Лежа в кровати в кромешной темноте, Мэгги чувствовала себя так, словно ее жизнь подошла к концу. Она была настолько подавлена и расстроена, что даже не могла молиться. Ей хватило сил лишь на то, чтобы просто лежать и вспоминать их поцелуй.
Ожидания Мелани от поездки в Мексику полностью оправдались. Дети, с которыми она работала, были любящими и сами заслуживали любви. Они были благодарны за малейшую помощь, какую им оказывали люди. Мелани достались девочки от одиннадцати до пятнадцати лет. Все они раньше были проститутками, многие принимали наркотики, и она знала, что три из них ВИЧ-инфицированные.
Для нее это время стало временем взросления и глубокого осмысления собственной личности. Том дважды приезжал навестить ее на все выходные и остался под большим впечатлением от того, что она делала. Вернувшись, она сказала, что очень хочет приступить к репетициям. Она соскучилась по пению и даже по выступлениям, но хотела кое-что изменить. Больше всего она хотела начать принимать самостоятельные решения. Он поддержал ее в этом, хотя они оба знали, что с ее матерью это будет непросто. Но она тоже должна иметь свою личную жизнь. Мелани сказала, что, кажется, в ее отсутствие мама не скучала. Она уехала в Нью-Йорк повидаться с друзьями и даже съездила в Лондон. День благодарения она провела со своими приятелями в Лос-Анджелесе. Мелани встретила День благодарения в Мексике. На следующий год она опять хотела поехать туда волонтером. Поездка удалась во всех отношениях.
Она пробыла в Мексике на неделю дольше, чем планировала, и приземлилась в аэропорту Лос-Анджелеса за неделю до Рождества. Аэропорт был празднично украшен, и это было чудесно. За ней приехал Том. Он увидел ее загорелой и счастливой. Прошло три месяца, и из ребенка она превратилась в женщину. Время, проведенное в Мексике, стало для нее обрядом посвящения. Джанет не приехала встречать Мелани в аэропорт, но приготовила сюрприз по случаю ее возвращения, который ждал дома. Собрались все люди, которые были важны для Мелани. Она обняла мать за шею, и обе они прослезились от радости, что видят друг друга. Можно было сказать, что мать простила ее отъезд и нашла в себе силы понять и принять случившееся, правда, во время вечеринки она не забыла рассказать дочери о том, какие мероприятия она уже для нее запланировала. Мелани начала возражать, и они рассмеялись, понимая, что произошло. Трудно бороться со старыми привычками.
– Хорошо, мам. На этот раз я тебе уступлю, но только на этот раз. А в будущем спрашивай меня, пожалуйста. Хорошо?
– Обещаю, – с легкой робостью ответила мать. Для них обеих наступило время серьезных изменений. Мелани должна принять на собственные плечи всю степень ответственности за свою жизнь, а ее мать должна передать ей в руки бразды правления. Обеим было трудно, но они старались. Время, проведенное врозь, помогло осуществить необходимое.
Рождество Том провел вместе с Мелани и ее матерью. Он подарил Мелани кольцо в знак верности. Это было тоненькое колечко, украшенное брильянтами, которое ему помогла выбрать Нэнси. Мелани оно очень понравилось, и он надел ей его на правую руку.
– Я люблю тебя, Мел, – нежно сказал он, когда Джанет в красно-зеленом рождественском фартуке и с эгг-ногом на подносе вышла из комнаты – к ней заскочила компания друзей, и надо было непременно угостить их традиционным на Рождество яичным коктейлем. Мелани была в прекрасном настроении и работала даже больше, чем раньше. Всю неделю по возвращении она репетировала и готовилась к выступлению в Медисон-сквер-гарден, которое должно было состояться в новогоднюю ночь. Возвращение к работе не было постепенным, а произошло скачком. Том планировал приехать вместе с Мелани в Нью-Йорк за два дня до концерта. Ее щиколотка была в полном порядке. Три месяца она проходила в сандалиях, и это помогло.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала она Тому. Он примерял часы фирмы «Картье», которые она ему подарила. Подарок пришелся ему по вкусу, но больше всего на свете он любил ее. Для них обоих это был невероятный год, начавшийся в Сан-Франциско сразу после землетрясения и заканчивающийся Рождеством.
* * *
Сара завезла детей к Сету, чтобы они встретили вместе с ним Рождество. Он предложил заехать за ними, но она не захотела. Когда он приезжал к ней, она чувствовала себя неуютно. Она все еще не решила, что же ей делать. Она несколько раз говорила об этом Мэгги. И Мэгги напоминала ей, что прощение приходит вместе с Божьей благодатью. Но все попытки Сары достичь этого состояния пока не приносили успеха. Она все еще была верна клятве «в радости и в горе», но уже не знала, что испытывает к мужу, и это состояние оцепенения не оставляло ее.
