Но, несмотря на то, что у него были деньги, положение его было крайне незавидное. Спутники его, за исключением Секундры Дасса, смотрели на него, как на дурака, согласившегося пуститься в путь с малоизвестной ему компанией, и как на жертву, обреченную на гибель. Он напрасно надеялся играть роль вожака разбойников, напротив, всякий из его спутников засмеялся бы ему прямо в глаза, если бы он вздумал корчить из себя важное лицо. Когда Моунтен рассказывал мне об этом, мне даже странно было это слышать. Я до такой степени привык к тому, что мастер Баллантрэ был всегда и всюду первое лицо, что мне даже не верилось, что он мог дойти до такого жалкого положения, в котором он находился, и я краснел за него в то время, как слушал повествование Моунтена. Сколько времени Баллантрэ находился в неведении о том, что на него вовсе не смотрят как на вождя, а что, напротив, ему грозит опасность, мне неизвестно, знаю только, что компания заехала довольно далеко в дикую страну, раньше чем он понял, в каком критическом положении он находится.
Дело было вот как: Гаррис и несколько человек из его компании удалились в лес, чтобы потихоньку от Баллантрэ совещаться насчет него, когда вдруг они услышали какой-то шорох. Моунтен находился тут же в компании, и когда до его слуха донесся шум, он потихоньку отправился по направлению к тому месту, откуда шорох раздавался. Моунтен несколько раз имел дело с индейцами и от них выучился двигаться без малейшего шума. Он, употребляя тот способ, который употребляют индейцы, когда шпионят, двигался все дальше и дальше вперед, когда вдруг он заметил вблизи от себя человека, двигавшегося вперед таким же способом, каким двигался он. Это был Секундра Дасс. Когда Моунтен увидел Секундру, он в первую минуту не знал, смеяться ли ему или сердиться на него, но, во всяком случае, он пришел в крайнее недоумение относительно того, чего хотел Секундра Дасс. Моунтен вернулся обратно к компании, которую он покинул, и рассказал ей о том, что он видел. Гаррис и его товарищи также крайне удивились тому, что Секундра Дасс шпионит. Теперь, когда они узнали, что тот, кто шевелился в кустах, был не посторонний индеец, а Секундра Дасс, они успокоились насчет того, что им не грозит от индейцев нападение, но, с другой стороны, им грозила опасность, что Баллантрэ узнает о том, что против него замышляют, так как если Секундра подслушивает, что они говорят, то, стало быть, он знает английский язык, а если он знает английский язык, то, стало быть, он понимает, что они говорят, и все, что он слышит, передаст мастеру Баллантрэ. Но если Секундра Дасс понимал по-английски и скрывал это, то зато Гаррис, в свою очередь, знал индостанский язык и также скрывал, что он его знает, и из всего этого вышло следующее: Секундра подслушивал, когда Гаррис совещался со своими товарищами, а Гаррис решил подслушать, что Секундра Дасс будет говорить своему другу. Он, не медля ни минуты, оставил остальных заговорщиков на том месте, где они сидели, и подполз к шатру, в котором сидел Баллантрэ, и подслушал, что ему рассказывал Секундра Дасс. В то время, как заговорщики сидели и покуривали трубки, Гаррис подслушивал, что Секундра Дасс и мастер Баллантрэ говорили.
Когда, спустя долгое время, Гаррис вернулся к своим друзьям, лицо его было мрачнее ночи. Из того, что он слышал, он удостоверился в том, что он не ошибся в своем предположении и что Секундра Дасс действительно отлично понял все, что они говорили, и все это передал своему господину, и что оба они решили на следующий же день бежать из той компании, в которой они находились, предпочитая лучше голодать и рискуя быть съеденными дикими зверями или убитыми дикарями, чем оставаться дольше в обществе изменников.
Что было делать? Некоторые из разбойников предложили убить мастера Баллантрэ на месте, но Гаррис был против этого, так как желал сначала вырыть клад, за которым мастер Баллантрэ только и отправился, а затем уж убить его. Он решил, что убивать мастера Баллантрэ раньше, чем тот найдет клад, который он зарыл, не имеет никакого смысла, а что надо только следить за тем, чтобы он не убежал. Один или двое разбойников предложили вернуться обратно в Нью-Йорк и прекратить все это путешествие, но остальные об этом и слышать не хотели: их разбирала жадность, они во что бы то ни стало хотели воспользоваться кладом и стояли на том, что не стоило предпринимать такого длинного и такого трудного путешествия, если не воспользоваться выгодой, которую оно представляло.
Насколько я могу судить, разбойники эти были не только злые и отвратительные люди, но вместе с тем и дураки. Быть может, Гаррис был немного умнее других, Моунтен был не форменный дурак, а Гасти, как уверял Моунтен, был образованный человек, но, во всяком случае, все они были негодяи и дураки. Что они были дураки, доказывает следующее решение, к которому они пришли: они решили следить за мастером Баллантрэ, молчать о том, что они намерены предпринять, чтобы Секундра Дасс не мог подслушать, что они говорят, и не давать ему больше повода к подозрению. Таким образом они надеялись обмануть свою жертву и заставить ее выдать им секрет, где хранится клад, за которым они отправились. А выведав от мастера Баллантрэ все, что им было нужно, они решили его убить.
Два раза в течение следующего дня Секундра Дасс и мастер Баллантрэ пытались бежать, но оба раза им это не удавалось. Когда мастер Баллантрэ во второй раз должен был вернуться снова к своим товарищам по путешествию, он был несколько бледен, но при этом совершенно спокоен. Он даже и не подавал виду, будто ему неприятно, что ему не дали бежать, а напротив, очень любезным тоном благодарил разбойников за то, что они, заметив, что он сбился с дороги, не дали ему заблудиться. И при этом он держал себя крайне бодро и непринужденно. Но ясно было, что он догадался, что то, о чем он разговаривал с Секундрой, было известно и другим и что индостанский язык, кроме его и Секундры, знал еще кто-то другой, потому что с той поры он и его индус разговаривали шепотом, прикладывая губы друг другу к уху, и сколько Гаррис не старался подслушивать, он с того дня не слышал больше ни слова. В тот же день, когда мастер Баллантрэ и Секундра Дасс сделали попытки бежать, было решено путешествовать пешком и не ехать больше на лодке, так как Гаррис боялся, чтобы в то время, как они будут садиться в лодку или выходить из нее, мастеру Баллантрэ и Секундре Дассу удастся убежать.
И вот между обеими враждебными партиями началась беспрерывная скрытая борьба: одна сторона боролась из-за того, чтобы приобрести богатство, а другая боролась за свою жизнь. Разбойники пришли теперь в ту часть пустыни, начиная откуда мастер Баллантрэ должен был взять на себя должность проводника, так как кроме него никто не знал, в какую сторону идти, чтобы найти клад. Под предлогом, будто они боятся нападения индейцев и поэтому не ложатся спать, Гаррис и его сообщники просиживали целые ночи с мастером Баллантрэ и всячески старались выпытать у него хотя бы приблизительное указание, как найти местность, где он зарыл свой клад.
