку один из своих аппаратов. Но пускать его в ход, к счастью, не понадобилось. Акулы, словно звено тяжелых бомбардировщиков, все так же неторопливо и величественно проплыли над нами, будто не видя, и голубоватыми тенями растаяли в глубине.
Мы не стали ждать, пока они передумают и вернутся. По знаку Сергея Сергеевича быстренько прервали наш импровизированный митинг глухонемых на дне Тихого океана и один за другим, теперь уже то и дело озираясь вокруг, начали всплывать.
Пока мы ныряли, погода испортилась. Солнца уже не было и в помине. Все небо затянули тучи, повисли на вершинах скал, укутывая угрюмый Остров сокровищ серым покрывалом. Моросил дождь.
Вынырнули мы довольно далеко от шлюпки. Но штурман и боцман, остававшиеся в ней с Барсаком, сразу заметили нас и поспешили к нам.
— Ну что? Нашли? — нетерпеливо крикнул штурман, из-за плеча которого высовывался приплясывающий от нетерпения Барсак.
Минут через десять мы уже выбрались из воды и, освободившись от аквалангов, поспешили наконец отвести душу после вынужденной тягостной немоты.
— Выходит, не соврал...
— Да, есть лодка. Что же с ней случилось?
— Корпус, по-моему, целый, я с обоих бортов смотрел, Сергей Сергеевич.
— А трещину в носовом иллюминаторе ты не заметил?
— Где?
— По левому борту.
— Ну, может, она появилась уже потом, после удара о дно.
— Как бы не так! Дно-то песчаное.
— Ладно, мальчики, гадать не будем, — остановил их Волошин. — Вот поднимем ее и все выясним. А поднять можно красиво!
— Когда? — перевел штурман вопрос Барсака.
Волошин пожал плечами:
— Хоть завтра. За нами дело не станет. Но, вероятно, придется подъем отложить до прибытия представителей власти.
Вернувшись на «Богатырь», мы поспешили по каютам, чтобы переодеться, а потом встретиться в курительном салоне, — надо ведь узнать, какие будут приняты решения насчет подъема лодки.
Я зашел в лазарет, где мне на всякий случай закапали в уши подогретого камфарного масла, чтобы не разболелись от слишком быстрого погружения на глубину, и поспешил в курительный салон.
Леон Барсак и Володя Кушнеренко уже были тут, тихонько беседовали в уголке, в ожидании Волошина пуская дым под подволок.
В уютном салоне собирались частенько не только курящие. Вот и теперь большая группа болельщиков сосредоточенно окружила стол, за которым Казимир Павлович Бек играл в шахматы с радистом.
Сергей Сергеевич вскоре появился и сказал, что, как он и предполагал, решено отложить подъем лодки до прибытия представителей перуанских властей.
— Бедный Джонни, придется ему еще полежать в этом ужасном стальном гробу, — перевел штурман слова помрачневшего француза.
— Что поделаешь? Ему уже все равно, — философски пожал плечами Волошин, усаживаясь в глубокое кресло и вытягивая длинные ноги. — Володя, спросите у него, пожалуйста, за каким все-таки чертом полез Джо Гаррисон в эту проклятую подводную галеру? Чего он искал на дне?
Кушнеренко начал переводить вопрос Леону. Тот несколько раз кивнул и стал что-то торопливо объяснять, поглядывая то на штурмана, то на Сергея Сергеевича.
— Он говорит, у Джонни была своя идея. Он надеялся найти на дне остатки какого-нибудь пиратского корабля, возможно, затонувшего тут с богатым грузом.
— Ах, вот в чем дело, — понимающе кивнул Волошин. — Резонно. Конечно, кораблей с сокровищами тут побывало немало, и вполне вероятно, что хоть один из них затонул во время внезапного шторма. А на дне клад, конечно, надежнее сохранится, чем на суше. Без водолазных снарядов к нему не доберешься. Ну и что же — нашел он что-нибудь?
Выслушав перевод Володи, Барсак покачал головой и потянулся к рулону каких-то карт, лежавшему на столе возле него. Он начал разворачивать их, что-то объясняя штурману и, как заговорщик, поглядывая на нас.
— Мосье Барсак говорит, что на суше искать сокровища все-таки гораздо надежнее, — перевел Володя. — Тем более имея такие карты!
В руках у француза мы в самом деле увидели карты — и все совершенно одинаковые! На каждой уже ставшие хорошо знакомыми очертания острова Абсит. Зачем ему их столько?
Володя переводил слова француза, жестом ловкого фокусника раздававшего карты всем окружившим его.
— Вот копии той самой карты, на которой перед смертью капитан Иеремия Бенсон пометил условными значками, где именно спрятал похищенные сокровища Кито. Господин Барсак предлагает продать любую из них за два доллара... или за два рубля, все равно.
— Я с удовольствием приобрету уникальную карту, — откликнулся Волошин. — Но хотелось бы получить такую, по которой сокровища будет легче найти: чтобы они не были закопаны в слишком неудобном месте.
Барсак расхохотался, когда штурман перевел эти слова, и начал выкрикивать что-то еще оживленнее, заговорщицки подмигнув Сергею Сергеевичу.
— Он говорит, что такого покупателя, как мосье Волошин, немыслимо обмануть, — торопливо переводил Володя. — Конечно, он прибережет для мосье Волошин самую лучшую карту. На ней указано, что сокровища нечестивого капитана Бенсона лежат на виду, почти прямо на поверхности земли, нужно только нагнуться, чтобы взять их. О, тут есть варианты на любой вкус! Спешите, друзья, выбирайте.
