Бедный мальчик. Так долго прожить взаперти. Какой кошмар.
Но как только я включил компьютер и посадил мальчика за него, он сразу же, да, разрази меня гром, сразу же понял, как все работает, тут же.
Я так рад, что с ним все хорошо.
Да, но понимаете вы или нет? Этот парень – нечто особенное.
И вот прошло два года. И он привык ко вкусам всяких леденцов. И хотя дети приходили и уходили, он был рад побыть с ними. И он понял, что эта смерть – важная персона, державшая маму у себя, пока та не будет готова вернуться. Со временем маленький мальчик стал чувствовать себя здесь почти как дома. Не как с мамой, конечно, но тем не менее. Голоса за стеной теперь говорили о нем только хорошее. Дети во дворе играли с ним в футбол или лазали по площадке. Можно и тут подождать. Пока смерть не закончит с мамой. Он лучше спал по ночам. Чувствовал радость каждый раз, когда просыпался.
Но однажды все закончилось, когда во двор внезапно въехала машина, и к нему подошло женское лицо.
– Я бы хотела, чтобы ты кое с кем познакомился.
– Вот как? – ответил он, надев улыбку на лицо.
– У тебя будет новый дом.
Он не совсем понял, что она хотела этим сказать.
– Привет, – вдруг сказала женщина со светлыми волосами, вышедшая из незнакомой машины.
– Здравствуйте, – ответил он, протянув ей руку и поклонившись, как его учили.
– Меня зовут Хелене, – представилась улыбчивая женщина. – Хелене Эриксен.
– Давайте зайдем в дом и познакомимся поближе? – предложила первая женщина.
И так они и сделали, зашли в дом, там на столе были булочки, а еще ему дали красный лимонад, и тогда эта новая женщина посерьезнела и положила руку ему на плечо.
– Мы очень этому рады, очень. Что теперь ты будешь членом нашей семьи.
Маленький мальчик не понимал, что происходит, но внутри себя он скалил зубы, и все-таки смог улыбнуться ей в ответ, с лицом, которое он научился надевать на себя.
Миа Крюгер, балансируя с чашкой кофе в руках, шла к столу и захватила по дороге газету. Быстро пролистав, она отложила ее в сторону, потому что заголовки удручали, и сконцентрировалась на позитивном. Вкус кортадо[24]. Первая же попытка позвонить в другие отделы и попросить помощи увенчалась успехом. Следователь из управления уголовной полиции отреагировал доброжелательно и даже обрадовался, что она с ним связалась.
Полиция никак не нападет на след.
Кто убил Камиллу Грин?
У нее всегда возникало одно и то же чувство, каждый раз, когда она листала таблоиды: словно это какое-то соревнование. Полиция против преступника. Детский сад. Если они не могли поймать его быстро, это на их совести. И еще, что она ненавидела больше всего – это прославление преступников. Какими бы чудовищными ни были их преступления, всегда находилось место написать о них. Миа сделала еще глоток кофе и вдруг подумала, что теперь лучше понимает Мунка, как он смотрит на всех этих журналистов. У нее самой проблем с прессой никогда не было. Хотя они и преследовали ее в тот раз, когда она застрелила Маркуса Скуга. Ей пришлось прятаться в безымянном отеле в Майорстуен. Вот черт, неужели эти журналисты не понимают? Что есть люди, которые пойдут на все что угодно, чтобы прославить свое имя?
Марк Чапман, застреливший Джона Леннона.
Чтобы увидеть свое имя в газетах.
Джон Хинкли, стрелявший в Рональда Рейгана в попытке впечатлить актрису Джоди Фостер.
Как можно совсем не знать историю? Они что, не понимают своей роли?
Ритуальное убийство не раскрыто.
Полиция бессильна.
Она пыталась не смотреть на заголовки, но у нее просто не получалось. Она отложила газету, но вокруг же сидят люди, читая их, обычные люди, зашли пообедать, с полным доверием к тому, что пишут СМИ.
Миа никогда раньше его не видела, но узнать его оказалось не сложно: он мог бы с таким же успехом повесить на себя табличку, заходя в кафе и высматривая ее.
Управление уголовной полиции.
Отдел компьютерных преступлений.
Человек в костюме кивнул, увидев ее, подошел прямо к ее столику и протянул руку.
– Роберт Ларсен, – представился хорошо одетый мужчина, присаживаясь.
– Миа Крюгер.
– Приятно наконец с вами познакомиться, – улыбнулся человек в костюме. – И очень необычно, что вы позвонили именно сегодня.
– Почему?
– Кристиан Карлсен, – сказал Ларсен, снова улыбнувшись.
– Сканк?
– Да, Сканк, – сказал следователь, подозвал официанта и показал ему на чашку Мии, говоря тем самым, что ему то же самое.
