Мистер Гуч задумался.
— Угол Касл-стрит, — наконец сказал он. — Крохотное заведение, они в прошлом году чуть без лицензии не остались.
— Во-во! Ну, словом, прихожу я туда как-то утром пропустить по рюмочке с ребятами. Чтоб вы знали, ребятами я не друзей называю. Но кой-кого я знал. Многие, как и я, на месте не сидят, всю жизнь в разъездах. Они тогда не работали, заехали к Горли чинить грузовики — это местный умелец, машинки перебирает. Остальных ребят я не знал — все местные, пришли бандой, денег на пинту еле наскребли. Ну, сидим мы, значит, и вдруг к нам подходит какой-то здоровяк — костюмчик с иголочки, все как надо. Местные его откуда-то знали, будто бы делали для него какую-то работенку — когда вообще работали. Здоровяк этот на нас посмотрел, покивал, позвал хозяина, да и угостил всех пивом. Сенсация в суде! Потом, значит, хозяин ушел, мы порядком наклюкались, а здоровяк собрал нас в кружок и эдак тихо говорит: «Хотите по-быстрому заработать деньжат?» «А чего делать надо?» — спрашиваем. «Да я просто разыграть кое-кого хочу, в отместку. Наживетесь в два счета, дело плевое». Честно говоря, мне он показался человеком, который за плевое дело платить не станет. Тут он и грит: «Пока карты не раскрыты, спрашиваю: кто в игре?» И я отказался. Подумал: «Не нравишься ты мне, дружище. Уж больно ты осмотрительный. Шибко осторожничаешь». Короче, я и еще пара человек отошли, сели в сторонке и стали делать вид, будто не пьем его пиво. Здоровяк пошептался с остальными еще минут десять, а потом слинял. Но я успел расслышать про концерт в местном театре. Когда он ушел, к нам подвалили остальные ребята. «Чего вы струсили? — спрашивают. — По фунту на нос за то, чтобы посмотреть концерт и освистать артистов, а потом еще по фунту в воскресенье, если все пройдет как надо».
— Так вот откуда взялись те хулиганы! — охнула мисс Трант. — Но зачем? Я не понимаю. Кто этот человек?
— Да, верно: кто это был? — спросил мистер Гуч.
— Я слышал его имя… — протянул Джоби. — Говорю же, некоторые из ребят его знали…
— Отлично! И как его зовут?
— В том-то вся загвоздка. Я забыл. Начисто. И это с моей феноменальной памятью, святый Боже! Да я благодаря ей выиграл больше пинт пива, чем вы сумеете проглотить за…
— Бросьте, — перебил его мистер Гуч. — Так не пойдет, знаете ли. Скорей говорите имя. Нам больше ничего не нужно.
— Это что еще за «бросьте»? — резко осадил его Джоби. — Броськайте хоть до посинения, толку не будет. Я весь день пытался вспомнить имя этого подонка. Скажи им, Джордж! Я ведь пытался, правда?
— Еще как пытался, Джоби, — скорбно проговорил мистер Окройд. Ему стало казаться, что он напрасно поднял весь этот шум.
— Может, вы запомнили его приметы? Какой он из себя? — спросил мистер Гуч, который больше не выглядел ни праздным, ни добродушным.
— Так, дайте вспомнить… Ну, здоровый такой. Гладко выбрит. Лицо красное. Под глазами мешки размером с яйцо. Явно за воротник закладывает. — От этих сведений было мало толку, потому что Гатфорд и окрестности могли похвастаться доброй дюжиной подобных господ. Но тут Джоби вспомнил еще кое-что: — Эй, погодите! Кношки! Он как-то связан с кношками!
— С кношками? — не понял мистер Гуч.
— Ну, с фильмами! С кино!
— А! — возликовал мистер Гуч. — Его звали Ридверз?
— В яблочко, дружище! — заорал Джоби, вне себя от восторга. — В самую точку! Ридверз, так его звали! Как же я забыл-то? Ридверз. Именно так, ошибки быть не может. Вы его знаете, мистер?
— Я знаю мистера Ридверза, — чуть помрачнев, ответил мистер Гуч, — а мистер Ридверз знает меня. Вряд ли он доставит нам много хлопот. Я располагаю о нем некоторыми сведениями: в частности, он хочет продать свои кинотеатры одному крупному синдикату. А теперь я выяснил кое-что еще, не правда ли? Так-так-так! Хм! — Он воззрился на мисс Трант, которая озадаченно морщила лоб: — Вы тоже его знаете?
— Пытаюсь вспомнить. Как-то раз, недели две или три назад, ко мне в номер ввалился жуткий человек. Сказал, будто имеет какое-то отношение к местным кинотеатрам, вел себя как свинья, хамил — я не стала с ним церемониться и выпроводила за дверь. Потом мне рассказали, что внизу он чуть не подрался с моими артистами. Уверена, это тот самый человек.
— Я тоже, — кивнул мистер Гуч.
— Сдается, скоро я навещу этого Ридверза, — начал доктор Макфарлан, свирепея на глазах.
— Оставьте его мне, доктор, оставьте его мне, — сказал мистер Гуч. — Я все устрою. Он вздумал нас разыграть — теперь пусть расплачивается. — Он повернулся к Джоби: — Не волнуйтесь насчет суда и дачи показаний. Насколько я знаю мистера Ридверза, до этого дело не дойдет. Но вот что вы можете сделать, дружище, и я лично позабочусь, чтобы вас щедро вознаградили: вспомните как можно больше имен тех ребят, что сидели с вами в баре. Так мы наглядно покажем мистеру Ридверзу, что знаем о его грязных делишках. — Он быстро выудил откуда-то бумагу с карандашом и отвел Джоби в сторонку.
