И она протянула нам белый конверт с открыткой. Мне тут же стало совестно, что я ничего не могу подарить ей взамен.
– Спасибо огромное, – сказал я.
– Я кое-что положила туда, чтобы вы с Бобом хорошо отметили Рождество. Я знаю, как тяжело приходится в это время года.
– Анджела, я даже не знаю, как вас благодарить.
Признаюсь, я очень хотел заглянуть в конверт, но не стал этого делать. Следующие десять минут мы с Анджелой мило болтали, она отдала должное рождественскому костюму Боба.
Когда она ушла, я посмотрел в конверт и увидел там сорок фунтов. Знаю, это совсем не круто, но я чуть не запрыгал от радости. Меня окатила смесь благодарности и облегчения. Я даже в мыслях не допускал, что кто-нибудь может быть настолько щедр.
– Удача снова на нашей стороне, Боб! – сказал я, протягивая коту лакомство.
Он тут же встал на задние лапы, вызвав восторженные вздохи со всех сторон. Вокруг засверкали вспышки телефонных камер. Летом такое происходило довольно часто, а вот зимой нам еще не доводилось купаться в лучах славы. Довольно приятное ощущение, особенно если вспомнить неудачи последних дней.
И зарабатывать деньги тоже было довольно приятно.
Я едва успел убрать открытку, полученную от Анджелы, в карман, когда к нам подошла другая постоянная покупательница.
– Ага, вот и знаменитый дуэт. Решили порадовать нас перед Рождеством? – подмигнула она. И тоже протянула открытку. – Там немного, но я хочу, чтобы вы знали – в это время года я всегда думаю о вас с Бобом.
От этих спонтанных проявлений доброты меня переполнило чувство огромной благодарности к людям.
– Все так добры к нам. Не могу поверить, сколько народу сегодня подарило мне открытки, – признался я, обнаружив в подарке десять фунтов.
– Но разве не в этом смысл Рождества? – улыбнулась покупательница. – Не в том, чтобы помогать друг другу, в особенности тем, кому повезло меньше нас?
За следующие два часа я получил полдюжины открыток. В некоторых лежали купоны в «Маркс & Спенсер», что было очень кстати – мне нравилась тамошняя еда, особенно под Рождество. В трех я обнаружил деньги, немного – пятерка тут, десятка там, – но даже этого мне хватило с лихвой. Я был благодарен за каждый пенни.
Оказалось, многие хотели подарить нам открытки, но никак не могли застать нас у метро. К вечеру я собрал почти сто фунтов. Это было настоящее рождественское чудо. И произошло оно не на Тридцать четвертой улице – или где там случаются чудеса в голливудских фильмах про Санта-Клауса? Оно случилось в Лондоне, на Верхней улице, у станции метро «Эйнджел».
Все мои тревоги незаметно развеялись, даже боль от падения утихла. Я уже с надеждой смотрел в будущее и представлял, какой пудинг куплю в «Маркс & Спенсер».
– Жизнь все-таки удивительная штука! – пробормотал я. – Двадцать часов назад я думал, что буду справлять Рождество в ночлежке, питаясь бесплатным супом, а теперь уже мечтаю о сладком пудинге с густым соусом.
Я не хотел держать Боба на холоде дольше, чем нужно, но все-таки задержался на полчаса, чтобы засидевшиеся на работе наши постоянные клиенты тоже смогли нас увидеть. Признаюсь, я чувствовал себя немного виноватым за то, что чуть не лишил их встречи с Бобом перед Рождеством. Оказывается, они действительно по нам скучали и надеялись увидеть перед праздником. Что ж, больше я их не разочарую!
Люди, покупавшие у нас журналы целый год, все подходили и подходили. При виде Боба их лица озарялись радостными улыбками. Как выяснилось, многие искренне за нас переживали.
– Кто-то сказал, что вы уехали из Лондона, – сообщил мне один парень.
– А я слышала, что вы заболели, – подхватила знакомая дама.
У меня было такое чувство, будто я вернулся домой из долгого путешествия. Нас встречали почти как героев. Да, температура на улице снова опустилась ниже нуля, но на душе у меня было очень тепло.
В половине восьмого мы стали собираться домой.
После всего случившегося я напрочь забыл о сломанной транспортной карте. Забравшись в автобус, я попытался придать проездному товарный вид, но вместо этого чуть окончательно его не доломал. Многие водители не разрешили бы мне воспользоваться карточкой в таком состоянии, но в тот вечер нам попалась добрая душа.
– Давай сюда, – пробасил водитель, глядя на мои мучения.
