Она рисует Марджи и Лауру, когда сестричкам было соответственно десять и двенадцать и они хвастались перед ней своим умением нырять с Салтана-Рокс, вереща: «Смотри, тетя Роза! Правда же, мы похожи на лебедей?» – и затем прыгали, широко раскинув тонкие ручонки.
Марджи сейчас где-то в Центральной Австралии. Она посылает Томасу по электронной почте фотографии, а он показывает их Розе на компьютере: бесконечные просторы, земля красноватого оттенка, спокойная загорелая Марджи стоит перед запыленным джипом. Непохоже, что она скоро возвратится домой. Маргарет заставила всех женщин пообещать, что они не станут готовить для Рона, пока ее нет, но, разумеется, сердобольные родственницы его все-таки подкармливают. Трудно не пожалеть бедолагу, который неприкаянно слоняется без дела, иногда выполняя какую-нибудь работу по дому, которую жена просила его сделать много лет назад. На днях Роза пришла к нему с запеканкой из говядины под острым соусом и обнаружила на кухне Томаса: тот терпеливо жарил для отца стейк с перцем, а у его ног ползала Лили.
Что касается Лауры, то она вернулась в свой дом на острове и сейчас изучает в университете философию. Роза считает, что она вряд ли в этом преуспеет: у Лауры, на ее взгляд, совершенно нет философских наклонностей. А еще Лаура открыто встречается с Психом, и всем приходится притворяться, что они забыли о его попытке шантажа с помощью урны, заполненной пылью из пылесоса. Вообще-то, этот Дэвид довольно приятный и общительный мужчина, но, поскольку ранее у него уже были проблемы с азартными играми, им следует быть начеку. На днях говорили об одной звезде из старого фильма, и Роза неосмотрительно сказала ему: «Спорю на десять долларов, это была Кэтрин Хепбёрн!» И тут же спохватилась, ужаснувшись: а вдруг Дэвид согласится, и тогда получится, что это она его спровоцировала.
Роза встает на колени и снова глубоко затягивается сигаретой. Надо будет рассказать подруге Мэри, которая тоже страдает от ужасно болезненного артрита, об этом новом средстве.
Роза вновь ложится на пол и рисует воспоминания о детях, когда они были маленькими. Томасу было пять лет, а Веронике и Грейс – по четыре годика. Однажды они вместе играли на острове и умудрились бог знает где жутко перемазаться. Марджи засунула их всех вместе в большую ванну с пеной, а Роза помогала им делать из пены бороды и усы. Радостный смех ребятишек звучал по всей ванной комнате, и Роза подумала тогда: «Эх, солнышки мои, если бы и впредь можно было сделать вас счастливыми, просто опустив в воду!» И вот теперь все трое, похоже, обрели наконец-то взрослое счастье. Вероника живет со своей новой близкой подругой, и порой на семейных сборищах Роза видит ее сидящей в молчании, без единого слова! Конечно, долго это продолжаться не может, но, кажется, Вероника больше не бьется насмерть со своей жизнью, как со взбесившимся крокодилом. Томас всегда был беспокойным парнишкой, но сейчас они с Дебби обеспокоены в основном выбором плитки для своего бассейна, и это, как говорится, приятные хлопоты. Лили – славная девчушка, которая сумеет руководить родителями. Роза догадывается, что Томас всегда будет немного влюблен в Софи, но такова жизнь, верно? У Софи в последнее время просто нет отбоя от кавалеров. Но особенно хорошо и весело ей бывает с тем симпатичным высоким другом Кэллума, Эдом Риплом. Правда, все наперебой уверяют Розу, что они точно не поженятся, потому что Эда не интересуют женщины. Но насколько понимает Роза, Софи как раз очень даже его интересует, и Эдди, между прочим, тоже ей по душе, так что кто знает, что там может произойти! Грейс, Кэллум и Джейк переехали в свой красивый новый дом в горах, и Грейс закончила очередную книгу про Габлета. Роза не сомневается, что это будет лучшая книга из всех. Накануне вечером она ужинала у них, и Грейс поинтересовалась, хочет ли она прочесть посвящение. Роза сказала: «Ну конечно хочу». Там было написано: «Розе, моей любимой прабабушке». Вот так, чтобы видели все на свете.