— Вы молодец, мистер Окройд! — сказал доктор Макфарлан, пожимая ему руку. — Здорово все провернули.
— И правда! — воскликнула мисс Трант. — Чем бы это ни закончилось, я страшно вам признательна! Чудесно, что вы столько всего выведали.
— Да лан, ничего я не сделал. Благодарите Джоби.
— Нет, это все благодаря вам, и я просто не могу передать словами свою признательность. Послушайте, я уже давно хотела с вами побеседовать. Очень грустно, что труппа развалилась…
— И не говорите, мисс Трант. Страсть как жалко расставаться, ей-богу. Суз и Иниго днем уезжают — я поеду их провожать, ежели смогу, — и хоть я рад до невозможности, что они так хорошо устроились, прощаться с ними грустно. Славно мы втроем веселились…
— Но скажите, — сказала мисс Трант, посмотрев на него очень серьезным взглядом, — что выдумаете делать дальше? Вот о чем я хотела поговорить.
— Эх, я так приноровился к этой работе, что теперь прям и не знаю. Мы недавно это обсуждали. Суз хочет взять меня в Лондон, думает найти для меня работенку. А Джо предлагает поехать с ними, вдруг там чего выстрелит…
— Вот и я не знаю, что мне делать, — сказала мисс Трант. — Но я тоже хотела предложить вам поехать со мной. Давайте поступим так: сегодня вы серьезно поговорите со всеми артистами, а потом приходите ко мне — скажем, завтра утром. Тогда и обсудим все как полагается, хорошо?
— Уговор, — мрачно ответил мистер Окройд и неуклюже вышел за дверь. Однако с артистами в тот день он не поговорил и к мисс Трант утром не зашел.
— Давай, чо ль, закусим вместе, Джоби, — сказал он, когда они с победой покидали частную лечебницу. — Я ужо предупредил хозяйку — стряпуха первый класс, к нашему приходу как раз на стол соберет.
— Я с тобой, Джордж, — сказал Джоби, невероятно довольный происходящим. Ему пообещали вознаграждение за помощь мистеру Гучу, но и без этого сегодняшнее утро чрезвычайно его порадовало.
Едва они успели ступить на порог дома, как к ним подлетела хозяйка и что-то сунула в лицо мистеру Окройду — как будто очень хотела от этого избавиться и боялась, что оно вот-вот взорвется. Именно так она себя и чувствовала, потому что загадочным предметом была телеграмма. Увидев ее, мистер Окройд вмиг забыл о славных победах минувшего утра. «Хосподи!» — пробормотал он, глядя на клочок бумаги. Пришел черед Джоби прочитать телеграмму. «Приезжай скорее маме плохо Леонард». Он зацокал языком.
— Вот несчастье-то, Джордж, — сказал он с искренним сочувствием. — Твоя старуха захворала? Худо, худо… Очень скверно, Джордж. Но будем надеяться на лучшее.
— Было у меня предчувствие. Ей-богу, было, — забормотал мистер Окройд. — Надо скорей ехать. Во сколько первый поезд в ту сторону?
Джоби знал: по части поездов ему не было равных. Первый отправлялся посреди дня, так что у мистера Окройда еще оставалось время пообедать, нацарапать на бумажке записку с браддерсфордским адресом для мисс Трант — для передачи «через хозяйкиного мальца», — собрать вещи, расплатиться за жилье и спешно попрощаться с Сюзи и Иниго. Остальных повидать он не успел, но, возможно, они еще будут здесь, когда он вернется — если вернется. Джоби проводил друга на вокзал, хотя его поезд отправлялся только в пять.
— Всего наилучшего, Джордж. И не забудь: Джоби Джексон, «Уорлдс фейр», — там тебе в два счета скажут, как меня найти. Не вешай нос!
— Бывай, Джоби. Свидимся как-нибудь! В дороге, а?
И его поезд с ревом помчался на север.
Глава 6
Мистер Окройд едет домой
I
Были поздние сумерки, когда поезд мистера Окройда прибыл на Блэкмурский узел. Уличные фонари мерцали на холмах, тут и там ползли вверх-вниз трамваи, похожие на золотых жуков. Поезд, как положено, на несколько минут остановился в Блэк-Муре, а затем, растеряв весь пыл, медленно пополз в темноту, пока не встал окончательно на вокзале Браддерсфорда. Мистер Окройд сошел на перрон, держа в руках небольшой чемодан, который уже давно заменял ему плетеную корзинку, и легким шагом бывалого путешественника двинулся к выходу. Теперь — когда он провел всю осень и зиму в дороге и объездил множество городов, от Сэндибэя до самого Миддлфорда, — ему было достаточно одного взгляда, чтобы составить полное впечатление о вокзале. Сегодня он впервые со дня своего внезапного отъезда вернулся в Браддерсфорд (пусть он уже бывал на Огден-стрит зимой, сразу после Рождества, тогда он приехал на трамвае из Ладденстола, а это не считается). Мистер Окройд часто представлял, как вернется домой вот так, на поезде, после небольших каникул, праздно выкурит трубочку в Вулгейте, когда все уже давно разойдутся по фабрикам, а вечерком заскочит в рабочий клуб — рассказать, куда он ездил и что видел. Но теперь все было по-другому. Мистер Окройд возвращался домой с тяжелым сердцем и мрачными мыслями. Когда он переходил Маркет-стрит в сторону Вулгейта, с черной башни городской ратуши донеслась отрывистая мелодия «Тома Боулинга» — в исполнении курантов она звучала крайне заунывно. Мистер Окройд никогда ею не восхищался, но теперь едва не пришел в ужас. Как народ терпит этот жуткий лязг? Загадка!
