Стефани ждет.
– Я люблю Бена.
Стефани изо всех сил старается сдержать улыбку.
– Возможно, я всегда любила его, но слишком боялась в этом признаться. Как вы сказали, легче вернуться на привычные тропы. Но я люблю его. Люблю. Люблю.
– Что ж, я знаю, что не должна давать никаких советов. – Она делает паузу. – Но, может быть, вам нужно сказать ему об этом.
Вскоре после занятий у Стефани я бегу по Примроуз-Хилл и повторяю на ходу, что я скажу Бену у школьных ворот. Ведь я не могу просто выпалить: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» при всех. Может быть, я приглашу его и Эмили к нам вечером и все объясню, пока дети будут заняты игрой. Трудно говорить о Мэтте, если рядом будет Луи. Я замедляю шаги. А вдруг слишком поздно? Вдруг я прозевала свой шанс, и Бен уже охладел ко мне? Ведь я предала его: я позволила Мэтту встать на нашем пути. Что если он думает, что я смогу снова причинить ему боль? Он имеет полное право заявить, что я больше его не интересую. Я снова ускоряю шаг. Нет-нет, он так не чувствует. Я знаю, как много мы значим друг для друга. Я сделаю все, что только возможно. Он любит меня, я люблю его, и это самое главное.
У школьных ворот я вижу Джима и обычную толпу мам. Запыхавшись, я глотаю воду из бутылочки и стараюсь взять себя в руки. Джим с любопытством глядит на меня.
– Что-то случилось?
Во мне бурлит адреналин. Я вкратце рассказываю Джиму про Мэтта, просто говорю ему, что с отцовством ничего не получилось и что потом, без посторонних, я расскажу ему подробнее.
– Жаль, – бормочет Джим, но на его лице я вижу облегчение.
Я качаю головой.
– Не жаль. В чем-то это мне помогло. Я слишком долго оглядывалась назад. – Разговаривая с Джимом, я обшаривала взглядом толпу.
– Он идет, – говорит Джим.
Я оборачиваюсь и вижу идущих к нам Бена и Нелли.
Я снова гляжу на Джима. У меня все еще бешеный пульс.
– Какая глупая я была.
– Неправда. Ведь ты сказала, что все слишком запутано, – деликатно возражает Джим. – Но мне давным-давно хотелось стукнуть вас лбами.
Бен все ближе. На нем толстый синий свитер и джинсы. Я нерешительно машу ему рукой. Внутри у меня все сжалось от волнения.
– Пока, удачи тебе. – Джим незаметно исчезает.
Бен останавливается возле меня, и первое, что я делаю, – наклоняюсь и глажу Нелли.
– Как дела? – спрашиваю, наконец-то посмотрев ему в глаза.
– Хорошо. А у тебя?
– Отлично. Да, очень хорошо. Как дела?
– Ты только что спрашивала.
– Ой, извини. – Я увожу его подальше от толпы. – Бен, нам надо поговорить.
– Пожалуй.
– Насчет Мэтью. – Мне надо так много ему сказать! Я не знаю, с чего начать.
Он стоит и ждет.
– Бен, он не изменился. Он лгал мне все это время. Я больше не хочу иметь с ним дело. – На площадке появляются дети, выходят из ворот.
– Жалко, – искренне говорит Бен. – Луи, должно быть, огорчен.
– Да, да, огорчен, он не понимает, но… Ты сегодня вечером свободен?
– Нет, – отвечает он. В его голос вернулось отчуждение.
– А завтра? Или в выходные? Может быть, мы могли бы…
– Я не уверен, Полли. – Он машет Эмили.
– Бен, прости меня, за все. – Мне хочется рассказать ему про тетю Вив и Хьюго, про то, что моя мать оказалась моей теткой, а мой отец вовсе мне не отец, но больше всего… – Я люблю тебя.
– Ты любишь меня?
– Очень. – Я дотрагиваюсь до его руки, но он отодвигается от меня. – Я была такая глупая, не видела, что рядом со мной…
– Полли, хватит! – говорит он, возвысив голос. На нас оглядываются мамаши. – У тебя не вышло с Мэтью, и ты снова прибежала ко мне?
– Уверяю тебя, что это не так.
– Я не собираюсь стать вторым призом, после того как не сработал другой вариант.
– Бен, послушай, ты для меня все.
– Привет, папочка, – говорит Эмили и наклоняется, чтобы погладить Нелли, а собака радостно прыгает и виляет хвостом. Мы с Беном все еще глядим друг на друга.
– Полли, мне жалко, что так получилось с Мэтью, но…
– Давай поговорим сегодня вечером? Я могла бы зайти к вам.
– У папочки свидание, – говорит Эмили и добавляет, что Луи сегодня плохо себя вел. – Ему пришлось написать свое имя в красной книге.
Бен берет у Эмили ранец и дает ей поводок.
– До свидания, – говорит он, дотронувшись до моего плеча, и уходит.
– Мой сын говорит, что я алкоголик.
Нев толкает меня локтем. Мы слышали это уже много раз.
