Так она просидела довольно долго, словно в каком-то полусне. Крик чайки, невесть зачем пролетевшей над могилами, привел ее в чувство. Голова больше не болела, сознание было чистым.
— Приветствую, — сказал знакомый голос откуда-то сзади.
Алов встала и обернулась. Эсме, сестра Озхана, тоже была одета в плащ с капюшоном, только более изящный.
— Приветствую, Эсме. — Слова не шли наружу, и воцарилось молчание.
Внезапно Эсме шагнула вперед и обняла ее.
— У нас мало времени, поэтому просто слушай. Я знаю, ты любила его, — ее шепот был еле слышен, а волосы пахли мятой. — Пообещай мне, что ты поможешь мне позаботиться о нем, когда все закончится.
— Что?
— Отец похоронил его, как требует Досточтимое Послание. Отец впал в мукаррамовскую ересь. Но Озхан не принял Послания. Он остался верен нашим богам. Как и я.
Вот так новость.
— Когда все закончится, я должна выкопать тело брата и предать его огню. Иначе дух его будет страдать, носясь между землей и небесами.
— Что закончится?
— Война. Война приближается. Отец готовится напасть на вас. Грядут непростые времена, и кто знает, переживем ли мы их. Поэтому я и прошу тебя об этом. Если выживешь ты, а не я — сделай это. Ради меня. Ради него.
Алов была поражена.
— Но почему ты говоришь мне о войне? Разве это не тайна? Ведь я же враг.
Эсме пристально посмотрела ей в глаза.
— Конечно, отец держит в тайне свои планы. Но я не хочу войны. И ты не враг мне. К тому же мне кажется, это он виноват в смерти брата.
— Когда?
— Я не знаю точно. Может быть, неделя, десять дней. У отца недостаточно войск в столице. Он будет собирать их в Степи, а на это нужно время. Но долго ждать он не намерен.
Эсме выпустила Алов из объятий.
— Прощай. Мне уже пора, — она сделала несколько шагов прочь и добавила, обернувшись: — Да хранит тебя Небо.
Алов проводила взглядом удаляющуюся фигуру, пока та не скрылась за лесом надгробий, а затем поискала взглядом Киви. Тот прятался под старой оливой, но при его габаритах он мог бы с тем же успехом прятаться за копьем. Увидев, что Алов осталась одна, он выбрался из укрытия, отряхнулся и подошел к ней.
— Мне нужно увидеть отца. Сейчас же.
Стражники почтительно расступились, и принцесса вошла в зал заседаний. Исмарк, читавший вслух какое-то послание, осекся на полуслове, и в гробовой тишине все уставились прямо на нее, кто-то с удивлением, кто-то с тревогой. Отец же смотрел на нее с яростью.
— Что это значит, принцесса? — голос его уже сочился гневом. — Вы должны быть не здесь.
— Не в это время, отец. Война грядет. Хан Востока замышляет вероломно напасть на нас.
Министры зашумели.
— Откуда тебе это знать?
— Мой источник надежен… и он очень близок к хану. Война приближается. Твои предчувствия не обманули тебя, отец.
Император кинул быстрый взгляд на Исмарка. Тот еле заметно кивнул.
— Их войско слабее нашего… и они это знают. Либо они ударят внезапно, либо соберут побольше сил. К тому же внезапность они уже потеряли.
— У нас есть неделя. Они уже собирают воинов в степи, — Алов помолчала и услышала, как кто-то присвистнул. — Надо думать, армия востока будет огромной.
— Император, — Исмарк повернулся к трону. — Нужно сейчас же, немедленно сзывать все имеющиеся войска. В первую очередь…
— Я понимаю. Принцесса! — Император даже встал. — Ты сегодня же отбываешь кораблем в Ромулус. Приведи сюда легион, не меньше. Туда три дня пути, и столько же обратно. Надеюсь, ты успеешь.
— Успею, …император, — Алов поклонилась.
В порту было людно всегда. Небольшому отряду приходилось буквально протискиваться между тюков, штабелей, бочек, сетей и снующих туда-сюда моряков и рабов.
Корабль «Летучая рыба» приткнулся между двумя пузатыми грузовиками, на фоне которых он выглядел совсем хрупким, тоненькие мачты и снасти ловили в черную сеть заходящее солнце. Капитан Тимеос, уроженец одного из островных полисов, поприветствовал принцессу и даже поклонился, а в сторону Киви лишь скорчил презрительную гримасу. Рабы оставили свою поклажу на палубе и сошли на берег, сходни были убраны и корабль пришел в движение.
