– Я не был твоим единственным.
– Не был.
Макпарланд помедлил.
– Можно задать тебе вопрос?
– Конечно.
– А Билл был им?
Рейчел закрыла глаза и минуту не отвечала. Когда открыла их снова, они блестели.
– Да, был. Когда мы впервые встретились, у меня захватило дыхание. И такое часто случалось. Даже когда он заболел раком. Даже в тот последний день в больнице. – В ее глазах стояли слезы. – Извини.
Макпарланд молчал. В тот последний день…
Высохший Билл Ланд лежал на больничной койке, его лицо и кожа приобрели ужасный желтый оттенок. Шарлотта была в кафетерии, Рейчел куда-то отлучилась. Макпарланд неловко сидел у постели, удивляясь, что он здесь делает. Ланд заговорил скрипучим голосом:
– Они ушли? Мы одни?
Макпарланд кивнул, затем сказал:
– Да.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня. Для Рейчел и Шарлотты. Только ты можешь это сделать. Я слишком слаб, чтобы подняться. – Скрежещущий голос словно рвал ему горло. – В кармане на «молнии», в моих спортивных брюках. В том шкафу. – Он открыл глаза, повернул голову в сторону шкафа. – Там лежит пластырь.
Макпарланд ждал.
Мгновение спустя Ланд продолжил:
– Обезболивающий пластырь. Новая штука. Предполагается использовать по одному каждые шесть-восемь часов. Если я наклею сразу много, будто пытался избавиться от боли и не знал, что они действуют не мгновенно, это будет выглядеть как несчастный случай. И проблем со страховкой не возникнет. – Он помолчал. – Ей потребуются деньги.
– Послушай, Билл, я…
– Я считал себя крутым парнем. Но ошибся. Это… – его взгляд скользнул по палате, – убивает меня. – Какой-то звук, вероятно, смешок, сорвался с его губ. – Врач сказал, еще месяц-другой, но я не могу. Не говори Рейчел.
Макпарланд сидел, не шевелясь.
– Билл, это… это убьет ее.
Ланд закрыл глаза.
– Рядом с ними будешь ты. Я это знаю. – Слеза скатилась по его щеке. – Не заставляй меня умолять.
Это была «Женщина под вуалью», никаких сомнений. Из всех рассказов про Холмса Макпарланд меньше всего любил историю о женщине, желавшей убить себя. «Ваша жизнь вам не принадлежит», – сообщил Холмс, лицемерно предлагая ей стать образцовой «терпеливой страдалицей». Ведь терпеливо страдать предстояло не ему.
Макпарланд встал, подошел к шкафу, открыл дверцу и отыскал брюки. Расстегнул карман и достал упаковку пластыря. «Фентанил», гласила этикетка. Макпарланд отнес пластырь к Ланду и положил на прикроватный столик, рядом со стаканом воды и соломинкой.
Ланд открыл глаза.
– Теперь уходи. И… позаботься о наших девочках.
«Наших девочках», – мысленно повторил Макпарланд. Поднялся и шагнул к двери. Обернулся, чтобы заговорить, но Ланд махнул рукой, прогоняя его.
– Иди. Найди Шарлотту.
Макпарланд вышел из палаты и направился к медсестринскому посту. Подождал, сказал несколько ничего не значащих слов одной из сестер. Затем развернулся и спустился в кафетерий, чтобы найти свою дочь.
Тем вечером Билл Ланд скончался. Звонок Рейчел разбудил Макпарланда, который задремал в плетеном кресле, напиваясь перед поддельной каминной полкой Шерлока Холмса. Истерика Рейчел пробилась в его затуманенное сознание.
– Он не должен был меня покинуть! Слишком рано! – причитала она.
Немного успокоив ее, он вернулся в больницу и встретился с ней в комнате для посетителей. Он сидел там, держа ее за руку, а врач повторял, снова и снова:
– Дыхательная недостаточность по причине непреднамеренной передозировки морфия и фентанила.
Пришла главный врач, встревоженная женщина средних лет в мятом костюме, – Макпарланд подумал, что, возможно, она боялась судебного иска со стороны Рейчел.
– Пациент не сдал препарат, – объяснила главный врач, – в нарушение правил, четко изложенных в подписанной им при госпитализации анкете. – Поправив очки, она сверилась с рукописным отчетом. – Очевидно, пациент не знал, что высвобождение пластырем лекарства происходит не сразу. Он приклеил несколько пластырей на нижнюю часть тела, где их не могла обнаружить медсестра. По-видимому, пациент также включил капельницу на максимальную мощность. В результате он впал в медикаментозное беспамятство, напоминающее глубокий сон, и скончался от дыхательной недостаточности.
– Джимми?
Макпарланд осознал, что смотрит в окно невидящим взглядом. Солнце слепило глаза, и он моргнул.
– Прости. Прошлой ночью не выспался в самолете. Давай разделаемся с этими бумагами.