«У папочки свидание». С кем? Он не может просто так забыть свои чувства ко мне. Любовь не проходит за ночь.
– Я так злюсь на свою мать, – говорит другой голос. – Я понимаю, почему люди убивают друг друга. Правда, понимаю. Но не волнуйтесь, все вы тут в безопасности.
Нев смеется и опять толкает меня локтем.
«Я не собираюсь стать вторым призом, после того как не сработал другой вариант».
– Я оперировал аппендицит, когда был пьяный, – говорит человек, назвавшийся хирургом.
– Надеюсь, что я никогда не попаду к нему, – бормочет Гарри, сидящий рядом со мной.
«У папочки свидание». Почему Бен не ответил мне?
– Почему мы так беспокоимся о том, что подумают о нас другие люди? – говорит женский голос. – Много лет я не признавалась в том, что я алкоголичка, не осмеливалась зайти сюда из опасения, что меня увидят соседи. В первый раз я явилась сюда в парике и темных очках и сразу увидела тут моего тренера по пилатес. Оказалось, что АА походит на вечеринку, только без спиртного.
– Полли? Ты нормально себя чувствуешь? – шепчет Нев.
Я очнулась и приказываю себе выбросить Бена из головы. У него свидание? Ну и что из этого? Я попробую снова поговорить с ним, я не отступлю… В конце нашего ряда кто-то рыдает. Я вижу молодую женщину с растрепанными светлыми волосами, в старом бесформенном свитере. Черная тушь размазалась вокруг глаз. Я не видела ее раньше. Ей примерно под тридцать. Когда я снова гляжу на нее, она вытирает нос рукавом.
– Гарри, – шепчу я и показываю на платочек, торчащий из его кармана.
Гарри отдает платок мне, я передаю его Нев. Дениз перестает вязать и протягивает платок своей соседке, а та плачущей женщине. Она смотрит, кто прислал ей платок. Я улыбаюсь ей, а она снова глядит себе под ноги.
После собрания Гарри, Нев и я убираем кружки и печенье.
– Ты какая-то притихшая сегодня, – говорит мне Гарри, семеня к раковине с парой грязных кружек. – Это из-за твоей тети Вив, то есть твоей матери?
Я киваю.
– Вообще-то у меня несколько причин.
– Из-за Бена, да? – угадывает Нев. Она уводит меня от раковины и спрашивает, что случилось. Ее интересуют подробности. – Твоя жизнь как мыльная опера. Скоро я начну платить тебе деньги за новую серию, – шутит она.
Нев внимательно выслушивает мой рассказ.
– Его новая подружка ничего не добьется, – пророчит она, как будто она всего лишь надоедливое насекомое, попавшееся на пути. – Слушай, он обижен. Я могу понять, почему он решил, что он идет у тебя вторым сортом. Но на тебя это не похоже. Ты не могла выбрать другое яблоко, обнаружив, что первое гнилое.
– Нет, конечно.
– Да, но он так думает. Попробуй с ним поговорить, – советует Нев. – Объясни ему. Заставь его выслушать тебя.
– Нет, нет! – вмешивается Гарри, явно слышавший каждое мое слово. – Надо не так! – Он подходит к нам, размахивая полотенцем.
Мы глядим на него.
– Дела говорят громче, чем слова, мои дорогие. Когда мне надо было вернуть назад Бетси, бесполезно было извиняться миллион раз. Я должен был показать ей, что у меня серьезные намерения.
– Что же ты сделал? – нетерпеливо спрашивает Нев.
– Сейчас дойду до этого, – обрывает ее Гарри. – Я задал себе такой вопрос: «Что Бетси любит больше всего на свете?» И что ответил? – Он наклоняется к нам. – Танцевать.
– Танцевать, – повторяем мы с Нев.
– Когда мы познакомились, она только и говорила, что о своих туфельках. У нее красивые ноги, – добавляет он, отвлекаясь от темы. – А я неуклюжий танцор. И вот я тайком стал ездить на занятия, хотя она думала, что я сижу в кабаке. – Он подносит к губам воображаемую бутылку и делает вид, что пьет. – Я танцевал ночи напролет в местном муниципальном центре, научился кружиться в вальсе… – Гарри подхватывает меня, и мы кружимся вокруг стола и стульев, – и танцевать фокстрот! Вот и тебе надо что-то придумать, девушка Полли, и сделать для него что-то особенное.
– Что, например? – спрашиваю я.
– Напряги свою фантазию. Сделай что-нибудь, что потребует от тебя усилий, да так, чтобы он это понял. Нет смысла просто испечь ему торт, ты и так делаешь это все время.
Я начинаю соглашаться с Гарри. Пожалуй, он прав.
– Так Бетси оценила твое умение танцевать?
– О да. На ее день рождения я попросил ее надеть лучшее платье, и она думала, что мы пойдем в какой-нибудь шикарный рыбный ресторан. – Он хрипло смеется и потирает руки. – А я повез ее в Лондонский танцевальный клуб! Мы протанцевали всю ночь. И я получил заслуженную награду, и не раз. – Он подмигивает нам.
