Эш не ответила и даже не взглянула на него. Но ее щеки залились пунцовым цветом.
Тим начал крутить рычажки на ее гитаре, и в итоге ему действительно удалось настроить инструмент так, что звук получился почище и стал более похожим на джазовый, но… Эш продолжала лупить по струнам, а с джазовым звуком такие агрессивные аккорды звучат, как жалкий комариный писк. Теперь она, как и все, надела балетную пачку и трико, но по-прежнему танцевала брейк.
Я должен был что-то сказать. Но промолчал. Вместо меня вступился Кори.
– Эй, – заявил он. – Не трогай ее рычаги.
Тим не обратил на него ни малейшего внимания.
Тогда Кори уставился на него так, как иногда смотрят на прохожих большие собаки с крыльца.
– Эй, ты, – повторил Кори, – она не хочет, чтобы ты крутил ее рычаги.
В отличие от Кори я до жути боюсь конфликтных ситуаций. Но все же вмешался. Чтобы поддержать Кори и Эш тоже, но главным образом потому, что этот Тим меня бесил.
– Да, – сказал я. – Да, чувак.
Тим, видно, почуял, что из нас двоих я слабее, и обратился ко мне.
– Думаю, она просто забыла переключиться, – сказал он.
– Угу, – я бессмысленно пожал плечами. И добавил: – Ну… не знаю.
Кори взбесило, что я такой бесконфликтный слабак, и он заорал:
– Да нет же, чувак! Она хочет, чтобы все осталось так, как было! А ты сделал так, что звук теперь отстойный.
– Не болтать, – прокричал Дон. – Люди, имейте уважение.
И мы заткнулись. Во время этой перепалки Эш неподвижно смотрела перед собой и делала вид, будто ничего не происходит. Но после начала играть тише и меньше бить по струнам. Наверное, это помогло, потому что ритм-секция наконец зазвучала отлично. Правда, все напряглись и занервничали, потому что на одного из нас наорал учитель.
Но вот настал черед Эш играть соло… Во-первых, она заиграла в ми мажоре. Для тех, кто ничего не смыслит в музыке, поясню: если бэнд играет в фа мажоре, а ты вступаешь в ми, получается очень странное и даже зловещее звучание. Как саундтрек к фильму ужасов с участием комиков.
Басист и пианист растерялись. Пианист стал ударять по клавишам наугад; перепуганный басист по-прежнему играл в фа мажоре.
Увидев, что катастрофы не избежать, Дон попытался вмешаться.
– Фа, – выкрикнул он, – Эшли, играем блюз фа мажор!
Но она лишь зажмурилась и продолжила свое соло. Впрочем, это было не джазовое соло. И даже не соло вообще – просто набор резонирующих блюзовых аккордов. В идеале ей бы под бок посадить какого-нибудь седого старикана, чтоб затянул унылую песнь о том, как от него ушла жена и теперь жизнь кончена, он живет на речке и у него нет даже ботинок.
Дон, видимо, решил, что его обязанность – продолжать помогать Эш.
– Теперь ты играешь в си-бемоле, – сказал он. – Дорогая, это си-бемоль. На четыре ноты выше фа.
Но она полностью его проигнорировала, только тихо пробурчала себе под нос что-то неразборчивое, продолжая наяривать дельта-блюз[7] с закрытыми глазами.
– Вернись в фа мажор, – приказал он и взглянул на нас, пожимая плечами и качая головой, как будто извинялся за то, что она делала. А мне захотелось влепить ему пощечину или – еще лучше – чтобы откуда ни возьмись появился гигантский ястреб и склевал бы его.
В конце следующего отрывка Дон не выдержал.
– Ладно, – заявил он, – бэнд! Стоп. Хватит, друзья. Эшли? Эй, Эшли. Детка, прекрати, пожалуйста.
Бэнд закончил играть. Эш сыграла еще пару тактов, а потом тоже остановилась. Она сидела молча, опустив голову, и на Дона не смотрела.
– Эй, – тихо и как будто желая ее успокоить, проговорил он. – Что это было? Что только что произошло?
Невыносимая тишина в ответ.
– Ты же знала, что мы играем в фа. Я слышал, как ты играла в фа. Так почему начала соло в ми?
И снова мучительная тишина.
– Дорогая, вопрос не риторический. Не хочу тебя смущать, но мне просто интересно, зачем ты вступила в ми?
– Потому что ей захотелось сыграть свое соло в ми! – почти срываясь на крик, выпалил Кори.
– Ага, – поддакнул я.
– Я не с тобой разговариваю, – обратился Дон к Кори.
– А почему оркестр не перестроился? – спросил Кори. – Разве бэнд не подстраивается под солиста?
– Нет. С тобой я поговорю через минуту. А сейчас хочу услышать Эшли.
– Мне пора, – вдруг выпалила Эш, встала и начала собираться.
У меня возникло впечатление, что она сделала это не из-за чувства стыда. Просто закончила то, зачем пришла (сыграла две трети своего странного соло не в той тональности), выполнила задуманное и теперь решила: можно идти.