За несколько секунд он привел карту в порядок, считывающее устройство довольно пикнуло и пропустило меня в автобус.
– Вот так, – улыбнулся водитель.
– Спасибо огромное, вы нас спасли, – от души поблагодарил его я.
Автобус полз по заснеженным улицам со скоростью улитки, но теперь я был этому даже рад. Все мрачные мысли унесло метелью, и меня переполняла тихая радость. А еще я до сих пор не мог поверить, что люди со станции «Эйнджел» настолько привязались к нам с Бобом. Да, я знал, что мы популярны, но теперь понял, что нас по-настоящему любят. От этого слезы наворачивались на глаза.
Я смотрел на проплывающие мимо дома, заглядывал в окна, за которыми переливались огнями наряженные елки, и думал о том, как мне повезло. Да, жизнь меня потрепала, и черных полос в ней было куда больше, чем белых (правда, в этом я должен прежде всего винить самого себя). Но это не так уж важно. Главное, что на пути мне не раз и не два встречались добрые люди – социальные работники, психологи и просто случайные прохожие, – которым не в тягость было поддержать человека, вылетевшего на обочину жизни. Лондон может показаться недружелюбным городом, но лишь на первый взгляд. На самом деле здесь живет очень много хороших людей. Таких, как водитель автобуса, например. Да, возможно, он не сделал ничего особенного, но именно такие отзывчивые, добрые люди столько раз помогали мне удержаться на плаву, что я уже сбился со счету.
И то, что случилось сегодня у станции «Эйнджел», только подтверждает мои слова. Ведь никто не заставлял наших знакомых дарить нам деньги и открытки. Они сделали это исключительно по велению сердца в преддверии Рождества. Благодаря им я тоже ощутил Божье благословение.
Но какой-то червячок неутомимо грыз меня изнутри. Люди были так добры к нам с Бобом, и чем я им отплатил? Боюсь, я не смог толком выразить свою благодарность. И не только сегодня. Ладно, в предыдущие годы это было вполне объяснимо – чаще всего я был просто не в состоянии даже сказать спасибо: либо злился на весь мир, либо кайфовал, приняв очередную дозу. Но теперь все изменилось. Я стал другим человеком. И оправдывать свою неблагодарность мне больше нечем. Тогда в автобусе на меня словно снизошло озарение. Ведь теперь я могу отблагодарить всех, кто мне помог! И этот шанс я не упущу.
В магазине по пути домой я кинул по сорок фунтов на газ и электричество. Теперь мне точно хватит денег, чтобы провести праздники в тепле и со всеми удобствами. А ведь пару лет назад я бы и не подумал так распоряжаться деньгами. Скорее всего, я потратил бы их на дозу – и был бы в каком-то смысле счастлив. Но теперь я хотел от жизни большего. И мне было о ком заботиться.
Боб тихо сидел у меня на плечах; он не возился, но я чувствовал, что кот устал и замерз. Да мне и самому не терпелось вернуться домой и включить отопление, чтобы рыжий мог снова устроиться на своем любимом месте у батареи.
Взяв бутылку молока и еды для Боба, я поставил покупки на прилавок.
– Что-нибудь еще? – спросил продавец.
– Нет. Хотя подождите, – спохватился я, вспомнив об озарении в автобусе.
Я кинулся к небольшой витрине с канцтоварами, где лежали рождественские открытки. Выбор был невелик; оно и понятно, большинство людей покупает красивые открытки за несколько недель до праздников. И все же, порывшись, я нашел небольшие симпатичные наборы с незамысловатыми поздравлениями. В каждом наборе было по двенадцать открыток. Я взял два.
– Наверное, у вас много друзей! – заметил парень за прилавком, пробивая чек. Это была ни к чему не обязывающая реплика, продавец просто пытался поддержать разговор, но его слова заставили меня задуматься.
– Знаешь, а ты прав, – кивнул я, вернулся к витрине и достал еще четыре набора. – Эти я тоже возьму.
Глава V. Улыбающиеся мордочки
Метеорологи по-прежнему предрекали арктический антициклон. Когда я утром включил телевизор, диктор как раз сообщал, что нынешняя зима признана самой холодной за последние сто лет. После этого пошли сюжеты о людях, попавших в беду из-за обрушившейся на Англию непогоды. Дороги замело, сотни машин стояли, попав в снежные заторы, аэропорты отменяли рейсы, торговые центры закрывались. В Хитроу дело дошло до драки, когда пассажиры поняли, что, вполне возможно, застряли в Лондоне на все праздники. Кто-то уже назвал происходящее Рождеством в аду. И еще вчера утром я бы с ним согласился. Но с тех пор многое изменилось.
