Фредди никак не мог переварить новость.
— Я думал, вы в золоте купаетесь.
— И Джеф так думал. А узнал, что нет, — сбежал, как кролик.
— То есть уехал?
— Он пригласил меня в ресторан, а потом прислал записку, что все отменяется. Вызвали по делу. Когда вернется — не знает. То есть не вернется.
Фредди мыслил неспешно и не сразу понял, что тут неверно. Что-то не так, это ясно, — но что? Наконец он догадался:
— Нет, он вернется. Он взял мою машину.
— Машину взял?
— Именно. Зашел ко мне и сказал, что у него встреча в Париже, с издателем. И попросил машину. Я, конечно, дал. Вот что! Пойду, посмотрю, на месте она или нет.
Он умчался, стремясь помочь, и что-то сдвинулось у Терри в сердце — не надежда, а так, слабое упование. Раздувать его она не хотела, как тогда, с телевизионными правами. Чем больше понадеешься, тем горше разочаруешься. Чтобы отвлечься, она направилась к бару и, кроме сэндвичей, спросила бренди с содовой, чтобы подкрепиться. Бармен с облегчением потянулся за бутылкой, потом поставил ее на поднос, и Терри вернулась к столику.
Если вы сидите в кресле, где французский маркиз спрятал сумку, вы рань или поздно ощутите какую-то помеху. Чтобы выяснить, что же давит вам спину, вы встанете и посмотрите.
Терри сделала все это и вытащила роскошную, расшитую сумку, которая показалась ей знакомой. Она не могла припомнить, где же ее видела, но эти сомнения мгновенно разрешил Честер Тодд.
— Простите, ради Бога! — сказал он довольно смущенно, поскольку явно знал эту девушку, а вспомнить не мог. — Вы случайно не… А, вот она! Сумка миссис Пеглер, — пояснил он. — Она так и думала, что забыла ее здесь, и послала меня за ней.
— Вот и хорошо, — сказала Терри. — То-то я думаю, знакомая сумка!
— Спасибо, — сказал Честер и немного замешкался. — Простите, что обеспокоил.
— Что вы, что вы!
Тут прискакал Фредди, сияя от счастья.
— Честер, привет! — крикнул он. — Все в порядке. Машина здесь.
— О, Фредди!
Фредди обернулся к Честеру.
— Понимаешь, мы думали, он уехал, а он тут.
— Да, — сказала Терри. — Мы ошиблись.
4
На бледном лице Честера Тодда застыло удивление. Он был потрясен и растерян, не хуже Отелло. Миссис Пеглер он застал у кассы, она получала деньги по чеку, в этот вечер — третьему. Вид у нее был суровый, словно она полагала, что обдирать этих даго не слишком прибыльно. Будущие расходы и убытки Фредди в суде терзали ее сердце.
— Знаешь что? — сказал Честер.
— Сумку нашел?
— Да-да, но ты только послушай. Ты знаешь эту девицу, на которой Фредди женится?
— Фредди женится на Мэвис.
— Все ты путаешь! — терпеливо возразил Честер. — Он женится на мисс Трент. Только она — не мисс Трент.
— Что ты порешь?
— Я не порю. Ее фамилия Феллоуз. Она горничная той мисс Трент, с которой я познакомился в Сэн-Роке.
— Что?!
— Говорил же я, кого-то она мне напоминает. Мы сидели у мисс Трент, она подавала коктейли.
Миссис Пеглер глубоко вздохнула.
— Ты уверен?
— Еще бы! Прихожу, она держит твою сумку, ну, мы поговорили, вдруг бежит Фредди и говорит, что кто-то там не уехал. Она улыбнулась. Тут я и вспомнил. Я еще тогда сказал: «Какая У вас хорошенькая горничная», а мисс Трент ответила: «Феллоуз? Да, она мила». Странная штука память, как ты думаешь?
Миссис Пеглер не собиралась обсуждать странности памяти. Она мгновенно оживилась:
— Да это же все меняет!
— А, что?
— Долго объяснять. Фредерик с ней связался, она может вчинить иск…
Честер так удивился, что часто заморгал.
— Фредди?
— Он самый. Сделал ей предложение, а потом обручился с Мэвис.
Честер заморгал еще чаще.
— Что ж он, на двоих женится?
— Как видишь.
— Не думал, что он такой ходок! — восхитился Честер. — Вот уж, поистине, чужая душа — потемки.
Миссис Пеглер по-прежнему сияла.
— Ну, теперь все изменится. Ты совершенно уверен, что это она?
— Конечно! Одного я не понимаю, на какие деньги она живет в «Сплендиде»?
— Уж на какие-нибудь, — мрачно ухмыльнулась миссис Пеглер, но тут же снова расцвела. — Ну, теперь все в порядке. Я даже надеюсь, мне повезет. Дай-ка сумку.
— Пожалуйста.
Миссис Пеглер улыбалась, но улыбка ее исчезла, как дыхание с зеркала.