Он повернулся, отыскал в офисе Бетти и махнул ей рукой. Рейчел поднялась, чтобы уйти, но Макпарланд схватил ее за рукав.
– Ты не могла бы подождать, пока я подпишу бумаги? Я хочу немного побеседовать.
– Конечно, – ответила она. – Схожу за кофе.
Рейчел оставила его в комнате для совещаний, чтобы Бетти помогла ему закончить с документами.
Наконец и он покинул офис и вместе с Рейчел вышел на улицу.
– Моя машина вон там, – сказала Рейчел. Они зашагали к ней.
Макпарланд открыл водительскую дверцу, но не отошел в сторону, чтобы пропустить Рейчел.
– Могу я задать тебе вопрос?
– Давай, – неуверенно ответила она.
Макпарланд глубоко вдохнул.
– Ты выйдешь за меня? Снова?
Рейчел смутилась.
– Ты имеешь в виду… прямо сейчас?
Макпарланд тоже смутился.
– Со смерти Билла прошло больше года.
Рейчел посмотрела ему в глаза.
– Я знаю. И знаю, как много это будет значить для Шарлотты. Но я не могу. Не могу снова лгать, ни тебе, ни кому-то еще. Не могу притворяться перед всем миром, что люблю тебя… так.
Макпарланд медленно кивнул.
– Ты и твои проклятые принципы. Неужели ты действительно думаешь, что все женатые пары влюблены друг в друга? Может, они вместе, потому что испытывают друг к другу симпатию. Или… – Он покачал головой. – Забудь.
– Джимми… – Рейчел потянулась к его плечу.
– Нет, – сказал он. – Я и так все знаю. – Шагнул в сторону, придержав для нее дверцу машины. – Я свяжусь с тобой насчет поездки в Сан-Франциско.
Рейчел села в автомобиль и завела двигатель. Открыв окно, посмотрела на Макпарланда.
– Ты хороший человек, Джеймс Макпарланд. Твой друг Шерлок гордился бы тобой.
Макпарланд внутренне съежился, думая, что сказал бы Холмс Биллу в те последние минуты. Твоя жизнь тебе не принадлежит. Он наклонился и мягко поцеловал Рейчел в щеку. Рейчел включила передачу и тронулась.
Макпарланд глядел ей вслед, смакуя ее слова.
«Если Холмс смог вернуться с Рейхенбахского водопада и через три года после своей предполагаемой гибели, значит, надежда есть до последнего, – подумал он. – Однако не стоит ждать так долго – лучше позвонить на следующей неделе».
– До встречи, детка, – сказал он себе. – Игра началась.
Как я увидел Шерлока Холмса
Гаан Уилсон
Должен признать, что не помню точную дату моей первой встречи с Шерлоком Холмсом, но знаю, что это случилось в грозные дни Второй мировой войны. Гитлер с нацистами уже строили свою невероятно мощную машину уничтожения, а я был очень юным молодым человеком, жившим с родителями в симпатичном многоквартирном доме в Эванстоне, штат Иллинойс, где для нужд жильцов имелся широкий задний двор, он же парковка.
В этом же здании жило много семей с детьми моего возраста, мы с восторгом играли вместе и в целом неплохо ладили друг с другом. Особо нежные чувства я испытывал к юной блондинке по имени Хелен Стамф, жившей в крошечном домике в углу двора, рядом с узким переулком, разделявшим наш квартал. Она была дочерью Мэтта Стамфа, уборщика нашего дома, большого, крепкого мужчины, который говорил с сильным немецким акцентом, но, несмотря на весьма угрожающую внешность и отсутствие высшего образования, обладал превосходным интеллектом. Мы с ним вели продолжительные, глубокомысленные и очень интересные беседы, темой которых часто становилась Германия и творящиеся в ней несчастья. Беседы эти подготовили мой юный ум к суровой реальности жизни в тех далеких странах, что, в свою очередь, привело к тому, что я с большим энтузиазмом брал в местной публичной библиотеке книги об иностранцах и их родине.
Особый интерес у меня вызывали произведения про Англию, в том числе – после того как мне повезло случайно наткнуться на них – великолепные творения Артура Конан Дойла, посвященные восхитительному Шерлоку Холмсу!
Я всегда с удовольствием вспоминаю (и до сих пор испытываю при этом возбуждение!) приключение в духе Холмса, имевшее место в вагоне поезда, на котором я, уже будучи взрослым, поздней ночью возвращался после вечерних развлечений в Эванстон из Чикаго. Я устроился на своем месте, поезд сделал несколько остановок в центре города, мои глаза лениво блуждали по пассажирам – и вдруг я замер и удержал рот закрытым исключительно посредством неимоверного напряжения воли: в пяти метрах от меня, в своей охотничьей шляпе, викторианском плаще, с лицом, на котором сменялась череда удивительных выражений глубокой задумчивости, сидел Бэзил Рэтбоун[24] в образе Шерлока Холмса!!!