Она встретила Рождество вместе с детьми накануне вечером, а утром они начали рыться в своих рождественских носках и открывать подарки от Санта-Клауса. Оливеру просто понравилось разрывать бумажную упаковку, а Молли осталась довольна всеми подарками Санты. Потом они удостоверились, что Санта выпил почти все молоко и съел все печенье. Рудольф же обгрыз всю морковь, а две схрумкал.
Ей было больно оттого, что она и дети совершают все эти уютные домашние ритуалы без Сета. Тот посещал психотерапевта и принимал лекарства от преследующих его приступов жестокой меланхолии и тоски. И это тоже беспокоило Сару. Ей казалось, она должна быть с ним рядом, поддерживать его… Но он стал для нее чужой, даже несмотря на то, что она его когда-то любила и продолжает любить. Странное и болезненное это было чувство.
Он улыбнулся, увидев ее и детей около своей двери, и предложил им войти, но она отказалась, сославшись на встречу с друзьями и на то, что в отеле «Сент-Френсис» она договорилась встретиться с Мэгги, чтобы выпить вместе по чашке чая. Она сама пригласила Мэгги туда. Отель находился недалеко от того места, где жила Мэгги, хотя с точки зрения обстановки между этими местами пролегала вселенная.
– Как у тебя дела? – спросил Сет, когда Оливер неуверенной походкой переступил порог его дома – он начинал ходить, а Молли ринулась под елку в поисках подарков. Он приготовил для нее розовый трехколесный велосипед, куклу с нее ростом и еще кучу других замечательных детских вещиц. Денег у него было столько же, сколько и у нее. Но он всегда тратил больше, чем Сара. Сейчас она старалась экономно распоряжаться своей зарплатой и теми деньгами, что он давал ей на детей. Родители тоже ей помогали. Они пригласили ее провести праздники на Бермудах, но она не захотела лететь. Она предпочитала остаться здесь, чтобы дети находились рядом с отцом. Исходя из того, что им было известно, на долгие годы это Рождество могло стать его последним Рождеством, проведенным на свободе, и она не хотела его лишать детей, а их – отца.
– Все нормально, – ответила она Сету и улыбнулась, делая вид, что у нее рождественское настроение. Но между ними громоздились руины прошлого. Она до сих пор не могла понять, что произошло и почему. Она вновь приходила к выводу, что в его характере была черта, о которой она не знала. Она роднила его не с ней, а с такими людьми, как Салли. Вместе с ней в доме жил чужой человек. Но было поздно знакомиться с ним, да она и не хотела. Этот незнакомец уничтожил ее жизнь. И теперь она потихоньку самостоятельно ее восстанавливает. Недавно двое просили ее о встрече, но обоим она отказала. Они с Сетом не приняли пока никакого решения по поводу своего брака, и она все еще была замужем. Пускай состоится суд, а там будет видно. Возможно, ей что-то придет в голову раньше. Она до сих пор носила обручальное кольцо. Сет тоже. По крайней мере, до сего момента они все еще муж и жена, несмотря на то, что живут по отдельности.
Перед тем как ей уйти, он вручил ей рождественский подарок. У нее тоже был для него подарок. Она купила ему кашемировый пиджак и несколько свитеров, а он подарил ей красивый норковый жакет. Она давно о таком мечтала. Жакет был из густого меха темно-коричневого оттенка и смотрелся на ней чрезвычайно элегантно. Она вынула его из упаковки, надела и поцеловала Сета.
– Спасибо, Сет. Только не стоило.
– Стоило, – грустно возразил он. – Ты заслуживаешь гораздо большего. – В прежние времена он подарил бы ей какое-нибудь крупное украшение от «Тиффани» или «Картье», но сейчас для таких подарков время было неподходящее, и оно, вероятно, никогда не наступит опять.
Она оставила детей и уехала. Они будут у него ночевать. Он заранее купил для Оливера складную кроватку, а Молли будет спать вместе с ним, так как в его апартаментах только одна кровать.
Уходя, Сара поцеловала его. Она уезжала с тяжелым сердцем. Ноша, которую они сейчас несли вместе, была почти неподъемна. Но другого выхода у них не было.
Эверет приехал на встречу «АА» утром в первый день Рождества. Он вызвался быть приглашенным выступающим и предложил поделиться своей историей. Это была одна из тех больших встреч, на которые он любил ходить. В зале было много молодых людей, несколько типов убогого вида, горстка состоятельных обитателей Голливуда и даже несколько бездомных, которые случайно сюда забрели. Ему нравилось, когда публика была разношерстной. Это выглядело более натурально. Он присутствовал на нескольких встречах, которые проходили в Голливуде и в Беверли-Хиллз. Они показались ему слишком прилизанными и элегантными. Он предпочитал участвовать в более простых и приземленных встречах. Сегодняшняя обещала быть именно такой.
