Забронированы и оплачены? То же самое я сказала маме много лет назад незадолго до своего восемнадцатилетия. «Билеты в Великобританию куплены и оплачены. Я полечу на другой конец света, чтобы выйти замуж за мужчину, которого люблю. Избавь меня от своих нотаций».
Глаза дочери потемнели, словно оливковая зелень залила ореховую радужку. Может быть, это была лишь игра света, но в тот момент я впервые заметила, что у Лидии глаза моей матери.
– Я уезжаю через три недели. Спокойной ночи, – добавила она и отправилась наверх.
В кухне воцарилась звенящая тишина; я едва удерживалась от того, чтобы вытащить тарелки из шкафа и расколотить их об стену. А еще от порыва броситься за Лидией, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы все мысли о поездке на Шри-Ланку вылетели у нее из головы. Но я продолжала сидеть на кухне.
Лидия была настроена решительно. Вряд ли получится ее переубедить. Мы ссорились не в первый раз, и я знала, по какому сценарию будет развиваться конфликт. Возьмем, к примеру, выбор одежды. Если я восторгалась очаровательной юбкой с цветочным рисунком, Лидия требовала купить простую льняную. Чем больше я настаивала, тем сильнее она упорствовала.
Вскоре после рождения дочери один мой друг составил ее гороскоп. Он тогда долго смеялся и говорил, что никогда прежде такого не видел. Лидия была Тельцом, рожденным в год Быка и в час Быка. Тройной заряд бычьего упрямства. Друг сказал, что нам с ней суждено бодаться.
Я полезла в Интернет искать информацию о Шри-Ланке. Не самое лучшее чтение на ночь! «Мы настоятельно советуем вам отложить поездку на Шри-Ланку в свете продолжающихся беспорядков, небезопасной политической обстановки и высокого риска террористических актов. На вас могут напасть в любое время и в любом месте, даже в южной части острова».
Я распечатала две копии и на всякий случай отправила это сообщение Лидии на электронную почту – вдруг она сразу выбросит бумажную версию в мусорное ведро?
Через два часа мы с Филиппом лежали в кровати и буравили взглядами потолок.
– Как думаешь, где она взяла деньги на билет? – наконец спросил он.
– Наверное, попросила у отца. Хотя подожди… Помнишь, мы подарили ей деньги на двадцать первый день рождения?
– Те, на которые она хотела поехать в Китай, но так и не собралась?
– Ну, на Шри-Ланку она на них точно не поедет. Я запрещаю.
– Ты не можешь ей запретить, – вздохнул Филипп. Ох уж этот трезвый голос рассудка! – Лидии больше восемнадцати.
– Я спрячу ее паспорт.
– Вряд ли нам это поможет, – резонно заметил муж.
– Она же там погибнет! – прошипела я, натянула простыню на голову и отвернулась к стене.
Филиппу легко рассуждать, пыхтела я. Не он вынашивал ее девять месяцев, не он кормил своей грудью. Он даже не участвовал в ее зачатии! Хотя это я, конечно, зря. Пусть Филипп был только отчимом Лидии, он не делал никаких различий между ней и Катариной. Я знала, что обеих дочерей он любит одинаково.
И все-таки, подумала я, чувствуя, как во мне снова закипает злость, почему он не может стукнуть кулаком и остановить ее?
Укоризненное молчание камнем нависло над кроватью.
Я винила себя. Если бы мы с ее отцом не развелись, Лидия не выросла бы такой упрямой и безрассудной. С другой стороны, если бы мы остались вместе, сейчас один из нас, скорее всего, был бы мертв, а другой сидел в тюрьме за убийство…
Я винила Лидию. Вот нахалка, решила сбежать от меня на самолете!
Я винила монаха. Как он посмел заманить нашу дочь на свой охваченный войной остров?
Я винила телевизионные передачи о путешествиях, которые представляли страны третьего мира чем-то вроде тематического парка аттракционов: поездка туда гарантирует мощный заряд эндорфинов и вечные тусовки, а также позволит вам попробовать себя в экстремальных видах спорта. В общем, все, чего так не хватает поколению Y.
Но я молчала. И Филипп молчал.
Думаю, в тот момент он тоже искал виноватых. В конце концов, кто познакомил Лидию с монахом?
Наконец с его половины кровати донеслось тихое посапывание. Я поняла, что муж уснул. Нет, ну как можно спокойно спать в такой момент?
Мне не давали покоя мрачные мысли. Много лет назад я пообещала себе, что не стану похожей на свою мать, которая запретила мне ехать в Англию. И вот мы с Лидией оказались в точно такой же ситуации: я твердо убеждена, что она вот-вот разрушит свою жизнь, а она решительно настроена поступить так, как считает нужным.
