Миссис Бутл также заметила, что кроме этого кольца, было еще одно, простое, но имеющее гораздо большее значение. Это было обручальное кольцо, символизирующее узы Гименея.
Все это было обнаружено после того, как мокрый плащ был снят с плеч едва не утонувшей женщины, которая, если бы не буксирный трос, была бы уже на дне.
— Что это? — спросила леди, с трудом переводя дыхание и оглядывая все вокруг диким взглядом. — Что это, Дик? Где ты? И где это я? О боже! Это вода! Я вся мокрая. Эта штука почти задушила меня! Кто вы, сэр? И вы, женщина, если вы — женщина? Почему вы сбросили меня? Это на самом деле река, или Серпантин, или что?
— Это никакая не река, миссис, — сказала миссис Бутл, немного уязвленная сомнением в ее женственности, — и не змеиное логово. Это Риджентс Канал. А кто на самом деле сбросил вас, вы сами должны знать лучше.
— Риджентс Канал?
— Да, миссис, — сказал Бутл, перехватив инициативу беседы от жены. — Вон там вы барахтались в воде — возле Парк Роад. Вы упали туда с моста. Разве вы не знаете, кто вас сбросил? Или вы упали сами?
Глаза спасенной женщины затуманились, как будто ее мысли переключились на некоторую сцену в прошлом. И тут внезапно ее посетило прозрение, как будто она пробудилась от некоего неприятного сна!
Еще на мгновение она погрузилась в свои мысли, и затем ей все стало ясно.
— Вы спасли меня, иначе бы я утонула, — сказала она, наклонившись вперед и хватая лодочника за руку.
— Да, так оно и было. Я думаю, вы бы пошли ко дну, если бы не я и старый буксирный трос.
— Мост Парк Роад, вы говорите?
— Да, это так, — судно сейчас находится под ним.
Задумавшись на секунду-другую, леди заговорила снова:
— Я могу положиться на вас, вы сохраните это в тайне?
Бутл посмотрел на жену, а миссис Бутл на мужа, и в глазах обоих стоял немой вопрос.
— У меня есть причины для того, чтобы просить вас об этом, — продолжила леди дрожащим голосом, который, однако, дрожал совсем не потому, что она продрогла, искупавшись в канале. — Мне не стоит вам объяснять эти причины, во всяком случае, не сейчас. В свое время я расскажу вам все. Так вы обещаете мне сохранить тайну?
Вновь Бутл посмотрел вопросительно на свою жену и вновь та ответила ему точно таким же взглядом.
Однако на этот раз ей был дан утвердительный ответ не без помощи того, что она сделала.
Сняв бриллиантовое кольцо с пальца и золотые часы с пояса, она вручила первую из драгоценностей жене лодочника, а вторую — ему самому, сказав, что она дарит это в благодарность за спасение своей жизни!
Подарки были довольно дорогими, и такими дарами леди не только отплатила за услугу, но и подкрепила свою просьбу о молчании. С этими великолепными и дорогими вещами, полученными таким удивительным способом, лодочник и его жена и сами готовы были хранить тайну, чтобы не вызвать к себе ненужных подозрений.
— И еще одна, последняя просьба, — сказала леди. — Позвольте мне оставаться на борту вашего судна, пока вы не доплывете и не высадите меня в Лиссон Гроув. Вам ведь это по пути?
— Да, миссис.
— Там вы можете взять для меня кэб. Рядом с Лиссон Гроув обычно дежурит один.
— Я с удовольствием сделаю это для вас, леди.
— Спасибо, сэр. Я надеюсь, что однажды смогу выразить вам свою благодарность.
Бутл, все еще рассматривая часы в своей руке, подумал, что она уже вполне отблагодарила его.
Вторая услуга все еще не была оказана, но выполнить ее не составило труда. Оставив леди вместе с женой, Бутл перепрыгнул с баржи на тропинку и вновь пошел впереди своей старой клячи, привыкшей тянуть лямку по дороге Гроув Роад.
Приблизившись к мосту, завершавшему длинный туннель к Эдвард Роад, он вновь остановил движение баржи и отправился на поиски кэба.
Вскоре он вернулся, приведя четырехколесный экипаж, посадил промокшую леди в него и, пожелав ей доброй ночи, вернулся к своей работе.
Но прежде чем он вернулся, леди, которую он спас, выспросила у него имя, номер его лодки и прочие детали, необходимые для того, чтобы найти его в дальнейшем.
Она не сказала ему ничего о себе и о том, куда она сейчас направляется.
Она сообщила это лишь непосредственно кэбмену, которому было дано указание отвезти ее в гостиницу, недалеко от Хаймаркет.
Теперь она была достаточно трезвой для того, чтобы не только представить себе, где она была раньше, но и твердо знать, куда идет!
Глава LXXXI
СОГЛАСИЕ НА ПОРОГЕ СМЕРТИ
С момента нашего последнего посещения Вернон Холла ситуация изменилась: вместо веселья там теперь витала печаль.
Это ощущалось только внутри особняка. Снаружи его прекрасный фасад по-прежнему казался бодрым и веселым, а коринфские колонны выглядели гостеприимно.
Как и раньше, изысканные экипажи въезжали и выезжали, но ненадолго: гости приезжали лишь для того, чтобы оставить свою визитную карточку и навести справки.
Внутри стояла тишина. Слуги передвигались неслышно, ходили на цыпочках, открывали и закрывали двери бесшумно и говорили тихо или шепотом.
Стояла тишина, торжественная и скорбная. Она говорила о том, что в доме есть больной.
Так оно и было; болезнь была весьма серьезна, поскольку эта болезнь, как известно, предшествует смерти.
Сэр Джордж Вернон был при смерти.
Это была старая болезнь — болезнь такого рода легко подхватить в тропическом климате, как на Востоке, так и на Западе.
И тут и там побывал баронет, поскольку часть его молодости прошла в Индии.
Болезнь протекала достаточно долго. Теперь она окончательно разрушила здоровье, и врачи объявили ее неизлечимой. Во время последнего экстренного посещения инвалида врачи сказали ему всю правду и предупредили, что он должен готовиться к смерти.
Последнее путешествие на континент — куда он отправился с дочерью — окончательно
