– Паулуса, – кивнула Хелене Эриксен.
– Да, Паулуса, спасибо, – улыбнулся Мунк. – И, кроме того, нам нужен более детальный обзор пациентов…
– Жителей, – покашляла Хелене.
– Да, конечно, прошу прощения, – кивнул он. – Более детальный обзор, да, жителей, сейчас мы располагаем только именами, но нам нужен доступ к журналам, истории, чтобы получить лучшее представление о том, кто они, через что прошли, почему оказались здесь – понимаете, о чем я?
Казалось, Хелене Эриксен задумалась на мгновение, но наконец кивнула.
Гордая наседка, заботится о своих птенцах.
Миа Крюгер почувствовала, что еще больше зауважала женщину, с которой только что познакомилась, и поняла: то, что Людвиг Грёнли говорил об этом месте, было правдой.
– Отлично, – улыбнулся Мунк, полистав свой блокнот. – Итак, начну с этого, чтобы сразу все прояснить. Вы заявили о пропаже Камиллы Грин девятнадцатого июля, но через несколько дней снова связались с нами и забрали ваше заявление, почему вы это сделали?
– Я чувствую себя по-идиотски, конечно. Но Камилла всегда такая… я имею в виду, всегда была такой.
Секунду Хелене Эриксен помолчала, и Миа видела, что та едва сдерживает слезы, ведь приходится говорить о Камилле в прошедшем времени.
– Какой – такой? – пришел ей на выручку Мунк.
– Нестабильной.
– Что значит «нестабильной»? – дружелюбно спросил Мунк, чтобы помочь ей.
– Нет, не нестабильной, извините, это неверное слово, – особенной. Камилла была особенной, – продолжила Хелене. – Не слишком любила правила и авторитеты. Часто сбегала. Но всегда возвращалась, если хотела, все должно было быть на ее условиях, вот такой она была, если вы понимаете.
– Понимаю, – кивнул Мунк. – Так возвращаясь к теме, вы заявили о ее пропаже, а потом?..
– У нас тут достаточно строгие правила, – покашляла Хелене Эриксен. – Кому-то это нравится, кому-то нет, но так есть, так здесь заведено. Чтобы получить что-то, нужно что-то отдать, правильно?
Хелене слегка улыбнулась им.
– И значит… она…? – напомнил Мунк.
– Камилла не пришла на вечернюю работу в пять часов вечером восемнадцатого июля, ее не было в комнате на следующее утро, и тогда я заявила об исчезновении.
– А в чем причина того, что вы отозвали заявление?
– Мне пришло сообщение от нее через несколько дней.
– Что в нем было?
Хелене Эриксен вздохнула, покачав головой.
– Что нам не нужно ее искать. Что у нее все хорошо. Что она уехала во Францию встретиться со своим отцом.
– И вы в это поверили?
Миа хотела было что-то сказать, но осеклась, побоявшись показаться слишком резкой.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего в сообщении вас не насторожило?
Хелене бросила взгляд на Мунка, немного помешкав с ответом.
– Нет, я…
– Никто вас ни в чем не обвиняет, конечно же, – сказал Мунк.
– Мне следовало бы понять это, – сказала Эриксен, переведя взгляд на свой стол. – Но она была такой…
– Нестабильной?
– Нет, нет, я выбрала неподходящее слово… Своенравной, – сказала светловолосая женщина, подняв на них взгляд. – Своенравная лучше подходит. Камилла не любила, когда ей говорили, что делать.
– Так это сообщение показалось закономерным? – спросила Миа.
– Да.
– Есть какие-нибудь идеи? – продолжила Миа.
– Насчет чего?
– О том, кто это сделал?
– Нет, совсем никаких, – запинаясь, проговорила Хелене Эриксен, переведя взгляд на Мунка.
– Ни у кого из жителей или сотрудников, нет особого прошлого? Может быть, у кого-то была такая тяжелая жизнь, такая трудная, такая особенная, что он смог испытать радость, положив Камиллу на постель из перьев и засунув ей в рот цветок?
– Нет… я имею в виду, как я могу?..
У Хелене был испуганный взгляд.
– Ничего не приходит в голову? – продолжила Миа, опять не обращая внимания на взгляд Мунка. – Когда вы ее увидели. Это должен быть, да, он или она…
На мгновение Хелене Эриксен замолчала, затем быстро взглянула на Мунка и снова уставилась на свой стол.
– Нет, – тихо ответила она, подняв голову и снова посмотрев на них. – Нет, конечно же, нет.
Мунк строго посмотрел на Мию, хотел было что-то сказать, но его прервал стук в дверь. Кудрявый парень просунул голову в проем.
– Хелене, нам нужно…
Парень остановился, увидев, что она в кабинете не одна.
– О, извините, я…
– Нет, все нормально, Паулус, – улыбнулась Хелене Эриксен. – Что такое?
– Некоторые девочки, они… Да, я не знал, что… – начал молодой парень, бросив взгляд на Мию и Холгера.
– Это может подождать? – улыбнулась Хелене.
