– С чего вдруг это тебя заинтересовало? – Ребекка была без ума от Доротеи Ладлоу, но та порой доставала ее своими ехидными выпадами.
– Да так, любопытствую. Твое либидо меня просто поражает. Ты как колодец, который невозможно наполнить.
По правде говоря, Ребекке требовалось поразмыслить. Хорошо бы взглянуть на график конференции по оказанию помощи в кризисных ситуациях. Сюда, в Сан-Диего, Ребекка приезжала ежегодно на протяжении последних десяти лет. И теперь ей пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить всех, с кем она тут спала. Если ей не изменяет память, то на каждой конференции у нее было всего по одному партнеру… Не считая, разумеется, того года, когда она спала с педиатром из Калифорнии и невероятно сексуальным доктором из Гватемалы. Но то было лет десять назад. Ребекка тогда еще не перешагнула порог тридцати, и ее моральный кодекс не шел ни в какое сравнение с ее сексуальными аппетитами.
– Прошлой ночью Брент предложил мне стать его женой, – заметила она. – Парень совсем спятил.
Доротея удивленно вскинула брови.
– Хочет привязать тебя к себе, – хмыкнула она.
Брент прекрасно понимал, что представляла собой Ребекка. Ее невозможно было завернуть в аккуратную упаковку и заставить заниматься рутинной работой. Да он от нее этого и не требовал. Бренту, как и Ребекке, нравилось жить на краю. Вместе они ныряли в воды Флориды, кишевшие акулами. Вместе учились прыгать с парашютом. Вместе готовились к любительскому марафону. Трудно найти парня, который бы больше соответствовал ее образу жизни. Но замужество? Зачем ей это?
– Я сказала ему, пусть и не мечтает.
Доротея поворошила жареные овощи.
– Тебе кажется, ты знаешь, чего именно ты хочешь, детка, – промолвила она. – На самом деле ты только думаешь так.
– Какого дьявола ты имеешь в виду? – нахмурилась Ребекка.
Доротея пожала плечами, и Ребекке сразу стало ясно, что ответа она не получит. Свою собеседницу она знала, как никто другой. И когда та выставляла все свои шипы, Ребекка чувствовала, что так она пытается побороть боль одиночества. Год назад умерла Луиза, остававшаяся на протяжении тридцати лет единственной спутницей жизни Доротеи. Язвительность последней достигла с тех пор невиданных высот. Впрочем, именно невыносимый характер позволил Доротее создать двадцать лет назад новую международную организацию: Врачебная помощь в кризисных ситуациях – Doctors International Disaster Aid (DIDA). В то время все твердили о том, что такой проект не по плечу одной-единственной женщине. Но Доротея, благодаря своей упрямой, страстной натуре, сумела превратить DIDA в широко известную и уважаемую организацию. Работа в ней не сулила ни славы, ни прибыли и была к тому же достаточно опасной, но при этом насущно необходимой. За последние несколько лет Ребекка стала одним из немногих специалистов, работавших исключительно на DIDA, а также правой рукой Доротеи. Со своей будущей начальницей Ребекка познакомилась на одном из мероприятий, и та сразу же разглядела в ней бесстрашие и жажду обратить свои медицинские навыки на что-то по-настоящему значимое. Доротея энергично принялась эксплуатировать эти качества. Для Ребекки она стала лучшим другом. Наставником. Матерью. В скором времени она познакомила Ребекку со своей давней подругой, Луизой, и та сразу же поняла, что именно замышляет Доротея. Отозвав Ребекку в сторону, чтобы их никто не мог услышать, Луиза прошептала:
– Дот соблазняет тебя, Ребекка.
– Что? – в изумлении переспросила та.
– Скоро ей исполнится шестьдесят, – заметила Луиза, – и она уже не первый год говорит о том, что пора бы найти человека, который со временем станет очередным лидером DIDA.
– Но она почти не знает меня, – возразила Ребекка.
– Дот видит людей насквозь, – промолвила Луиза. – Ей хватило одного взгляда на тебя, чтобы понять: ты – тот человек, который ей нужен.
Конечно же, Луиза была права. И хотя Ребекке ни разу не случалось произнести: да, Дот, я стану главой DIDA, когда ты решишь уйти на покой, это было понятно им обеим без слов.
Хотя Ребекку смутило поначалу слово «соблазнить», она очень скоро поняла, что Доротея не испытывает к ней никакой сексуальной тяги. Для Доротеи Ребекка была «единицей». Она не сомневалась, что в человеке с рождения заложены те или иные сексуальные предпочтения, и даже составила для себя определенную градацию. Согласно этой схеме абсолютная гетеросексуальность соответствовала «единице», тогда как абсолютная гомосексуальность – «десятке». Ну а бисексуальность обозначалась как «пять-к-пяти». Описывая Ребекке своих новых знакомых, Доротея могла сказать: «Этот человек – кардиолог из Сиэтла, тройка». Несколько лет назад, когда Ребекка работала в гватемальской деревне, разрушенной сильным землетрясением, ей очень понравился один парень. Она поведала об этом Доротее, но та лишь прищелкнула языком.
