Кевин Алан Милн - Рождественский мешок

– Хм… ничего, – сдержанно ответил я. – А ты? Почему ты обмотана туалетной бумагой? Скоро ведь Рождество, не Хеллоуин, ты ничего не напутала?

– Значит, ты просто не можешь сказать мне правду! А я… – Она хмыкнула. – Я хотела нарядиться рождественским леденцом. – В ее голосе звучало разочарование. Бумажный мешок, закрывавший ей голову, сбился набок. – Ох, ладно, затея получилась глупая. Только мне не хотелось оказаться единственной без праздничного наряда.

– Но… но… – промямлил я, лихорадочно подыскивая слова, чтобы как-то смягчить то, что вырвалось из моих слишком уж честных уст. – Ты и правда похожа на рождественский леденец! А я… я пошутил! – выкручивался я, как мог. – Видишь, я как раз принес тебе леденец! И ты очень на него похожа! – Я пылко шагнул вперед и протянул Катрин длинную красно-белую конфету. – Вот, это тебе! Держи!

Но в этот момент сапоги с загнутыми носами, с которыми я тайком мучился и воевал весь предыдущий вечер, одержали надо мной верх, я споткнулся и выпустил из рук леденец. Он отлетел в сторону, доктор Рингл попытался его поймать, но не смог – помешали колеса инвалидного кресла. Леденец упал на кафельный пол и раскололся.

Распластанный на полу, я услышал горестный плач, всхлипы доносились из-под бумажного мешка где-то вверху надо мной. Я не был уверен, в чем причина его – то ли в разбившемся леденце, то ли в моем замечании по поводу неудавшегося наряда Катрин, но я твердо знал одно: в этот вечер по моей вине разбились два рождественских леденца. Осколки одного валялись передо мной на холодных кафельных плитках, а другой стоял рядом, рыдая, в лентах туалетной бумаги.

– Молар, – со вздохом проговорил доктор Рингл после затянувшегося молчания. – Кажется, вам с Аароном пора переодеваться. Скоро приедет ваш папа. Я дам Катрине листок для рождественских пожеланий и встречусь с вами внизу через пару-тройку минут.

– Хорошо, Санта, – покорно ответил я и понуро побрел в коридор. Молча спустился с братом на лифте на первый этаж и снял с себя костюм эльфа. В моей голове снова крутилось много вопросов. Как выглядела Катрина, скрывавшая лицо под бумажным мешком? Почему она не пришла к Санте, как все другие дети? И почему ее палата не украшена к Рождеству? Но не только эти вопросы терзали меня. В груди застрял ком сожаления о том, что случилось в палате Катрины.

Я думал обо всем этом, когда в раздевалку въехал доктор Рингл. Он уже снял бороду и наряд Санты, но на голове еще оставался красный колпак.

– Мне жалко, что я разбил леденец, – тут же сказал я.

– Знаю, парень, – ответил он. – Иногда такие вещи случаются, даже с эльфами.

– Еще я жалею, что сказал ей про Хеллоуин.

– Знаю. – Доктор не смотрел на меня.

– Доктор Рингл? Почему Катрина лежит в больнице? И давно она тут?

– Ты сам задашь ей эти вопросы в следующий раз, когда увидишься с ней. Я уже ей сказал, что ты зайдешь к ней в среду и возьмешь ее листок.

– То есть я должен снова увидеть ее? – Меньше всего на свете мне хотелось встречаться с этой девчонкой, ведь она заплакала из-за меня, я был в том виноват!

Доктор Рингл лишь улыбнулся.

– Все будет хорошо, Мо. Все будет хорошо.

В среду вечером по дороге в больницу я попросил маму остановиться возле кондитерского магазина и выбрал самый большой рождественский леденец, какой только смог найти. Я заплатил за него из своих карманных денег, решив, что потрачу их не зря, если это поможет показать Катрине, как я сожалею о том, что все так испортил.

Когда мы приехали, доктора Рингла в больнице не оказалось. Мы с Аароном сами пошли в раздевалку и там обнаружили написанную от руки записку. Она была приклеена к нашему шкафчику липкой лентой.

«Дорогие Аарон и Мо!

Еще раз хочу поблагодарить вас за то, что вы так замечательно помогли мне в понедельник. Я поговорил с главным врачом, и он разрешил вам подниматься наверх без медицинской маски и перчаток, если вы перед каждым визитом будете тщательно мыть руки. Кроме того, вам не обязательно наряжаться эльфами. Но это на ваше усмотрение.

Меня не будет несколько недель, потому что мне нужно сделать важные дела в детском центре на севере. Пожалуйста, не забудьте собрать все оставшиеся рождественские листки и сохраните их до моего возвращения. Еще вам точно разрешат участвовать в нашем рождественском представлении, которое состоится в канун Рождества. Роли будут распределять в эту пятницу в 17.00, так что не опаздывайте.