Кое-кто из духовиков начал шушукаться.
Дон сделал вид, что пытается остановить ее.
– О, – бросил он, – нет, погоди. Не уходи. Эй, Эшли.
– Бэнд должен был перестроиться под нее, – не унимался Кори.
– Ага, – еще раз поддакнул я.
– Нет, – возразил Дон. – Дорогая, ты уверена, что хочешь уйти?
Она посмотрела на него безо всякого выражения. Точнее, скептически, потому что из-за приподнятых бровей у нее всегда было немного скептическое лицо. Кивнула и открыла дверь плечом.
– Ну ладно, – проговорил Дон. – Иди в другую репетиционную. Повтори основы. И не…
Но дверь закрылась, не успел он произнести свое вдохновляющее напутствие.
– Бэнд должен был перестроиться, – упрямо повторил Кори.
– Ты тоже хочешь уйти? – психанул Дон.
Кори взглянул на Дона, потом на меня, а потом снова на Дона.
– Ага, – ответил он. – Мы оба хотим.
Упс, подумал я.
– У нас дела, к сожалению, – пояснил я.
– Нет, – возразил Кори. – Нет у нас никаких дел. Мы уходим, потому что происходящее здесь – полный отстой.
Я ничего не мог добавить, но попытался как-то исправить ситуацию и сказал:
– Ладно, ладно, ребята.
– Я тебя за дверью подожду, – буркнул Кори и ушел.
Круто, если бы и я мог уйти так же быстро и эффектно. Но мне сперва надо было убрать инструмент. И вот я стал собираться, притворяясь, что делаю резкие движения от злости, хотя со стороны, наверное, казалось, что я просто испугался и спешу поскорее убраться отсюда. Духовики шушукались, а Дон смотрел на меня, главным образом, с жалостью.
– Парень, необязательно уходить, потому что твой друг так велел, – сказал он.
Мне бы ответить на это какой-нибудь колкостью, но я знал, что ситуация неподходящая. Ведь в глубине души я понимал, что мы переигрываем и ведем себя по-идиотски, и на самом деле уходим просто потому, что не хотим во всем этом участвовать.
И еще, само собой, потому, что в деле замешана девчонка.
Глава 7
Мы трое становимся друзьями благодаря шуткам о членовредительстве и играем настоящую музыку
Мы нагнали Эш за пределами здания. Она шла через двор в репетиционную, располагавшуюся в другом крыле. Вид у нее по-прежнему был невозмутимый, лицо кирпичом.
– Парни, вы зачем ушли? – спросила она. – Вы вроде оба нормально играли.
– Затем, что этот чувак вел себя, как дерьмо собачье, – ответил Кори.
– И вообще, не понравилось нам там, – добавил я.
Эш неуверенно кивнула.
– Да весь этот лагерь вызывает у меня только одно желание. Заняться членовредительством, – заявил Кори.
Вообще говоря, посвящать посторонних в наш любимый прикол о членовредительстве небезопасно. Не все его понимают, а кое-кого он даже пугает. Но Эш сразу просекла, в чем юмор.
– Серьезно? – спросила она. – И у меня этот лагерь вызывает желание оттяпать кому-нибудь член.
– Стопудово, – согласился Кори.
– Только учти, – вмешался я, – чтобы вышло эффектно, надо оттяпать штук двадцать сморчков, не меньше. Потому что их в этом лагере слишком много.
Она хрипло, скрипуче рассмеялась, и от звуков ее смеха мое сердце запылало.
– А вы, ребята, реально фанатеете от джаза? – спросила она.
– Ну типа да, – ответил я.
– Не от всего джаза, – добавил Кори.
– От джаза и другой музыки, – сказал я.
Мы оба поняли, что не произведем на нее впечатления, распинаясь о том, как сильно фанатеем от джаза.
– А со мной так, – объяснила она. – Иногда я могу послушать джаз. Но тот джаз, который мне нравится… думаю, люди, которые его играют, никогда не ездили в джазовый лагерь.
– Стопудово, – снова согласился Кори.
– А кто тебе нравится? – спросил я.
– Майлз Дэвис, – ответила Эш.
– Майлз Дэвис суперкрут, – кивнул Кори.
– Майлз Дэвис зверь вообще, – сказал я.
– Если бы Майлза Дэвиса отправили в джазовый лагерь, – рассудил Кори, – в ответ на такое издевательство он стал бы профессиональным террористом.
Она тихонько рассмеялась и над этой шуткой.
– Да он бы просто отсюда сбежал, – добавил я.
– Сбежал и подорвал себя в ближайшем аэропорту, – не унимался Кори.
– Или сыграл где-нибудь концерт, – пытался угомонить его я.
– Сыграл концерт на дымящихся руинах аэропорта, который только что подорвал.
– Ну да. Или сыграл бы в Village Vanguard[8], где дал кучу крутых выступлений.
