И пусть Сарум больше не славился ни могуществом, ни величием, все равно боги ему благоволили.
В прочном дубовом сундуке Тосутиг бережно хранил огромный железный меч Кулина-воителя. Все в Саруме знали, что много веков назад могучий Кулин сразил этим клинком великого северного вождя, отрубил ему голову и сделал из черепа чашу для меда. Когда Кулин поднес чашу к губам, она снова превратилась в череп, который изрек предсказание: до тех пор пока в пятиречье правит род Кулина, Сарум непобедим. Естественно, что жители Сарума во всем полагались на защиту богов.
Тосутиг с невеселой улыбкой предавался воспоминаниям, но неожиданно сообразил, что друид продолжает говорить.
– …И тебе страшиться нечего, – заверил его Афлек. – Твой род – под покровительством друидов.
Кельтские вожди по-разному относились к жрецам. К примеру, белги и дуротриги почитали друидов, потому что те поддерживали галльских жрецов и поклонялись кельтским богам, отвергая все римское. Однако в других частях Британии власть друидов была невелика. В последнее время на острове участились жертвоприношения богам войны в надежде, что римское вторжение будет остановлено. Еще пять лет назад друиды проводили свои обряды в священной роще неподалеку от Стоунхенджа. Отцу Тосутига приходилось заботиться о жрецах, которые постоянно жаловались на скудные дары. Наконец, к великой радости правителей Сарума, друиды решили перебраться на остров Энглси, в двухстах милях от Стоунхенджа, но недавно из Мэйден-Кастла в пятиречье пришел Афлек, которого юный вождь считал осведомителем дуротригов.
Тосутиг ничего не ответил жрецу и краем глаза заметил, как в лесу на юге сверкнул металл. Мужчины напряженно уставились в ту сторону и вскоре увидели, как колонна римских солдат марширует по лесистому склону в двух милях от крепости.
Молодой вождь решил, что пришло время исполнить свой замысел.
– Запри ворота на засов, – приказал он Нумексу. – По моему сигналу подними всех на стену.
Плотник с братом поспешно ушли в крепость.
– О Модрон, богиня войны, разбей врага! – выкрикнул друид. – О Ноденс, повелитель туч, защити своих слуг! – Он порывисто схватил Тосутига за рукав. – Помни, Модрон сулит тебе победу. Боги уберегут нас от римлян.
Юноша покачал головой и пробормотал:
– Вот так же друиды обещали, что римляне не переплывут пролив…
И действительно, за год до вторжения друиды возвестили, что морская пучина поглотит римский флот и что ни один римский воин не ступит на священную землю острова.
– Уходи! – презрительно процедил Тосутиг жрецу и отвернулся.
– Я готов сражаться бок о бок с тобой, – изумленно промолвил Афлек.
– Нет, римляне тебя схватят и убьют, они всех друидов убивают, – покачал головой юный вождь. – Вдобавок ты мне не нужен. – (Друид недоуменно посмотрел на него.) – Я сдам крепость римлянам и заключу с ними мирный договор, – невозмутимо по яснил Тосутиг.
Вторжение в Британию оказалось до смешного легким. Летом 43 года четыре римских легиона под началом Авла Плавтия высадились в Кенте, победным маршем прошли по юго-востоку, убили брата дерзкого вождя Каратака, а через несколько дней разгромили и войско самого Каратака. После победы над катувеллаунами император Клавдий лично прибыл в Британию с отрядом боевых слонов и в нескольких милях к северу от Темзы принял изъявления покорности от шестнадцати кельтских племен, среди которых были и атребаты. Впрочем, не все кельтские вожди объявили себя друзьями Римской империи и признали ее господство. Гордые дуротриги отказывались покоряться.
Клавдию было все равно – военный триумф был обеспечен. Император, облеченный славой полководца, провел на острове шестнадцать дней, назначил Авла Плавтия первым наместником новой провинции Британия, поручив ему подавить сопротивление оставшихся кельтских племен, а сам вернулся в Рим, где сенат встретил императора с подобающими почестями.
– Отправим войска на север и на запад, – решил Авл. – А Второй легион под началом Веспасиана захватит крепости на юго-востоке.
Легат Веспасиан, человек молодой, уже был ветераном нескольких военных кампаний и считался образцовым военачальником. Лицо его, суровое и невозмутимое, внушало солдатам уважение. Женщины им восхищались. Веспасиан был человеком рассудительным, честолюбивым и жестоким – эти качества впоследствии помогли ему занять императорский трон. Итак, намереваясь усмирить непокорные кельтские племена, легат во главе Второго легиона выступил в поход вдоль южного побережья острова.