Алов разместилась на носу и принялась наблюдать, как жалкая горстка матросов лихо управляется со снастями. Они бегали туда и сюда, подчиняясь непонятным приказам капитана, но беспорядочность была лишь кажущейся. Корабль вышел из гавани, распустил широкие паруса и помчался на закат. Алов понаблюдала немного, как погружаются в пучину стены и башни столицы, а потом повернулась вперед, подставив лицо последним лучам заходящего солнца, порывам ветра и соленым брызгам.
— Хороший ветер, — капитан подошел и встал позади. — До полуночи продержится. «Летучая рыба» — быстрый корабль. Домчит до Ромулуса за два дня!
— Угу.
Алов не хотелось общаться.
— Ночью море коварно, принцесса. Спуститесь вниз, когда стемнеет.
Капитан ушел. Алов вдохнула влажный остывающий воздух и закрыла глаза. Она снова летела, но теперь это было иначе. Вода пугала ее — незаметно, неощутимо; страх таился где-то на задворках сознания, не давая расслабиться полностью и насладиться полетом. Все-таки море — не ее стихия. Она предпочла бы лошадь, но,увы, никакая лошадь не сравнится в скорости с хорошим кораблем. А с «Летучей рыбой» и подавно. Она и ее капитан верно служили империи — а точнее, непосредственно дому Вреддвогль — уже восемь лет. Не было порта во Внутреннем море и водах Запада, где бы ни видели ее узкие паруса. А уж Мраморные острова капитан знал как свои пять пальцев.
Алов открыла глаза и чуть не вскрикнула: так неожиданно темна была ночь вокруг. Легкий туман, поднявшийся от воды, полностью поглотил горизонт и сделал звезды едва различимыми мягкими пятнышками. Еще раз вдохнув соленый ветер, она отправилась к себе в каюту.
Сон, однако, не шел. Страх, который на открытом воздухе только показывал у границ восприятия свои колючие плавники, в темноте каюты выполз целиком и закачался в воздухе, размахивая светящейся удочкой на голове. Алов отчетливо ощутила водяную бездну внизу — холодную и темную, полную жутких созданий, врагов рода человеческого. Она представила, как медленные черные волны вздымаются до небес и поглощают «Летучую рыбу», как вода срывает дверь и наполняет каюту, как тяжесть сдавливает ее грудь, выгоняя оттуда последний вздох.
Нет, так не может продолжаться.
Алов с трудом оделась в кромешной темноте каюты и выползла на палубу.
Ветер уже почти утих, и туман рассеялся. Луна наполнила водную гладь тысячами серебряных искр, которые сверкали ярче, чем крупные звезды, усеявшие ясное небо. Паруса чуть слышно похлопывали при легких порывах ветра, да легкая рябь с шелестом разбивалась о борта судна.
Алов прошла на нос и встала на самом краю. Теперь она словно парила в воздухе над поверхностью моря — нет, над звездным небом, среди миллионов светящихся точек, круживших в дивном танце вокруг нее.
— Не спится? — Киви, оказывается, тоже был тут. Он сидел прямо на палубе в тени у передней мачты. — Мне тоже.
— Так красиво.
— Да. Лучше всякого сна, — голос Киви был глухим и низким.
— Море совсем не страшное, когда оно так спокойно, правда?
— Море никогда не страшное. Оно прекрасно. Всегда. Когда спокойно и когда штормит. Днем и ночью. Летом и зимой.
— Я боюсь его… боялась. Сейчас нет.
— Ты боишься не моря, а смерти. Все люди боятся. Победи этот страх — и жить станет приятно вдвойне.
Алов замолчала. У похоронщиков все оно на уме.
Но ведь прав Киви, прав. Смерть страшна.
— Но как? Как не бояться ее?
— Припади к сени Церкви, и будет тебе утешение, — ответил жрец словами Ярелла.
Может и правда припасть?
— Скажи, у тебя есть книги? Книги о вашей церкви?
— Да, принцесса, — Киви поднялся. — У меня в каюте. Я могу принести.
— Принеси. И возьми фонарь. При одной луне читать вредно для глаз.
Пятеро человек выстроились по струнке посреди комнаты, боясь даже вздохнуть, а ан-Надм, напустив на себя свирепый вид, прохаживался перед ними, то и дело задерживая взгляд на том или ином из них.
В темном углу сидел ханский палач в полном облачении и с топором — ан-Надм вызвал его для создания гнетущей атмосферы.
Четверо слуг покойного наследника и новый повар. Слуги были ан-Надму знакомы, а вот повара он видел впервые, и это его удручало. Это значило, что хан опять самоуправствует, заменяя людей направо и налево. Во-первых, это было просто опасно — мало ли, что это за новые люди. А во-вторых, это шло вразрез со стремлением ан-Надма контролировать всех и всё во дворце.
— Шаг вперед, — великий вазир махнул пальцем. Повар подпрыгнул как ошпаренный и метнулся на указанное место. — Кто таков?
