Ах да, мы же ездили в зоопарк. Кажется, с тех пор прошло сто лет.
– К десятому все будет готово.
– Отлично, жду с нетерпением, – улыбается физик.
Осталось 3 дняЯ еду к дому Романа, отправив сообщение, что скоро буду. Он не ответил, но такое с ним бывает.
Представляю его в комнате: развалился на кровати вверх животом, глядя на Капитана Немо, и рассеянно водит карандашом в альбоме. Интересно, он весь день молчит, как Капитан Немо, или все же говорит с ним? И если да, то делится ли мыслями обо мне? Хотела бы я выведать у черепашки все секреты хозяина.
Крепче вцепившись в руль, я напоминаю себе, что мне не нужно выведывать секреты Романа через кого-то. Потому что я хочу, чтобы он сам поговорил со мной. Потому что хочу быть до конца честной. На секунду оторвавшись от дороги, я бросаю взгляд на пассажирское кресло, где лежит только что купленная книга «Исследование пляжей Северной Каролины». Думаю, начну с того, что уговорю его съездить к океану, а дальше, глядишь, все сложится само собой.
Так и не получив ответа от Романа, я подъезжаю к его дому и пару минут сижу в машине, разглядывая знакомый почтовый ящик цвета жженого сахара. Отправляю еще одну эсэмэску и, не получив ответа, звоню. Никто не берет трубку.
Я подпрыгиваю на сиденье, услышав, что дверь дома открывается, но мгновенно расслабляюсь, когда вижу его маму. Надо выйти из машины и помахать ей.
– Айзел, – говорит она, подходя ко мне. На ней розовый свитер и шлепанцы с цветочками. – Что ты здесь делаешь?
Ее каштановые волосы собраны в узел на макушке, от чего она выглядит моложе обычного.
Я оправдываюсь, робко улыбаясь:
– Ой, да я тут была неподалеку и решила заехать – узнать, дома ли Роман. Мы еще на прошлой неделе договорились, что сегодня встретимся.
Миссис Франклин хмурит брови:
– Но Роман не дома.
– Правда? – Я стараюсь не выдать потрясения. Мне казалось, он никуда не ходил без меня.
– Да. Он сказал, что поедет к тебе.
Я чувствую, что стою с открытым ртом:
– Что?
Она обхватывает себя руками, словно ей внезапно стало холодно:
– Попросил разрешения взять мой джип, чтобы поехать в Лэнгстон. Не знаю, известно ли тебе, что Роману одно время не разрешали водить машину. Но теперь ему, кажется, намного лучше, с тех пор как он начал общаться с тобой, и я подумала… – Она затихает.
Ужасная мысль обрушивается на меня с силой цунами. Чувствуя, что тону, я бормочу:
– Можно мне подняться наверх?
Она молчит, недоуменно глядя на меня, но потом ее глаза округляются, и она спешит в дом. Я не отстаю.
Миссис Франклин несется через кухню, отпихивая с дороги стул и сбивая со стола чашку. Перемахнув через осколки, я догоняю ее на лестнице.
Сердце радостно подпрыгивает, когда я вижу, что его дверь открыта. Может быть, он внутри – лежит себе в наушниках, слушая отстойную попсу, и забыл про весь мир.
Миссис Франклин останавливается в проеме и издает низкий хрип, схватившись за сердце. Ноги наливаются свинцом, приковывая меня к месту, но я заставляю их зайти к нему в спальню.
Волоски на руках приподнимаются от беспокойства, а вид пустой кровати просто повергает в отчаяние. Поворачиваюсь к миссис Франклин – та, напротив, почти успокоилась. Я обыскиваю комнату в поисках следов Романа.
Кровать не застелена, бежевое одеяло скомкано в ногах. На подушке вмятина. Подойдя, я прикладываюсь к ней головой.
– Айзел, – дрожащим голосом спрашивает миссис Франклин, – тебе известно что-то такое, что надо бы знать и мне? – Она обхватывает себя руками. – Есть повод для беспокойства?
Не отвечая ей, я проверяю тумбочку, но, не найдя никакой записки, облегченно выдыхаю:
– Я не уверена.
Наклонившись, заглядываю под кровать. Ничего. Подхожу к Капитану Немо, и мое сердце обрывается при виде дополнительной миски еды. Обычно Роман ставил лишь одну, не две.
Я сильно прикусываю щеку. Может быть, он ошибся. Или Капитан Немо сегодня особенно голоден. Мозг подсовывает объяснения одно за другим, но дыра у меня в животе, которая разрастается все больше при виде плещущейся в воде черепашки, убедительнее всяких рациональных доводов.
– Нужно его найти! – мне кажется, что я кричу, но из меня вырывается лишь сдавленный шепот. Вылетаю из комнаты и скатываюсь вниз по лестнице, а миссис Франклин бежит за мной, хватает за руку и разворачивает к себе.
– Что происходит? – Она раскраснелась и задыхается.
