Родители Сары приехали на первую неделю заседаний суда, но у отца было больное сердце, и ее мать не хотела, чтобы он себя так изматывал и волновался во время судебных разбирательств, поэтому они уехали домой, когда еще только выдвигались доводы против него, а до окончания была еще не одна неделя.
Адвокаты предприняли колоссальные усилия для защиты клиента. У Генри Якобса была виртуозная манера вести защиту в суде, и он был весьма убедителен. Проблема заключалась в том, что Сет предоставил им мало информации для работы, и их аргументы в большинстве своем были туманные и повторялись, и это было заметно. Адвокаты собирались сделать перерыв на следующий день, когда Эверет и Мэгги ужинали вместе в кофейне на противоположной стороне улицы недалеко от ее дома, где они часто встречались по вечерам. Эверет писал статьи о судебном заседании для журнала. Мэгги занималась своими обычными делами, проводя любое свободное время в суде. Это давало ей возможность быть в курсе событий, проводить несколько минут с Эверетом во время перерывов в заседаниях и крепко обнимать Сару, чтобы хоть как-то поддерживать ее душевное состояние в нескончаемом кошмаре.
– Что с ней будет, когда его посадят? – спросил Эверет Мэгги. Он тоже переживал за Сару. Она все сильнее расстраивалась и слабела, но не пропустила ни одного дня. И внешне всегда была вежлива и вела себя с безупречным достоинством. Она пыталась излучать уверенность в своих силах и веру в супруга, но Мэгги слишком хорошо знала, что на самом деле она не испытывает этих чувств. Иногда поздно вечером они разговаривали по телефону, и чаще всего Сара просто сидела на другом конце телефона и рыдала, совершенно обезумевшая от постоянного стресса. – Не думаю, что есть хоть малейшая надежда на то, что он выкрутится. – После всего, что он уже услышал, Эверет больше в этом не сомневался. И он не думал, что суд видит это как-то по-другому.
– Не знаю. Ей как-то придется с этим справляться. У нее нет выбора. У нее еще живы родители, но они живут далеко от нее. Только они могут ей серьезно помочь. Она совсем одна. Не думаю, что у них много близких друзей, к тому же многие бросили их в беде. Думаю, что Сара слишком горда и слишком обескуражена, чтобы просить кого-то о помощи. Она очень сильная, но если его посадят в тюрьму, она останется совсем одна. Я не уверена, что их брак сохранится, если он сядет в тюрьму. Это то решение, которое ей придется принять.
– Надо отдать ей должное, что она еще так долго держится. Я бы бросил этого ублюдка сразу, как только его поймали. Он этого заслуживает. Он уничтожил не только свою, но и ее жизнь. Никто не имеет права так поступать с другим человеком, тем более из-за неуемной жадности и нечистоплотности. Лично я считаю, что он просто дерьмо.
– Она любит его, – напомнила Мэгги, – и она пытается быть справедливой.
– Она была больше чем справедливой. Он испортил ей всю жизнь и ради своей выгоды принес в жертву ее будущее и будущее своих детей. А она все еще сидит рядом с ним и держится из последних сил. Он этого не заслуживает. Как ты думаешь, Мэгги, она останется с ним, если его признают виновным? – Он еще ни разу в своей жизни не встречал настолько преданного человека, как Сара, и знал, что сам он не смог бы так. Он безмерно восхищался ею и испытывал неподдельную жалость по отношению к ней. Он был уверен, что не только он, но и все, кто находился в зале суда.
– Я не знаю, – честно призналась Мэгги. – Думаю, что Сара тоже пока не знает. Она хочет поступить правильно. Но ей тридцать шесть лет. Она имеет право на лучшую жизнь, чем та, которая у нее наступит, когда его отправят в тюрьму. Если они разведутся, то она сможет начать все сначала. Если нет, то она проведет много лет, приезжая к нему на свидания в ожидании его освобождения. А в это время жизнь будет проходить мимо нее. Я не хочу ей ничего советовать, просто не могу. У меня у самой в голове царит смута, когда я об этом думаю. Я уже говорила ей. Но что бы ни случилось, ей надо простить его, и это не значит, что она должна бросить ему под ноги свою жизнь лишь потому, что он совершил ошибку.
– Не так уж это и мало – простить, – мрачно вздохнул Эверет. Мэгги согласно кивнула.
– Да, ты прав. Не уверена, что сама я смогла бы. Скорее всего, нет, – честно призналась она. – Мне хотелось бы думать, что я более великодушна, чем я есть на самом деле, но не уверена, что это так. Только Сара может решить, чего она хочет. А я не уверена, что она знает. Выбор у нее небольшой. Она даже могла бы остаться с ним или простить его и позволить уйти. Божья благодать может проявляться по-разному, иногда очень удивительным образом. Я только надеюсь, что она найдет для себя правильный ответ.