— Что это значит? — резко спросила она.
— Э?
— Тут ничего нет!
— А должно быть?
— Конечно. Пятьсот тысяч франков. Где ты нашел сумку?
— Собственно, я не нашел. Эта девица ее держала. Стоит у стола, а я подошел и говорю: «Простите, вы случайно не видели…» Смотрю — сумка у нее. Я взял ее и пошел.
Миссис Пеглер боролась с чувствами, которые не так легко выразить. Наконец ей это удалось.
— Та-ак!
— Э?
Миссис Пеглер горько усмехнулась.
— Я сказала «Уж на какие-нибудь живет», но не думала, что на ворованные. Честер, вызови такси!
— Куда ты едешь?
— В полицию, — отвечала миссис Пеглер.
Глава X 1
Возвращаясь в отель по террасе казино, Терри внезапно остановилась. Перед ней стоял человек, исключительно похожий на мистера Клаттербака, которому дома, в Бенсонбурге, она часто продавала яйца и мед. Судя по склоненной голове, он углубился в мысли. Но тут он голову поднял, показав тем самым, что он похож на Клаттербака, поскольку он и есть Клаттербак.
— Здравствуйте, — удивленно сказала Терри.
Сосед посмотрел на нее совиным взглядом. Подбородки его слегка колыхал бриз.
— Минутку, минутку! — воскликнул он, поднимая руку, словно собрался управлять уличным движением. — Сейчас, сейчас!.. Продаете мед — заметим, слишком дорого, фамилия начинается с «Дж». Дженс? Джексон? Дженкинс?
— Скорее Трент.
— Трент! — Клаттербак победно сверкнул очками. — Так я и знал. Конкретно вас зовут Терри.
— Да. Это от «Тереза».
— Совершенно справедливо. Что вы здесь делаете?
— Так, отдыхаю. Мы получили немного денег и решили проветриться. За фермой присматривают сердобольные соседи. А вы что делаете так далеко от Бенсонбурга?
— Дела в Париже.
— Тут не Париж. Тут Ровиль-сюр-Мэр.
— Каждый имеет право приехать из Парижа в Ровиль! — вызывающе сказал Клаттербак. — Простите, если резковат. Совсем не спал, и вез меня сюда один псих, явно стремившийся к самоубийству. Земли мы коснулись раза два, не больше. Заметьте, на чужой машине! А теперь я его ищу. Вы, часом, не знаете, где граф д'Эскриньон?
— Что?!
— Наверное, я не так произнес?
— Вы знакомы с Джефом?!
— В жизни о нем не слышал.
— Ну, с Эскриньоном!
— Вот, вы точно так же произносите. Значит, его зовут Джеф? Знаком, как же! Были вчера в Париже, утром ели луковый суп, а потом он понесся сюда, но забыл сказать свой адрес. Хожу по отелям, спрашиваю.
— Не надо. Он в «Сплендиде», очень близко. Ярдов сто.
— Сто ярдов я одолею, — признал старый атлет. — Хорошо, что вы с ним знакомы. Давно?
— С тех пор, как я здесь.
— Замечательный парень. Сражался в маки, то-се. Очень умный.
— Да, он книжку написал.
— А я ее издаю.
— Ой!
— Почему вы кричите?
— Я очень рада, — объяснила Терри. — За него. Вы же такой хороший издатель!
— Куда уж лучше!
— Можно я вас поцелую?
— Нет, нельзя. Мне некогда. Я должен немедленно его найти. Вопрос жизни и смерти.
— А может, сперва зайдем ко мне, выпьем? Клаттербак облизнулся. Однако глаза за очками тут же потускнели.
— Ваша сестра там?
— Какая? Джо уехала, Кейт — здесь, в Ровиле.
— Та, которая смотрит на людей, как герцогиня на мокрицу.
— Это Кейт.
— Тогда я лучше не пойду.
— Хотите, я вам позвоню, если ее нету?
— Да, пожалуйста. Я буду у Эскриньона. В каком он номере?
— Портье скажет.
— Все забываю, что у них есть портье. Все ж, дикий народ, французы… Хорошо, вы мне звоните.
— А может, он спит? Не ложился до утра, потом сюда ехал…
—'Ничего, разбужу. Выжму на него губку. Прекрасный способ! — убежденно сказал Рассел Клаттербак.
Терри блаженно улыбалась, направляясь в свой номер, пока не увидела, точней — не услышала сестры. Та явно паковала вещи, и Терри пришло в голову, что она может и рассердиться.
На нерешительное покашливание Кейт откликнулась:
— Это ты?
— Я.
— Билеты купила?
— Э… а… да. Купила.
— Прекрасно. Скоро все уложу. Когда мы едем?
— Мы не едем, — пискнула Терри.
Нависло молчание. Нечистая совесть подсказала Терри, что оно длится не меньше получаса. Наконец появилась Кейт.
— Что ты сказала? — спросила она, напоминая при этом классную даму, которая настигла своих питомиц за курением. — Не едем?