– Боюсь, как бы Роман… – Я не могу взглянуть ей в глаза и просто звеню ключами от машины.
– Я еду с тобой.
Это не просьба, это требование. Я не хочу, чтобы она ехала со мной, но не знаю, как отказать ей. Как признаться ей хоть в чем-нибудь, когда вся вина на мне? Еще много дней назад я должна была рассказать ей о нашем плане, о нашем самоубийственном договоре.
Миссис Франклин хватается руками за приборную панель, чтобы не упасть, когда я резко газую, но ничего не говорит по поводу превышения скорости. Я гоню к Крествилль-Пойнту.
Женщина всхлипывает, а потом заходится рыданиями. Ее плечи содрогаются, она колотит кулаками по боковому стеклу:
– Это все моя вина!
«Это не ваша вина, а моя!» – кричу я мысленно. Сжав зубы, сосредотачиваюсь на дороге. Роман всегда требовал, чтобы я не отвлекалась от дороги.
– Он винит себя в гибели сестры, – плачет миссис Франклин.
Я знаю, я все знаю. Но не произношу ни слова.
– Но это только я виновата. Говорила ему это уже тысячу раз: это я заставила его сидеть с Мэдди. Слишком большая ответственность для шестнадцатилетнего. Мне не следовала оставлять их одних… вдвоем… – Она прячет лицо в ладонях. – Когда Роман ходил на консультации, я бывала там с ним. Мы снова и снова говорили, что мы с отцом отвечаем за жизнь своих детей, а не он, но он и слушать нас не хотел.
Я даже не киваю. Не могу выдавить ни слова. Останавливаюсь у края леса, осматриваюсь, отыскивая глазами красный джип Франклинов. И не вижу его нигде. Может быть, Роман поехал через лес – вряд ли он стал бы переживать из-за того, что это противозаконно и опасно.
– Скоро вернусь, – бросаю я.
– Я с тобой!
Я кидаю взгляд на ее шлепанцы.
– Но…
Она вылезает из машины, отбрасывая обувь в сторону:
– Это мой сын, Айзел. Я иду.
Женщина хватает меня за руку, и мы бежим сквозь лес, а она все сильнее сдавливает ее, так крепко, что мне кажется, у меня сейчас кровь остановится и пальцы отвалятся. Босыми ногами она наступает на колючие ветки, но не обращает внимания, не отставая от меня. Вскоре мы добегаем до поляны и утеса.
Я хочу найти здесь Романа и не хочу. Хочу броситься ему на шею и прижать к себе, вдыхать его хвойный запах и целовать брызги веснушек на затылке. И хочу вдарить ему со всей силы по животу, отвесить звонкую оплеуху за предательство. За то, что соврал мне, за то, что решил умереть без меня. Но у меня не выйдет ни того, ни другого, если мы не найдем его вовремя. Подо мной подгибаются колени.
– Ты не думаешь, что он… – спрашивает миссис Франклин хриплым от слез голосом. Я вижу, как она глядит вниз с обрыва на реку Огайо, медленно текущую под нами. Сомневаюсь, что мы бы увидели его, даже будь он там. В воде, с головой, колотящейся о камни, с переломанным позвоночником, мягким, как тряпка. Я прогоняю эти мысли из головы.
Он не умер. Он не может умереть. Я задумываюсь: почувствовала бы я, если бы он умер? Узнала бы, поняла бы на каком-то клеточном уровне? Уловило бы мое тело энергию, покидающую его тело и рассеивающуюся в пространстве? В первый раз за сегодня я стискиваю руку миссис Франклин, отвечая на ее судорожное пожатие.
– Мы должны его найти. И найдем.
Не знаю, почему я так говорю, – это скорее мольба, чем обещание. Она отпускает мою руку и крепко обнимает меня. Я чувствую запах теста и ванили.
– Ты ангел.
Эти слова повергают меня в отчаяние. Я не ангел, наоборот: я могла бы предотвратить это, должна была предотвратить. Я уже хочу признаться ей во всем, как вдруг меня осеняет:
– Вы сказали, что дали Роману ключи?
Она кивает.
Я бегу обратно к машине, миссис Франклин за мной. Даже не пытаясь пристегнуться, я резко давлю на педаль газа, и мы с ревом уносимся от Крествилль-Пойнта. Восемь минут кажутся часами. Подъехав к дому, я резко тяну на себя ручник и выскакиваю из машины.
Из-под двери гаража просачивается запах выхлопных газов, слышен слабый гул мотора. Дверь не поддается. Я в отчаянии пинаю ее.
Миссис Франклин за моей спиной вскрикивает и бежит к дому. Я все колочу по металлу, пока она не выбегает из дому, держа в трясущихся руках пульт и лихорадочно нажимая кнопку за кнопкой. Наконец дверь поднимается.
Красный джип заполнил выхлопом весь гараж. Сквозь дым я вижу Романа, обвисшего на руле: большие прекрасные глаза закрыты, он не двигается.
