видели в нем наследственного монарха, считали его монархом выборным как и его деда Ода.
Одним из величайших мужей одиннадцатого столетия был при определенном угле зрения бесспорно Вильгельм Бастард, герцог Нормандии, который завоевал Англию. Он был сыном Роберта Дьявола и Шарлотты, маленькой мещаночки из Фале. Немногие князья награбили больше, чем он сам. Не по справедливости и не путем милосердия создал он в своем новом королевстве наследственное царственное владения из тысячи четырехсот арендаторских хозяйств, семисот баронств и шести тысяч двухсот пятнадцати малых лёнов [16].
Со мною (однажды) случилось, что я в Нормандском лесу наткнулся на Роберта, сына короля Вильгельма. Он был еще ребенком и забавлялся с соколом. Если бы вы пожелали стать птицей, то хотели бы быть индюком, павлином или соловьем, спросил я его. Упаси (боже), ответил он. Я хотел бы быть соколом, так как эта благородная птица является любимицей дам, рыцарей и королей. Предпочтение, которое сын завоевателя выказал хищной птице, показалось мне достаточно забавным.
Большие господа в те времена не прогуливались без сокола, сидящего на руке. Так было и с дамами, которые изобрели перчатки, чтобы не быть поцарапанными птицей, которая сидела на их маленькой ручке, когда они отправлялись на охоту, сидя в своем паланкине. Впереди (шли) пажи, извлекая из рожков из слоновой кости ужасный шум.
Тогда во всех уголках Европы можно было встретить сумасшедших рыцарей, из которых один был смешнее другого. Я видел одного из них, приказавшего сделать военное облачение из платья своей возлюбленной и пояс, на котором он написал: единственное препятствие любви. Я встретил и другого, который посреди зимы носил сарженевое (sarschenen) пальто путешественника и провозглашал девиз: «Ki sert boine amor, ne crains la froidure [17]».
Не следует верить, что все юные господа той эпохи упражнялись в ремесле проникать в замки, а по пути завязывали драки со встречными. Сумасшедшие рыцари тогда были близки к бездельникам, современным паразитам, которые проникали в загородные дома, чтобы скучать самим и чтобы сеять скуку в других. Старые рыцари были настолько вежливы, насколько и милосердны. Как говорят, они были молоды, взращены в благости и поэтому добры. Прямодушие, законность, благородство коренились, прежде всего, в нравах средневекового дворянства, но эти прекрасные черты не были свойственны ни искателям приключений, ни дамам, которые были с ними не очень в ладах, или проще сказать, как раз не в этих романических персонажах господствовали эти черты, так бросающиеся в глаза.
Большинство сумасшедших рыцарей были больше чувствительны, чем галантны. Последнее (свойство) находит выражение у большинства дам и, особенно, в странах, где они проживают заключенными в замке, вбирают в себя монотонность своей жизни, одиночество в проявлении своих чувств. В целом, они сталкиваются в юности с основным и очень важным правилом добродетели: необходимо всегда подолгу останавливаться и чаще достигать (поначалу) малого; впоследствие явится и малое-многое. Отсюда возникла галантность, которая подобна ребячеству или любовной игре.
Я вспоминаю об имевшем место галантном характере вражды, которую я имел со знаменитой Габриэлой фон Вер-жи, которая даровала мне в ее замке право на гостеприимство, и которая получила разрешение господина де Файела говорить со мной без свидетелей в то время, когда он чистил свои сапоги. Я пришел из замка Куси и знал, что юный Рудольф имел несчастье с давних времен из-за чувства необоримой симпатии к названной даме Габриэле быть в ее власти. Я хотел все выведать у нее, но юная дама начала говорить о владельце замка Куси насмешливым и презрительным тоном. Этот тон поражал своей необычностью, и я нашел его неестественным. Когда я подготовил новый вопрос, то заметил, что господин фон Файел сомневается в существовании галантных или полугалантных отношений между Рудольфом и его женой. В основе господин Файел был прав, и Габриела фон Вержи должна была бы поддержать позицию своего супруга. Однако оба они были неправы в выборе способа, к которому они прибегли, чтобы возвратить господину фон Куси равновесие и которое при всех возможных связях между Рудольфом и Габриэлой могло бы ободрить владельца замка Файел. На деле главной причиной любви господина фон Куси была скука. Еще прежде его учитель запрещал ему попытку в непосредственной близости двора соблазнить камеристку его матери и молодую крестьянку. Но вблизи не было никакого замка, кроме замка Файел. Исключая его (как место любовных встреч), он заботился все больше о том, как преодолеть чувство скуки, ибо никто не обладает столь нежным сердцем, как человек, томящийся от скуки.
Итак я взял на себя смелость направить некоторые заметки владельцу замка Файел. Я заставил его почувствовать, что отсутствие ничтожных страстей приводит к удушью, а большие служат питательной средой. Я не медлю, чтобы сказать вам, вы были причиной душевной болезни господина Куси и ее большой продолжительности. Как! – воскликнул Фай-ел. Ах, это странно! – воскликнула Габриэла фон Вержи. – Я не выказывала благосклонности Рудольфу, ни большой, ни малой, и могу ли я воспрепятствовать его безумию, тому, что он меня любит? – добавила она еще. Милостивая госпожа, сказал я ей, господин Куси любит вас против своей собственной воли, ибо хорошо это или ужасно, но люди сообщили, что в своих фантазиях он описывает вас как очень любезную даму. Заметьте себе, что уже длительное время он сам не может судить об этом. Подумайте о том, что он не посетил ни одного замка (с другой) прекрасной дамой. Эти два обстоятельства способствуют (возникновению) заблуждения. Однако если бы вы при случае выказали любезность? Почему вы не призовете его сюда, чтобы изменить его взгляд на эти вещи. Поверьте мне, милостивая госпожа, мужчины делают признания из-за праздности, но не в силу каких-либо иных причин. Юная дама не должна из-за этого огорчаться, избегать их, не делать их предметом (дамских) насмешек. Но она не должна в итоге чувствовать себя польщенной, но воспринимать их (признания) с учтивым и естественным равнодушием. Если молодой мужчина видит, что его объяснения уже не слушают или мало им внимают, словно декларируемой истории о феях, он перестает их делать, ибо получает недостаточное удовольствие, чтобы выполнить этот труд. Это случилось бы таким образом уже давно, ежели бы Рудольф появился в замке Файел, ибо я убежден, если бы вы имели случай всесторонне изучить друг друга, то вы пришли бы к выводу, что не созданы друг для друга, что ваши характеры на деле не согласуются друг с другом. Рудольф обязательно должен обладать большими страстями, ибо он молод и имеет живой характер. Он должен особенным образом