– Да, конечно, но… – запинаясь, проговорил парень.
– Мы можем подождать, – кивнул Мунк. – Без проблем.
Молодой парень в дверном проеме взглянул на Хелене, потом перевел взволнованный взгляд на Мию и Мунка, и снова на начальницу.
– Было бы хорошо, если… это удобно?
– Вы уверены, что это удобно? – спросила Хелене, посмотрев на них обоих.
– Конечно, – кивнул Мунк. – У нас полно времени.
– Хорошо, спасибо, – улыбнулась она, вставая со стула. – Я мигом вернусь.
Раздался звук захлопнувшейся за ней двери, и внезапно они остались одни в маленьком кабинете.
Мунк посмотрел на Мию, покачав головой.
– Что? – спросила она, пожимая плечами.
– Иногда… – вздохнул Мунк, не закончив фразу.
– Она что-то знает.
– Черт тебя побери, Миа, – сказал Мунк, приложив руку ко лбу.
– Что? – сказала Миа, разводя руками.
– Ты не можешь?.. Я хочу сказать…
– Что?
– Разве нельзя?..
Мунк снова покачал головой, продолжая сидеть и смотреть на стену за столом, который только что покинула Хелене Эриксен.
– Она что-то знает, – повторила Миа, когда дверь открылась и статная женщина вернулась в комнату.
– Прошу прощения. На чем мы остановились? – улыбнулась Хелене, сев на свой стул.
– Журналы пациентов? – напомнил Мунк, немного смущенно, сверяясь с блокнотом.
– Жителей, – снова поправила Хелене.
– Да, конечно, извините. Когда мы сможем получить к ним доступ, как вы думаете?
– Я должна только поговорить с нашим адвокатом. Да, чтобы удостовериться, что мы поступаем правильно и не даем информацию, которую распространять не должны, понимаете?
Она улыбнулась им, просветлев в глазах.
– Хорошо, – кивнул Мунк, бросив краткий строгий взгляд на Мию, почесал бороду и перелистнул страницу в своем блокноте.
Габриэль Мёрк сидел перед своими мониторами в кабинете на Марибуэсгате, довольный собой. Молодой хакер не чувствовал к Холгеру Мунку ничего, кроме уважения, но как обычно во время общего собрания кое-что было упущено. Возраст. Наверное, в нем все дело. Скоро Мунку исполнится пятьдесят пять, не такой уж и старый, и тем не менее, похоже, что тучный следователь забывает, что они живут в другом времени, а те времена, когда он начинал свою карьеру, прошли.
Девочка семнадцати лет. Камилла Грин, найдена мертвой в Хурумланне с цветком во рту. И никто не сказал о социальных сетях. Габриэль хотел было поднять руку и сказать, но решил не делать этого. Мунк был в странном настроении, наверное, из-за того, что в списке сотрудников садоводства оказался сожитель его бывшей жены. Как бы то ни было, Габриэлю показалось, что был неподходящий момент, чтобы читать своему начальнику лекцию о том, как сейчас устроен мир.
Лучше заняться этим самому. И может быть, даже получить потом похвалу. Габриэль сделал глоток колы, стоявшей около клавиатуры, и положил в рот новую жвачку. «Фейсбук», «твиттер», «тамблер», «инстаграм». Мунк – невероятно искусный следователь, и Габриэль прекрасно понимал, почему именно он возглавлял отдел на Марибуэсгате, но интеллигентный главный следователь все еще жил в каменном веке в том, что касается интернета и того, как современная молодежь общается друг с другом.
Габриэль нашел много аккаунтов на «фейсбуке» с именем «Камилла Грин», но ни один из них не принадлежал девочке с тех фотографий. Девушка из Южной Каролины в бикини, пожилая дама из Флориды с фотографией кошки, кто-то из Швеции, девушка из Венгрии, но никто их них не оказался той Камиллой Грин, которую он искал. Как странно, подумал Габриэль сначала, что ее нет на «фейсбуке», но потом поиграл с именем и, попробовав несколько комбинаций, наконец нашел ее.
cgreen
Аккаунт на «фейсбуке» и в «инстаграме». Вот что он нашел. Габриэль полистал ее фотографии в «инстаграме» еще раз, пытаясь включить в себе полицейского, анализировать свои наблюдения. Было здесь что-то странное. Он сразу обратил на это внимание. Там было так мало всего. Очень редкие статусы на «фейсбуке». Немного фотографий в «инстаграме». Очень необычно для девочки семнадцати лет. Несколько селфи. «Скучно» – подпись под фото кривляющейся Камиллы, судя по всему, в ее комнате в «Садоводстве Хурумланне». «Завтра буду кататься на Вирвинде[10]» – под ее фото с улыбкой и большим пальцем вверх, в той же кровати, тот же фон. Пара фотографий с лошадьми. Несколько лайков. Пара комментариев: «С днем рождения!» и «Скучаю по тебе, малышка!», но в остальном очень мало всего. Габриэлю это показалось странным, пока он не пролистнул вниз и не увидел дату, когда были созданы аккаунты.