И последнее – не забывайте навещать Мадху и Катрину. Они ваши самые важные подопечные во время моего отсутствия!

Искренне ваш, д-р мед. Кристофер К. Рингл».

Поднявшись на лифте на пятый этаж, мы заглянули в ординаторскую, сообщили сиделкам о своем приходе, а потом решили прежде всего пройти по палатам и собрать красные листочки. Аарон постучался в первую дверь.

– Заходите, – послышался голос. Мы зашли в палату и увидели мальчика. Он сидел на койке и смотрел телевизор. Я сразу узнал его. Это был Тимоти, тот самый, который хотел получить на Рождество пневматический автомобиль. На этот раз он был без капельницы.

– Привет, Тим, – сказал я. – Мы те самые эльфы, которые были позавчера с Сантой.

– О, привет, – ответил он. – Я не узнал вас без костюмов.

– Угу, – сказал Аарон. – В тех трико мы были как девчонки, поэтому нам больше не захотелось их надевать. И вообще, сейчас мы просто ходим по палатам и собираем рождественские листки у тех ребят, которые не отдали их Санте. У тебя он есть?

– Нету. Я отдал свой доктору Ринглу. Я хотел, чтобы он был у него, когда он отправится на Северный полюс.

Мы с братом удивленно переглянулись.

– Ты о чем говоришь? Почему это доктор Рингл отправится на Северный полюс? – спросил я.

– Вы сами должны это знать, раз вы его помощники. Ведь он там живет – на Северном полюсе. Где еще может жить Санта-Клаус? – абсолютно серьезно заявил Тимоти и скрестил на груди руки.

Мы с Аароном еще раз обменялись взглядами.

– Но ведь он здешний доктор. Даже ты называешь его «доктор Рингл», – возразил я. – Он просто обычный человек.

– Угу. Ему нравится, когда все думают, что он обычный человек. Но сиделки говорят, что каждый год он уезжает куда-то на несколько недель как раз накануне Рождества. Я слышал, как он сам говорит, что отправляется на север! А вы помните его имя? С таким именем может быть только Санта.

– А что особенного в его имени? Доктор Рингл. Доктор Кристофер К. Рингл, доктор медицинских наук, – удивился я. Но, повторив вслух полное имя доктора, я понял, что имел в виду Тимоти, – имя доктора Рингла подозрительно напоминало имя знаменитого Секретного Санты из рождественской церемонии анонимного обмена подарками – Крис Крингл! А в своей записке доктор Рингл сообщил, что отправился на север в детский центр, и это подтверждает слова сиделок о его ежегодных предрождественских исчезновениях.

Неужели, подумал я, детский центр – просто рабочее название для фабрики игрушек, где Санта и его эльфы делают для детей игрушки? Не может такого быть!

– Но ведь, – возразил Аарон, – Санта-Клауса на самом деле не существует. Его просто придумали взрослые. Так что об этом и говорить не стоит.

– Ага, – нерешительно подтвердил я, зная, что мой умный брат зря говорить не станет. Но меня все-таки озадачили обнаруженные мной совпадения. А еще даже самый ничтожный шанс, что Санта-Клаус не выдумка, что он существует в реальности, вызывал в моей душе трепет восторга. – Ладно, Тим, извини, что потревожили тебя. Сейчас мы заглянем в другие палаты.

– Ничего вы не потревожили. Приходите в любое время! Слышите? – крикнул он нам вслед, когда мы закрывали за собой дверь. – И замолвите за меня словечко перед Сантой!

Тридцать или сорок минут мы стучались в палаты пятого этажа и уже не удивлялись, что за каждой дверью дети нам сообщали, что успели отдать свои красные листки доктору Ринглу вечером в понедельник. При этом они искренне радовались нам, помощникам Санта-Клауса, хотя мы были в обычной одежде, и охотно с нами разговаривали.

Гораздо быстрее, чем мы думали, мы обошли палаты. Почти все. Остались только две, где лежали Катрина и Мадху. При мысли, что мне предстоит снова увидеть Катрину, меня охватило уныние.

– Пойдем сначала к твоему парню, – предложил я брату, чтобы оттянуть неприятный момент. – Как там его зовут? Забыл…

– Мадху. Его полное имя длиннее, но я не могу его запомнить.

Аарон познакомился с Мадхукаром Амбури в прошлый раз. По его словам, Мадху интересный и очень забавный. Дверь в его палату была чуточку приоткрыта, и оттуда доносилась музыка. Не такая, какую я слышал прежде. Она странно пульсировала в каком-то восточном ритме. Потом я разобрал, что это не просто музыка, а это песня. Слова песни были точно иностранные, на незнакомом мне языке.