мечты свои.
Кто много говорит, тот говорит много глупостей.
Всегда везде для всех да будет правый суд.
За равную вину и кара всем равна, Виновных различать Фемида не должна.
Богам не может быть угодно преступленье.
Как украшает снисходительность героя!
Нет добродетели, то знатность не поможет.
Человек мужественный верен своему слову.
Если сердце смело, Оно не станет ждать, чтоб время подоспело.
Отважная душа не станет вероломной.
Ранимы жалостью высокие сердца, Участье к слабому — не слабость храбреца.
Кто презирает страх, тот слишком возгордился.
Чем лучший оскорбил, тем глубже оскорбленье.
Чужая боль не то, что боль души своей.
Дарите исподволь — и цену дар удвоит: То, как вы дарите, самих подарков стоит. Один проигрывает в карты, а другой Колечко снятое забудет взять с собой. Невежа, если щедр, то одаряет даму Так, словно милостыню ей дает, и сраму Ему не избежать, и он старался зря: Хотел понравиться — и оскорбил, даря.
Когда мы верного утрачиваем друга,
Ничто не исцелит душевного недуга.
Из двух красивей та, Которая при нас не открывала рта.
Хуже муки нет, чем страстно полюбить Того, кто ненавистью будет вам платить.
Когда любовь неложна,
Того, кто ей не мил, любить нам невозможно,
Все домогательства тогда обречены.
Можно ли пенять На небеса за то, когда по их веленью Две связаны души, когда ни на мгновенье Они не в силах друг о друге позабыть? Коль этой связи нет, любви не может быть.
У брака и любви различные стремленья: Брак ищет выгоды, любовь — расположенья.
Любовь обманутая — больше не любовь.
Сдержан только тот, кто перестал любить.
Любовь — жестокий царь, ее всесильно иго.
Бесчестье равное волочит за собой Тот, кто предаст любовь и кто покинул бой.
Слезам возлюбленной легко осилить нас — Неотразим сквозь них огонь прекрасных глаз! Над сердцем в этот миг так властны сожаленья. Приходит — кроткая, царит же — как тиранка, Но раз твоей душе понравилась приманка, Преодолеть любовь душа уж не вольна.
Женщинам дарована богами Столь пагубная власть над лучшими мужами! И жены слабые, бессмертных теша взгляд, Над сильными, увы, и смелыми царят!
Одна лишь красота нас покоряет силой, Мы, смерти не страшась, боимся гнева милой!
Обманутый в любви не знает снисхожденья.
От веры до любви короткая дорога. Внушить доверие — о, это очень много! Когда поверишь ты, что он в тебя влюблен, Полюбишь и сама: таков любви закон.
Давно замечено, что любопытство тоже
Сердца иные жжет и на любовь похоже.
Когда нет того, кого любишь, приходится любить то, что есть.
Ревность возбуждать одной любви пристало.
Разве можно Исправить ревностью мужчину? Осторожно Тут надо действовать.
Возлюбленных найдешь, супруг — незаменим.
Коль совершился брак, то брачного союза Нерасторжима связь, ее нельзя порвать: Супруги не должны в разлуке пребывать.
Бог страсти — злой тиран, и он за все в ответе.
Коль страсти одолели, Дано им бушевать, пока не минет срок. Но в скором времени иссякнет их поток.
Живет надеждой страсть и гибнет вместе с ней: То пламень, гаснущий, когда нет пищи новой.
До преступления доходит страсти сила: Богов она винит, вступая в спор с судьбой.
Сначала в силах мы сопротивляться страсти, Пока она своей не показала власти. Сердца, не знавшие тревоги и боренья, Бесчувствием своим внушают подозренье.
Нельзя, чтобы гордец так сразу уступил. Он знает, что не прав, но сердце в нем надменно, И тягостно ему сознаться откровенно.
Дух, приученный быть доблестным всегда, Принесть повинную не может без стыда.