– Я знаю, какой бы устроил меня, – решительно сказал Эверет. – Убить ублюдка. Но боюсь, что это уже не поможет Саре. Не позавидуешь ей, когда она день за днем сидит и слышит, какой он бессовестный сукин сын. И она все же продолжает приходить вместе с ним в суд и целует его на прощание, когда уходит вечером домой к детям. – В ожидании десерта Эверет снова завел с ней речь на гораздо более деликатную тему. В первый день после Рождества Мэгги согласилась подумать об их будущем. Прошло уже почти четыре месяца, но, как и Сара, она все еще не пришла ни к какому решению и отказывалась обсуждать с ним эту тему. Состояние неизвестности приводило его в отчаяние. Он знал, что она любит его, но в то же время не хочет уходить из монастыря. Для нее это тоже был мучительный выбор. И так же, как и Сара, она искала ответ и стремилась получить Божью благодать, которая позволила бы ей принять правильное решение. В случае с Сарой все решения были обременительными и до некоторой степени для Мэгги тоже. Она либо оставляет монастырь ради Эверета, чтобы разделить с ним свою жизнь, либо должна отказаться от этой надежды и остаться верной своим монашеским обетам на всю дальнейшую жизнь. В любом случае она теряет что-то из того, что любит и чего хочет, но при этом она что-то получает взамен. Одно надо предпочесть другому – она не может иметь и то, и другое. Эверет внимательно следил за ее глазами, стараясь мягко начать разговор на эту тему. Он пообещал ей не давить на нее и дать столько времени, сколько ей понадобится. Но порой у него возникало острое желание схватить ее, прижать к себе и начать умолять все бросить и уехать с ним вместе. Он знал, что она не согласится. Если она пойдет ему навстречу и выберет жизнь с ним, то это будет ясный, хорошо продуманный, а не опрометчивый поступок, а самое главное – искренний и честный.
– Так что ты все это время думала о нас? – осторожно поинтересовался он. Она пристально смотрела на чашку с кофе и потом взглянула на него. Он увидел в ее глазах страдание и вдруг ужасно испугался, что она уже приняла решение, и не в его пользу.
– Я не знаю, Эверет, – вздохнув, сказала она. – Я люблю тебя. Я это знаю. Я теперь не знаю, какой путь предназначен для меня, в каком направлении мне идти. Я хочу быть уверена, что выбираю правильный путь для нас обоих. – Все последние четыре месяца она напряженно думала об этом, даже раньше – со дня их первого поцелуя.
– Ты знаешь, за что я голосую, – нервно улыбнулся он. – Я считаю, что Господь будет любить тебя, как бы ты ни поступила. Я тоже. Конечно, я бы хотел провести свою жизнь с тобой, Мэгги. – И даже с детьми – хотя он никогда не говорил ей об этом своем желании. Хорошо бы принять хоть одно важное решение сейчас. Придет время, можно будет обсудить и другие вещи. В данный момент ей надо было энергично взяться за гораздо более серьезное решение. – Может быть, есть смысл поговорить с братом. Он прошел через это. Что он тогда чувствовал?
– Он никогда не ощущал, что это его призвание свыше. В ту же минуту, как он познакомился со своей будущей женой, он открыл дверь и вышел. Не думаю, что его когда-то обуревали такие же чувства. Он сказал тогда, что если Бог сделал так, что он встретил ее на своем жизненном пути, значит, этому суждено было произойти. Жаль, что я не могу быть уверена так же, как он. Возможно, что это некая изощренная форма искушения, чтобы проверить меня, а может быть, это судьба стучится в мою дверь. – Он видел, что она все еще терзается сомнениями, и ничем не мог ей помочь. Он и сам сомневался, сможет ли она когда-нибудь действительно на что-то решиться или просто поставит крест на этой проблеме.
– Ты можешь продолжать помогать бездомным, так же, как ты делаешь это сейчас. Ты могла бы стать практикующей медсестрой или даже совмещать одно с другим. Мэгги, ты можешь заниматься всем, чем угодно. Тебе не надо ничего бросать. – Он и раньше ей говорил об этом. Но проблема в большей степени заключалась не в ее работе, а в ее клятвах, которые она дала Господу. Они оба знали, что это было самой большой для нее проблемой. Но было нечто, чего он не знал. Вот уже три месяца, как она беседовала с настоятелем монашеского ордена, со своей игуменьей, со своим духовником и с психотерапевтом, который специализируется на проблемах, возникающих в религиозных общинах. Она не просто в одиночку ломала голову, а делала все возможное, чтобы принять мудрое решение. Если бы он знал об этом, его бы это приободрило. Но она не хотела давать ему ложных надежд на тот случай, если она в конце концов сделает выбор не в его пользу.