– Разве ты не видишь, – заметила Дот, – этот тип – семерка.
– Да ладно тебе, – не согласилась с ней Ребекка. – Он чистой воды гетеросексуал.
– Смотри, я тебя предупредила, – пожала плечами Дот.
Он и правда оказался семеркой. Может даже, восьмеркой. Ребекке он сказал, что не женат, но очень скоро ей стало ясно, что Пол (парень, живший с ним в одном доме) не просто помогал выплачивать ему кредит. Доротее потребовалась лишь пара секунд, чтобы оценить сущность человека. Потрясающая проницательность… если не сказать пугающая.
В качестве врача Доротея также обладала этой редкой способностью. Ей достаточно было одного взгляда на пациента или еле уловимого касания, чтобы с легкостью поставить правильный диагноз. За эти годы Ребекка успела многому у нее научиться. Благодаря ей она стала по-настоящему хорошим специалистом и смогла утолить свою давнюю страсть – помогать людям, оказавшимся в районе бедствий.
– Чтобы выполнять такую работу, детка, нужно обладать внутренней независимостью, – объяснила ей Доротея на раннем этапе их знакомства. – И у тебя она есть. Но еще нужна постоянная дисциплина.
– Я вполне дисциплинирована, – с обидой заявила Ребекка. – Иначе как бы я окончила медицинский факультет?
– Я говорю о другой дисциплине, – пояснила Доротея. – Это своего рода фокус. Неважно, что там творится вокруг – дома рушатся, грязь по колено, нет электричества, – все твое внимание сосредоточено на больном. Создай для себя шоры.
Ребекке удалось создать шоры, а еще – обрести фокус и любовь к своей работе. Разумеется, ей совсем не нравилось то, что в мире так много бедствий. Но, когда среди ночи раздавался телефонный звонок и ей сообщали о том, что где-нибудь в Южной Америке произошло землетрясение и ей нужно срочно отправляться в аэропорт, по телу ее словно пробегал электрический ток.
– Брент, – голос Доротеи вернул ее в настоящее, – весьма неплохой парень.
Ребекка ожидала, что Дот обрушит на нее кучу причин, по которым ей не следует выходить замуж за Брента – да и вообще за кого бы то ни было. Но Доротея, должно быть, считала Брента идеальным партнером для Ребекки, учитывая их общую преданность DIDA. Отношения их строились на дружбе и взаимном уважении – прекрасная основа для любого брака, не так ли?
– Верно, – Ребекка отхлебнула немного вина. – Он хороший парень. Но я все равно не понимаю, зачем мне выходить за него замуж.
– Возможно, не очень удачная идея, – согласилась Доротея. – Но только подумай, как было бы замечательно, если бы вы оба взяли на себя руководство DIDA. Вам обоим это пошло бы только на пользу.
Ребекка в раздражении закатила глаза.
– Терпеть не могу, когда ты начинаешь говорить так, будто одной ногой уже стоишь в могиле.
Но ее бесило не только это. Ребекку раздражала сама мысль о том, что она должна разделить бремя лидерства с Брентом. Или с кем-либо еще.
Доротея пожала плечами:
– Всего лишь стараюсь быть реалистом.
– Скорее уж фаталистом, если на то пошло.
Доротея склонилась к ней через стол.
– Я хочу, чтобы ты была готова принять бразды правления в свои руки – в тот день, когда мне это уже окажется не по силам. Это может случиться через двадцать лет, а может и завтра.
– Лично я ставлю на двадцать лет, – заметила Ребекка. – Да ладно тебе, Дот. Ты прекрасно знаешь, что я готова заменить тебя в любой момент.
– Так вот, возвращаясь к вам с Брентом, – промолвила Доротея, и Ребекка вдруг поняла, что это уже не первый раз, когда она рассматривает их в паре. – Вы слишком много препираетесь.
– Препираемся? – Ребекку позабавило это слово, хотя, если уж на то пошло, Доротея была абсолютно права. – Все так, но только по пустякам.
– Вы оба просто рождены для работы в кризисных ситуациях, уж в этом-то у меня нет никаких сомнений. Он такой же необузданный, как и ты… Ну, почти, – добавила она с суховатой усмешкой. – Тебя вообще невозможно приручить.
Ребекка рассмеялась, чувствуя себя на редкость польщенной.