Беспечность — худший враг, чем вражеская рать.
Кто свой скрывает гнев, тот лучше мести служит.
Где нет опасности, не может быть и славы.
Не у толпы… искать опоры надо, Ее хвалебный гул — непрочная награда.
Слава громкая, которой столь горды мы, Пройдет как легкие, рассеиваясь, дымы.
Пасть за отечество — счастливая чреда: Умерший доблестно бессмертен навсегда.
Сколь зависти достоин Тот, кто, теряя мощь, теряет жизнь как воин, И сколь казним судьбой отважный человек, Который долго жил и пережил свой век!
ЛАБРЮЙЕР
ЖАН ДЕ ЛАБРЮЙЕР (1645–1696) — ФРАНЦУЗСКИЙ ПИСАТЕЛЬ, МАСТЕР АФОРИСТИЧЕСКОЙ ПУБЛИЦИСТИКИ. АНДРЕ МОРУА НАЗЫВАЛ ЛАБРЮЙЕРА ПЕРВЫМ ВЕЛИКИМ ФРАНЦУЗСКИМ ПИСАТЕЛЕМ, КОТОРЫЙ СТАЛ НА ПУТЬ ИМПРЕССИОНИЗМА. И КАК МЫСЛИТЕЛЬ, И КАК ХУДОЖНИК, ЛАБРЮЙЕР ЗАВЕРШАЕТ КЛАССИЧЕСКИЙ ВЕК И ОТКРЫВАЕТ НОВУЮ СТРАНИЦУ В ИСТОРИИ ФРАНЦУЗСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
Сколько замечательных людей, одаренных редкими талантами, умерли, не сумев обратить на себя внимание! Сколько их живет среди нас, а мир молчит о них и никогда не будет говорить.
Большинство людей употребляет лучшую пору своей жизни на то, чтобы сделать худшую еще более печальной.
Неблагодарное ремесло избрал тот, кто пытается создать себе громкое имя: жизнь его подходит к концу, а работа едва начата.
К высокому положению ведут два пути: протоптанная прямая дорога и окольная тропа в обход, которая гораздо короче.
Будем смеяться, не дожидаясь минуты, когда почувствуем себя счастливыми, иначе мы рискуем умереть, так ни разу и не засмеявшись.
Чтобы чувствовать себя счастливыми, нам довольно быть с теми, кого мы любим: мечтать, беседовать с ними, хранить молчание, думать о них, думать о чем угодно, только бы не разлучаться, — остальное безразлично.
Ни к кому не ходить на поклон и не ждать, что придут на поклон к вам, — вот отрадная жизнь, золотой век, естественное состояние человека!
Иные люди так страстно и упорно добиваются предмета своих желаний, что, боясь упустить его, делают все от них зависящее, дабы действительно его упустить.
Жизнь коротка, если считать, что названия жизни она заслуживает лишь тогда, когда дарит нам радость: собрав воедино все приятно проведенные часы, мы сведем долгие годы всего к нескольким месяцам.
Перед лицом иных несчастий как-то стыдно быть счастливым.
Все наши беды проистекают от невозможности быть одинокими.
Истинно несчастен человек лишь тогда, когда он чувствует за собой вину и упрекает себя в ней.
Прямая противоположность тому, что говорят о делах и людях, часто и есть истинная правда о них.
Справедливость по отношению к ближнему следует воздавать безотлагательно, медлить в таких случаях — значит, быть несправедливым.
Кто идет медленно и не спеша, тому не длинна никакая дорога, кто терпеливо готовится в путь, тот непременно приходит к цели.
Трудно сказать, чего больше заслуживает нерешительность — жалости или презрения, и неизвестно, что опаснее — принять ошибочное решение или не принимать никакого.
За усердное исполнение своего долга человек вознаграждает себя удовлетворением, которое он испытывает, и не заботится о похвалах, почете и