Первая крепость дуротригов не произвела впечатления на римлян. Она стояла на невысоком холме у гавани, окруженная двумя высокими стенами в двадцать футов высотой. В центре стен виднелись дубовые ворота, утыканные чугунными шипами и укрепленные толстыми бревнами. Сама гавань дышала покоем, над тихими водами летали журавли. Защитники крепости полагали себя в безопасности. В общем, крепость напоминала дун в Саруме, за исключением того, что на берегу стояли несколько амбаров и два деревянных причала, у которых покачивались лодки. Неподалеку располагалась круглая постройка с дырой в крыше, откуда валил дым; там дуротриги чеканили серебряные монеты, которые имели хождение среди галльских купцов.
Легат, осмотрев крепость, пожал плечами и презрительно усмехнулся.
Дуротриги в ярких накидках вышли на стены крепости и, потрясая копьями, осыпали римлян оскорблениями. Один из воинов размахивал алым стягом – знаменем бога войны.
– Мы готовы сразиться один на один с вашими самыми сильными воинами! – кричали дуротриги. – Покажите нам своего предводителя!
К удивлению кельтов, римляне не стали нападать. За несколько часов они соорудили перед воротами земляную насыпь и подкатили к ней огромную катапульту и несколько телег с громадными валунами.
Неподалеку от ворот Веспасиан уселся на кожаный стул и невозмутимо продиктовал писцу следующее сообщение:
Первая крепость дуротригов стоит на берегу моря, у гавани, и обнесена двумя стенами. Все подтверждает имеющиеся у нас сведения: кельтские воины храбры, но недисциплинированны. Ворота разрушены, крепость взята.
– Отнеси послание наместнику, – велел он писцу. – На закате крепость будет нашей.
По кивку легата катапульту зарядили, и громадный валун, пролетев по широкой дуге, врезался в деревянные створки. Ворота затрещали. Чуть погодя второй камень пробил створки насквозь.
– Вперед! – скомандовал Веспасиан.
Дуротриги впервые столкнулись с отлаженной, невозмутимой силой римских воинов. По команде центуриона восемьдесят бойцов, в то время составлявших центурию, выстроились в боевом порядке, прямоугольником с минимальным расстоянием между рядами, подняв над головой щиты так, что их края находили друг на друга, а воины в передних и боковых рядах сомкнули щиты вертикально. Это формирование называлось «тестудо», «черепаха», и применялось римлянами как в полевых сражениях, так и при осаде. Воины слаженно двинулись к воротам и, надежно укрытые бронзовыми щитами, беспрепятственно вошли в крепость под градом копий, стрел и камней, выпущенных из пращей защитников. За первой центурией незамедлительно последовала вторая, а затем и третья.
Медленно и неумолимо римские воины начали истреблять дуротригов. Стена щитов неожиданно раздвигалась, и оттуда вылетали тяжелые короткие копья-пилумы, насквозь пробивая черепа защитников крепости. Резкие удары мечей-гладиев метко разили дуротригов, бросавшихся на непроницаемую стену щитов. За несколько часов до заката все было кончено, как и предсказывал Веспасиан.
Римляне забрали товары из амбаров и лодок у причала. Хозяин монетного двора успел спрятать под полом хижины две тысячи серебряных монет, но его самого убили римские солдаты. Клад обнаружили только две тысячи лет спустя.
На противоположном берегу гавани, в зарослях камышей, прятался единственный свидетель резни – высокий худощавый мужчина с узким лицом и близко посаженными темными глазами. Убедившись, что все защитники крепости погибли, он выбрался из укрытия и уселся в широкую лодку, деревянный каркас которой обтягивали дубленые шкуры. Хитроумный рыбак Тарадок не стал грести вверх по реке, чтобы предупредить Тосутига о предстоящем нападении римлян, а незаметно выскользнул из гавани в открытое море.
Через три дня после разгрома крепости на берегу гавани в Сарум отправился небольшой отряд – вексилляция, – состоявший из единственной центурии и двух конников. За отрядом везли катапульту. Тосутиг заметил, что возглавляет колонну всадник.
В дуне все было готово к встрече римлян. Афлека на веревках спустили с крепостного вала на северной стороне, но перед этим друид во всеуслышание проклял юного вождя:
– Да обрушится на тебя гнев богов! Ты нарушил клятву, данную вождю, и заслужил презрение соплеменников. Отныне имя тебе – Тосутиг Клятвопреступник.