Она рисует Конни, высокую, тонкую и взволнованную, – как та, втыкая палку в песок, обдумывает идею насчет Элис и Джека. Сама Роза в это время безучастно лежит рядом с закрытыми глазами, предоставив сестре обо всем позаботиться. «Когда-нибудь, – сказала тогда Конни, – мы станем чопорными сухонькими старушками и напрочь забудем про свои нынешние страхи и опасения».
Она рисует свою мать, какой та была до болезни, в красивом шелковом платье, с юбкой колоколом и вышитым воротником – такого платья мама не могла себе позволить. Такой наряд Роза купила бы мамуле в дизайнерском отделе самого лучшего универмага, если бы могла вернуть ее хоть на один день, чтобы показать, какой чудесной может быть жизнь, когда у тебя есть деньги.
Она рисует реку – зеленую, спокойную и таинственную, – разворачивающуюся лентой блестящего бирюзового крепдешина. Она рисует туфли, в которых пришла к Мистеру Яйцеголовому, чтобы показать ему их дочь. Узнай об этом старшая сестра, у нее наверняка бы случился припадок. Роза сказала тогда, что якобы хочет прогуляться с ребенком по городу и поглазеть на витрины магазинов. Сама Конни собиралась в тот день пойти с Джимми в кино, так что она ничего не знала о намерении Розы доехать на поезде до дому Мистера Яйцеголового в Аннандейле, где тот сидел в одиночестве, дожидаясь возвращения жены, которая работала уборщицей. К тому времени его уже уволили из универмага. На службе он одевался опрятно и даже щеголевато, теперь же Розу поразил вид хмурого небритого мужчины в подтяжках и сорочке с грязным воротничком. Он провел гостью на неряшливую кухню и уселся на свое место, продолжая запихивать в рот полные ложки ужасной комковатой каши. Роза сказала: «Просто я хотела, чтобы вы увидели свою дочь» – и подняла Энигму за подмышки. Дома Роза одела девочку в лучшее платьице и завила ей волосы. Малышка глазела по сторонам с безмятежным интересом, а Мистер Яйцеголовый бросил на нее насмешливый взгляд, фыркнул и заявил с полным ртом: «Чертовски уродливая спиногрызка, а?»
И тут на Розу неожиданно накатила волна сильного гнева. Она положила Энигму в коляску, а потом повернулась к грязному кухонному столу, не глядя схватила обеими руками первый попавшийся предмет и со всей силы ударила обидчика по затылку. Послышался глухой звук удара, и Мистер Яйцеголовый рухнул лицом в кашу, после чего воцарилась тишина, нарушаемая лишь резким жужжанием жирной навозной мухи.
«Моя доченька – красавица!» – заявила Роза, обращаясь к его затылку. Потом положила хлебную доску на место, выкатила коляску на улицу и села в поезд до города. Там она встретилась у кинотеатра с Конни и Джимми, сказав, что прекрасно прогулялась по городу с ребенком. В последующие годы, стоило ей услышать пересуды людей о тайне Убийцы-С-Хлебной-Доской, Роза всегда невольно вспоминала жужжание той мухи.
Она очень аккуратно рисует разбитое яйцо, из которого капает кровь. Эта картинка занимает целую плитку.
Наконец Роза откладывает кисть в сторону, поднимается на ноги и стоит, уперев руки в бока и глядя на развернутую на кухонном полу картину жизни – как своей собственной, так и членов своей семьи, – а потом берет швабру и смывает все, не переставая жевать шоколадное печенье.
На следующий день, когда к ней приходит Софи, чтобы пригласить на свой сороковой день рождения, на кухне чувствуется сладковатый аромат мускатного ореха: Роза печет бисквитный торт. Белый кафельный пол на кухне сверкает чистотой, и Роза выглядит как милая сухонькая старушка, которой не известны абсолютно никакие секреты, за исключением кулинарных рецептов.
Энигма (англ. enigma) – загадка. – Здесь и далее примеч. перев.
Тайдимен (англ. Tidy man) – аккуратист, опрятный человек.
Перевод И. Ушакова.
Грейс (англ. Grace) – милость, благодать.