Он достал папку из своего дипломата и положил перед ней на стол.
– Должен сказать, я немного удивился, когда вы позвонили. Мы следим за ним уже некоторое время, но я не знал, что все зашло так далеко.
– Что вы имеете в виду?
– Убийство, – сказал Ларсен. – У нас много чего есть на него, но пока ничего не указывало в этом направлении.
– Как я уже сказала, мы пока немногое знаем, – сказала Миа. – Но стоит проверить.
– Понимаю, – улыбнулся следователь, подмигнув. – Высшая секретность, да?
Миа почувствовала, что ей не нравится этот только что севший за ее столик человек, но она не подала виду.
– Так что у вас есть?
– Кристиан Карлсен, – произнес Ларсен, открыв папку. – Хакер. Черный. Вы знакомы с этим понятием?
Миа кивнула. Сканк сам употреблял это понятие, поэтому она посмотрела, что это. Хакеры бывают разными. Габриэль был, конечно, белым. Добрый тип.
– А вы знаете про группировку «Анонимус»? Или «LulzSec»?
– Про «Анонимус» слышала.
– Да уж, они стали знаменитостями, – сказал Ларсен, когда официант принес ему кофе. – Они выросли из места под названием 4chan/b/, знаете про это?
– Никогда не слышала, – улыбнулась Миа, чувствуя, что на правильном пути.
Притвориться, что знаешь как можно меньше, несмотря на то, что Габриэль объяснил ей кое-что из происходящего в сети. Человек перед ней, судя по всему, из тех, кто любит кичиться тем, что умеет, но сейчас это ей не мешало: ее интересовало только содержимое папки на столе.
– Короткую или длинную версию? – спросил Ларсен.
– Давайте короткую, – кивнула Миа.
– Ладно. Сайт 4chan. Банда молодых идиотов, на самом деле. Маргиналы до тех пор, пока они не осознали, как их много.
Ларсен сделал глоток кофе.
– Ну и?
– Они никуда не вписывались, – улыбнулся он. – Но на деле они имели власть. Я хочу сказать, эти люди, в основном парни, четырнадцать-пятнадцать лет, могли остановить жизнь всего общества, если бы захотели.
– Как это?
– Ну, воздушное сообщение, уличное освещение, банки, водоснабжение – серьезно, сейчас все – это информация, бумаги больше не существует, вы понимаете?
– Конечно, – кивнула Миа.
– А Ddos?
– Что?
Человек в костюме улыбнулся.
– Ddos-атака. Знаете про нее?
– Даже понятия не имею, – сказала Миа.
Ее ответ доставил Ларсену явное удовольствие.
– Атака Ddos. Distributed Denial-of-service-attack[25]. Поэтому мы за ним и следим, за вашим Кристианом Карлсеном. Или Сканком, если хотите.
Ларсен сделал еще глоток кофе, улыбаясь.
– И что это такое?
– Ddos?
– Да.
Человек из управления уголовной полиции ухмыльнулся, очень довольный тем, что сможет объяснить ей то, чего она не знала.
– В двух словах, это значит, что они посылают очень много запросов на какой-нибудь сайт, так много, что он перестает с ними справляться и падает.
– Запросов?
– Объяснить еще проще?
– Пожалуйста, – улыбнулась Миа.
– Хорошо. Вы ведь знаете про WikiLeaks, правда?
– Да.
– США. После всего, что было с Джулианом Ассанжем, и всей этой истории, вы, наверное, знаете, что определенные компании решили приостановить денежные переводы им. Visa. Mastercard. PayPal. Больше никаких денег в WikiLeaks, понимаете?
– Ага.
– И вот тогда они это сделали.
– Кто они?
– Хакеры. «Анонимус». Они атаковали некоторые сайты. Эти крупные компании. С помощью атаки Ddos. Отправили на одни и те же сайты так много запросов, что они сломались. Упали. Visa да и все остальные полностью вышли из строя.
– Поняла, – кивнула Миа, бросив взгляд на папку на столе. – Но какое отношение все это имеет к Сканку?
– Мы полагаем, что Кристиан Карлсен – один из норвежцев, которые стоят за этими атаками. И ФБР попросило нас проследить, чтобы он понес наказание за это.
– Так у вас есть конкретные доказательства?
– Доказательства чего?
– Что Сканк, или Кристиан, участвовал в этом?
– Почти стопроцентные, – сказал Ларсен, еще отпив кофе.
– Так значит не точно?
– Да, но сейчас работа встала.
Полицейский подмигнул ей.
– В каком смысле?
– Вы должны понять, эти люди очень хорошо умеют скрываться. В сети.
– Но вы знаете, где он сейчас?
– В реальности?
– Да.
– Конечно. Он давно у нас на крючке.
– Так вы знаете, где он находится? Сканк?
