Через несколько недель после визита отца Николя заметил отца на улице: тот шел по площади Колетт с молодой женщиной, которой на вид было не больше тридцати лет. Сначала он хотел подойти, но в конце концов решил не делать этого. Что бы он ему сказал?
Вечером Николя рассказал об этом Полин.
– Так вот почему он бросил Сильви…
– Безусловно, да.
– Она выглядела так молодо…
– Ему просто было неудобно рассказывать тебе об этом, вот и все. Это и понятно.
– Да.
Николя долго сидел задумавшись. В голове мелькали болезненные образы: он видел отца в объятиях обнаженной девушки и не мог понять, осуждает его – и за что – или просто завидует.
«Где отец? Где отец?»
В больничных коридорах волнение. Николя, слегка смущенный тем, что до сих пор его никто не заметил, выступает вперед и робко поднимает палец. Ему протягивают запеленутого младенца. «Наши поздравления!» Он смотрит на крохотную девочку, его охватывает дрожь, и он старается намертво выгравировать в памяти то, что сейчас видит. Он хочет сосредоточиться, чтобы запомнить каждую деталь, каждую мелкую деталь, и внутренний голос говорит ему: «Ты сейчас переживаешь самую важную минуту в своей жизни, старик».
Николя не знает, что сказать, и наконец говорит:
– Она такая маленькая… – и начинает напевать ей колыбельную, которую его мать пела ему, когда он был ребенком. В конце дня он выходит из роддома и едет на метро до Леваллуа. В голове ни одной мысли: переживания этого дня совершенно вымотали его. И тем не менее ему очень хочется, чтобы сегодня вечером что-нибудь происходило. Он проглядывает список контактов и посылает несколько эсэмэсок, но, кажется, все спят. Николя приезжает в новую квартиру и снова начинает разбирать старые бумаги – он занимается этим уже три дня. Среди прочего он находит старый экземпляр «Носорогов» Ионеско, он уже сто лет не перечитывал эту пьесу. Он тогда ходил на театральные курсы и встретил там девушку, в которую влюбился. Как ее звали? Он удивлен, что не может вспомнить ее имя.
Николя наугад открывает книгу: «Кошка на четырех лапах. У Исидоры и Фрико, у каждого, четыре лапы. Значит, Исидора и Фрико – кошки.
– У моей собаки тоже четыре лапы!
– Тогда это кошка!»
Он с улыбкой закрывает книгу и вновь принимается за дело. Потом, пытаясь заснуть, снова вспоминает девушку с театральных курсов и говорит себе, что не заснет, пока не вспомнит ее фамилию. Как же ее звали? Первый раз, когда он ее увидел, она читала «Чайку» Чехова. Он вспомнил ее зеленые глаза, жесткие волосы, красивое сиреневое пальто, которое она часто носила той зимой. Но вот имя… Долгие месяцы он страдал от ее равнодушия. Он думал, что она – женщина его жизни, которую он никогда не забудет… А сегодня? Он даже не в состоянии вспомнить ее фамилию.
Николя встает с постели и идет в гостиную.
Эта дыра в памяти ему неприятна, словно на его прошлом лежит какая-то тень. Может ли так случиться однажды: все, что нам казалось важным, трудным или тяжелым, превратится в совершенный вздор? И откуда нам знать сегодня, что именно мы станем считать ерундой, которую нужно просто стереть из памяти, когда наступит завтра? Он пытается вспомнить те редкие случаи, когда они спали вместе, но тягостный туман опять сгущается, и различить что-либо сложно. Он помнит места, где это происходило; связанные с этим обстоятельства; помнит то время в общем, но не в состоянии восстановить происходившего тогда в деталях. Это его огорчает – со временем красота ускользает от нас. Можно даже сказать, что она на самом деле бесплотна.
Тогда он пытается вспомнить все случаи, когда он спал с другими женщинами, и оказывается вынужденным признать, что и об этом больше ничего не помнит – или почти ничего. Несколько застывших перед глазами картинок. Никаких настоящих ощущений. Ничего, что бы он живо помнил. Даже с Полин – сколько ночей он может вспомнить точно? Охваченный суетливой паникой, словно человек, вдруг обнаруживший, что у него, оказывается, совсем не осталось денег, Николя в последний раз перебирает свои воспоминания. Всего лишь несколько ночей. Он считает и пересчитывает их. И это все? У него неожиданно появляется ощущение, что его эротическая память стерта. При этой мысли у него перехватывает дыхание. Вот поэтому-то его отец в шестьдесят пять лет и бросил все, что имел, ради молодой женщины?