Хотя чему я удивляюсь? Лидия – достойный потомок старинного рода твердолобых женщин, которые всегда умели огорчать своих матерей. Перед тем как выйти замуж, моя мама успела обручиться с другим мужчиной. Какой был скандал! Ее двоюродная сестра Теодора в двадцатых годах уехала в Париж, а потом вернулась, чтобы жить во грехе на пляже с каким-то немцем. Сестра нашей бабушки, тетя Миртл, курила трубку и учила меня идти на все ради любви. А ее мама неоднократно нарушала покой тихого провинциального городка, устраивая демонстрации и отстаивая право женщин голосовать.
Когда подруги Лидии рассказывали мне о ссорах со своими матерями, я всегда твердила, что старшее поколение должно уступать дорогу. Молодая женщина имеет право строить будущее своими руками. Такова жизнь. В животном мире старые животные отделяются от стаи, после чего их съедают хищники. Ради процветания мира молодость должна одерживать победу. Сейчас я чувствовала себя отставшим от стаи старым животным – и мне это совсем не нравилось!
Мама научила меня, как справиться с женщиной, равной тебе по силе. Криком тут ничего не решишь. Нужно избегать прямого столкновения и действовать скрытно. Вместо того чтобы делиться информацией, следует быть себе на уме и поступать так, как считаешь нужным. Когда я захотела выйти замуж в восемнадцать лет, я так и сделала. И Лидия сейчас идет по стопам своей матери.
Я взяла беруши с прикроватной тумбочки и закрыла глаза.
Хорошее приводит за собой хорошее
Как поступает хороший муж, когда его жена, будучи самоназначенным организатором свадьбы своего сына, сходит с ума из-за того, что ее дочь собирается улететь на Шри-Ланку? Правильно, отвозит благоверную на оздоровительный курорт в Нью-Саус-Уэльс. Хотя Филипп с куда большим удовольствием сидел бы в палатке на болоте и отвоевывал ужин у крокодилов, он собрал волю в кулак и согласился отдохнуть несколько дней в компании любимой взвинченной супруги.
Курорт оказался настоящим раем на земле: удивительная гармония роскоши, природы и отличной еды. После целого дня в дороге мы были не в лучшем расположении духа, но ощутили прилив сил, едва войдя в сияющий холл. Мы договорились, что следующие несколько дней не будем обсуждать свадьбу, Шри-Ланку и вообще забудем про детей. Про всех троих сразу. Курорт должен был нам в этом помочь.
Из спрятанных повсюду колонок текли мерные звуки диджериду[10], струи фонтанов с тихим шелестом разбивались о вулканические камни. Персонал гостиницы сияющими улыбками давал нам понять, что здесь мы непременно станем молодыми, подтянутыми и здоровыми, если, конечно, будем хорошо себя вести и помнить о правилах приличия.
Я втянула живот и сразу же почувствовала себя женщиной средних лет, отягощенной лишними килограммами. Губы, растянутые в ответной улыбке, приоткрыли неотбеленные зубы.
Этим красавчикам меня не обмануть! Я-то знаю, сколько сил нужно, чтобы поддерживать себя в такой форме. Эйфория от десяти сброшенных килограммов в моем случае очень быстро сменилась глухим отчаянием, когда они вернулись и привели с собой пленных – я точно не видела на весах такой цифры, когда воображала себя толстой!
Увы, должна признаться: похудев, я не стала чувствовать себя лучше. Напротив, «худая» версия меня пребывала в постоянном унынии, поскольку ее все время мучил голод – и страх снова набрать килограммы. Проведя не один год в компании неврозов, я наконец-то поняла, что те, кто меня любит, будут любить меня независимо от цифры на весах. А те, кто не любит, просто перестанут смотреть в мою сторону. Что ж, для женщины среднего возраста я была достаточно непримечательной. Знаете, учитывая повальную озабоченность своим внешним видом, царящую в современном обществе, это не так уж плохо. Мне даже дышалось свободнее.
Покинув страну мясоедов, кофеманов и винолюбов, мы с Филиппом торжественно поклялись, что не припрятали в сумках ничего кофеино– или алкоголесодержащего. Я в тот же миг мысленно отругала себя за непредусмотрительность.
Курорт славился своим тренировочным лагерем, где всех желающих в течение недели от рассвета до заката изматывали физическими упражнениями, а когда люди начинали падать без сил, им разрешали отдохнуть на семинарах по обретению душевного спокойствия.
Лично я не могла вообразить ничего страшнее какого-нибудь двадцатилетнего Беара Гриллса[11], который криками заставляет меня проходить полосу препятствий. Я бы даже близко не подошла к этому оздоровительному центру, если бы он не предлагал «индивидуальные программы», суть которых состояла в том, что вы могли принимать участие в семинарах, а оставшееся время наслаждаться массажем и ароматерапией до полного расслабления.
