Светлана Талан - Не упыри

Из сарая я слышала, как загудел двигатель машины, а через мгновение все стихло. На кухонном столе Дмитрий оставил записку.

«Напрасными оказались мои надежды, которые я питал целых пятьдесят лет, – писал он. – Скорее всего, вернувшись, я женюсь снова. Человеку моего возраста надо знать, что его ждут дома. Но и тогда я буду возвращаться домой с мыслью, что ждет меня другая, совсем чужая мне женщина. Я мечтал и буду мечтать о том времени, Марийка, когда ты встретишь меня на пороге. Эта мечта почти неосуществима, но чудеса случаются и в этой жизни. И в этот раз я оставляю себе надежду, а тебе – номер моего телефона. Чуть не написал – «твой Дмитрий». Вечно влюбленный, старый-престарый Дмитрий Павлович».

Я дочитала записку и отложила ее в сторону. Я была уверена, что Дмитрий меня поймет, потому что этот крепкий, статный и действительно уже немолодой человек на себе познал, что такое настоящая любовь. А завтра утром я пойду к Роману и все ему расскажу. Между нами никогда не было недомолвок, и теперь не должно их быть…

Уже давно не нахожу себе места от ощущения того, что какое-то дело не сделано. Хожу по дому, по двору, по огороду, заглядываю в каждую щель, но не могу понять, что же я не закончила. Мое время на земле быстро уходит – я это чувствую. Роюсь в памяти, перебирая, будто листая страницы какой-то книги, разные события, но кроме этого слова – «упыри», ничего не держится в голове. Это слово, укоротившее жизнь Романа, сидит в моем сознании, как заноза. От него дико болит голова. Я снова бесцельно слоняюсь из комнаты в комнату. Кажется, все сделано.

Нет! Я знаю, что мне нужно! Я не могу покинуть этот мир, не сделав еще одно важное дело. Я напишу книгу о нашей жизни и любви, и начну с того, что чувствовали и переживали мы – те, кого сегодня называют детьми войны. Я издам ее, истратив все наши сбережения и твою пенсию, Роман, которую я получила уже без тебя. Ее первая часть будет называться «Воспоминания детства», потому что без этого невозможно понять – какие мы, дети войны (уж лучше бы нас называли ее жертвами). Второй частью станет мой дневник, а потом я расскажу о жизни после дневника. И рассказ этот будет не только о моей любви. На примере собственной жизни я покажу историю целого поколения. Подарю по экземпляру детям и внукам, один отошлю Дмитрию, раздам бывшим ученикам, которые иногда наведываются ко мне. Не забуду о соседях и просто добрых людях. А еще один экземпляр, я возьму с собой и поеду в город. С ним (обязательно в приемный день, как же иначе?) я войду в кабинет судьи Марины Григорьевны Пирсык, той, что убила моего Романа одним оскорбительным и полным презрения словом «упыри». Я не стану ее ни в чем упрекать, просто посмотрю ей в глаза. Надеюсь, она прочтет мою книгу, хотя бы из любопытства. Но, думаю, не стоит рассчитывать на то, что эта женщина без сердца хотя бы на миг почувствует себя убийцей. Поэтому я скажу ей всего несколько слов:

– Мы – дети войны. Мы не упыри.