Хотя Николя не помнит точно все ночи, проведенные с Полин, он хранит подробнейшие воспоминания о тех долгих минутах, когда смотрел на нее спящую. Он часто ложился гораздо позже, но никогда не засыпал, не наглядевшись на нее вдоволь. Спящая Полин была абсолютно пленявшей его картиной. И вчера в больнице он тоже смотрел, как она дремлет рядом с кроваткой, в которой спала малышка, и говорил себе, что это немного похоже на то, что называют счастьем: спящие женщина и ребенок.
По мнению Симоны де Бовуар, мужчина испытывает облегчение, глядя на свою спящую женщину, потому что это зрелище дает ему полную уверенность в том, что хотя бы в этот момент она не может принадлежать никому, кроме него. Сон женщины – на самом деле сон разума мужчины. Но Николя не ревнует. Для него ревность – патология, которая не имеет ничего общего с любовью. Он знает, что Полин глубоко сентиментальна: ее любовь к нему – очень особенное для нее, глубокое чувство. Он не боится ее потерять. Когда она рассказывает, как шеф пытался ее соблазнить, он слушает, забавляясь. Ему бы никогда не пришло в голову упрекать ее за то, что она нравится другим мужчинам.
Зато Полин совсем не нравится смотреть на спящего Николя. Особенно после занятий любовью. Неожиданно его тело перестает существовать для нее, оно теперь само по себе. Что ему снится? Она видит тысячу утаенных измен. А с тех пор, как в доме появился ребенок, она вообще не может видеть его спящим: у нее появляется такое чувство, будто ее бросили. И почему он никогда не встает по ночам к малышке? Вначале то, что это ее задача, казалось логичным: в конце концов, Николя не мог кормить грудью. Но теперь, когда ребенка уже отняли от груди? Как так может быть, что ему даже в голову не приходит пойти к ней ночью?
Вместо этого он спит глубочайшим сном.
Когда некоторые их друзья спрашивают о первых месяцах, она с трудом выносит его ответ:
– Не санаторий, конечно, но вполне нормально…
Какое право он имеет говорить об усталости, когда только она постоянно недосыпает?
Но вот и Николя начинает подниматься рано по утрам – он принял предложение работать с командой декораторов, чтобы подготовить съемочную площадку для фильма. Каждый день он встает в шесть и возвращается только поздно вечером. Полин так устает, что даже не слышит, как за ним захлопывается дверь. Когда малышка начинает плакать, она открывает глаза, но его уже нет рядом. Это расстраивает ее еще больше.
Где он?
Она представляет, что Николя живет полной жизнью. Она словно видит, как он улыбается. И поэтому ужасно на него злится.
Этим вечером, когда наступили сумерки, Николя принял предложение Дамьена, главного декоратора, выпить по стаканчику в баре недалеко от Елисейских Полей. Он рассказывает о своих первых злоключениях в качестве молодого отца:
– Когда рождается ребенок, акушерка тебе дает, знаешь, такую официальную бумагу, которую ты должен отнести в мэрию, чтобы зарегистрировать его… В тот момент я был так взволнован, что не обратил внимания, куда эту бумагу сунул. Обычно на это заявление дается три дня. Первые двое суток нужно было столько всего сделать, что мне было не до того. Но на третий я уже всерьез задумался, куда же дел этот документ… Найти его было просто нереально, а я боялся сказать Полин, что потерял бумажку. Мне не хотелось, чтобы она считала, что это такой намеренный акт… И я мысленно воссоздал весь первый день, чтобы понять, в какое место я мог его положить… И ты знаешь, где я его нашел?
– Нет.
– В мусорном ведре на кухне…
Дамьен хохочет, но смотрит на него странно, словно эта история – свидетельство чего-то гнусного.
– И как ее назвали?
– Луиза…
– Кажется, тебе не очень-то хочется идти домой, – говорит Дамьен, когда Николя заказывает еще один бокал.
Это соображение заставляет Николя улыбнуться.
– Почему ты так решил?
Он искренно счастлив оттого, что у него есть маленькая дочка, и сердце его бьется чаще, когда он ее видит. Иногда он подолгу стоит, наклонившись над ее колыбелькой, и нежно повторяет: «Луиза, Луиза, Луиза…» Только ему хочется, чтобы она поскорее подросла и Полин снова вернулась на работу.
– Полин сейчас не в духе. Крутится целый день, как белка в колесе. Она устала. Это все непросто… Но скоро все наладится…
Дамьен прерывает его объяснения: он получил эсэмэску.
– Не против, если к нам присоединится одна моя приятельница?
Николя не возражает.
– Это невероятная девушка, сам увидишь. Я по ней сейчас просто с ума схожу.
