— Мы много тебе обязаны, — сказал Сешар Пти-Кло.
— Но я ведь только что вас разорил, — отвечал Пти-Кло удивленным клиентам. — Да, да! Я вас разорил... И вы сами поймете это со временем. Но я знаю вас: разорение для вас предпочтительнее богатства, которое пришло бы, пожалуй, чересчур поздно.
— Мы, сударь, люди не корыстолюбивые, мы благодарны вам за то, что вы дали нам средства жить счастливо, — сказала Ева, — и мы вечно будем вам признательны.
— Боже мой! Они же еще благословляют меня!.. — сказал Пти-Кло. — Вы тревожите мою совесть; но надеюсь, что ныне я все искупил. Если я стал членом суда, то лишь благодаря вам, и если кто и должен быть признателен, так это я... Прощайте!
Со временем Кольб переменил свое мнение насчет папаши Сешара, который, с своей стороны, привязался к эльзасцу, убедившись, что тот, как и он, не силен в грамоте и не прочь выпить. Бывший Медведь научил бывшего кирасира ухаживать за виноградником и продавать вино, положив оставить своим детям человека с головой, ибо в последние дни своей жизни он испытывал ребяческий страх за судьбу своего имения. В наперсники он взял мельника Куртуа.
— Вот поглядите, — говорил он ему, — что будет с моими детьми, когда я лягу в могилу. Меня страх берет за их будущее.
В марте 1829 года старик Сешар умер, оставив почти на двести тысяч франков земель; будучи присоединены к Вербери, они составили великолепное имение, которым вот уже два года чрезвычайно рачительно управлял Кольб. Давид и его жена нашли у отца около ста тысяч экю золотом. Народная молва, как всегда, преувеличила сокровища старого Сешара, и вся Шаранта оценивала их в миллион. Ева и Давид, присоединив к наследству свое небольшое состояние, обеспечили себе около тридцати тысяч ренты, ибо они еще некоторое время выжидали, прежде чем пристроить свои капиталы, и обратили их в государственные бумаги уже во время Июльской революции. Тогда только департамент Шаранты и Давид Сешар поняли, каким огромным состоянием обладал Куэнте-большой. Богач-миллионер, избранный депутатом, Куэнте-большой является ныне пэром Франции и, как говорят, метит в министры торговли при ближайшей смене кабинета. В 1842 году он женился на дочери одного из самых влиятельных при дворе государственных деятелей, на мадемуазель Попино, дочери Ансельма Попино, депутата города Парижа, мэра округа.
Изобретение Давида Сешара стало питать французскую промышленность, как полезная пища питает огромное тело. Заменив тряпье новым сырьем, Франция может выделывать бумагу дешевле всех европейских стран. Но голландская бумага, как и предсказал Давид, исчезла с рынка. Рано или поздно понадобится, конечно, основать королевскую бумажную фабрику, как были основаны Гобелены, Севр, Савонри и королевская типография, и поныне противостоящие ударам, которые наносят им буржуазные вандалы.
У Давида Сешара, любимого женою, отца двух сыновей и дочери, достало выдержки никогда не вспоминать о своих опытах. Ева сумела убедить его отречься от страшного призвания изобретателей, этих Моисеев, испепеляемых купиной Хорива. Он на досуге занимается литературой, ведет ленивую, спокойную жизнь помещика, пекущегося о благоустройстве своего имения. Безвозвратно простясь со славой, он отважно вступил в ряды мечтателей и собирателей редкостей; он увлекается энтомологией, исследует таинственные доныне видоизменения тех насекомых, которых наука знает только в их последнем состоянии.
Все слышали об успехах Пти-Кло на поприще главного прокурора; он соперник знаменитого Вине из Провена, и его честолюбие уже влечет его на пост старшего председателя королевского суда в Пуатье.
Серизе, неоднократно судившийся за политические преступления, снискал широкую известность. Самый отчаянный из блудных детищ либеральной партии, он был прозван Отважным Серизе. Когда преемник Пти-Кло вынудил его продать типографию в Ангулеме, он избрал своим поприщем провинциальную сцену, и его незаурядный актерский талант сулил ему блестящий успех. Некая актриса на ролях любовниц заставила его поехать в Париж искать у науки исцеления от любви, и там он пытается обратить в звонкую монету благосклонность либеральной партии.
Что касается до Люсьена, его возвращение в Париж относится к Сценам парижской жизни.
1835—1843 гг.
Роман «Утраченные иллюзии» был впервые полностью опубликован в 1843 году в восьмом томе первого издания «Человеческой комедии», в сценах «Провинциальной жизни». Как и сейчас, он распадался на три части (без деления на главы), причем третья часть романа называлась в то время «Ева и Давид».
Задолго до этого, в начале 1837 года, вышла в свет повесть Бальзака, также носившая название «Утраченные иллюзии», которую писатель рассматривал как начало задуманного им большого произведения. Повесть эта почти полностью соответствовала нынешней первой части романа — «Два поэта»; она заканчивалась приездом Люсьена Шардона в Париж и описанием разрыва между ним и г-жой де Баржетон. Книга открывалась предисловием автора и состояла из пяти глав.
Вторая часть романа под ее нынешним заглавием — «Провинциальная знаменитость в Париже» — появилась отдельным изданием летом 1839 года; она насчитывала сорок глав и также открывалась предисловием автора, в котором он отмечал, что главная задача книги — правдивое изображение нравов, царивших в среде парижских журналов того времени.
В 1843 году появилась третья — последняя — часть «Утраченных иллюзий» под названием «Давид Сешар, или Страдания изобретателя»: в ней было сорок две главы.
Смехом исправляет нравы (лат.).
Эльзевиры — семья голландских печатников XVI—XVII вв.
Плантен Кристоф (1514—1589) — французский печатник, внесший ряд улучшений в технику печати.
Альды (Мануче) — семья итальянских печатников XV—XVI вв.
Дидо — семья французских типографов XVIII—XIX вв.
Кипсей — ящик с краской в печатной машине.
...аббат, отказавшийся принять присягу... — В период французской буржуазной революции 1789—1794 гг. священников обязывали приносить присягу на верность конституции.
...город, который он называл раем рабочих... — Игра слов: французское слово «paradis», означающее «рай», употребляется в народе также и как обозначение общей могилы для бедняков.
Сешар (Sechard) — Сохнущий (от фр. secher).
Спотыкаясь (лат.).
Также (лат.).
«Двойной Льежский». — Имеется в виду один из старинных и популярных во Франции календарей (выходил с 1636 г.).
Сентябрист. — Так называли участников стихийно возникшей народной расправы — казней заключенных в парижские тюрьмы врагов революции в сентябре 1792 г.
И ныне, и присно, и во веки веков (лат.).
Буало-Депрео Никола (1636—1711) — поэт, теоретик французского классицизма; его перу принадлежит, в частности, героико-комическая поэма «Налой», в которой высмеивается распря двух каноников.
Шенье Андре (1762—1794) — французский поэт. Сборник произведений Андре Шенье был впервые издан во Франции в 1819 г. поэтом и романистом Анри Латушем; вот почему Люсьен и говорит в романе: «Поэт, обретенный поэтом».
...старые и молодые... знаменитости... — Среди имен «знаменитостей» Бальзак в этот список включает также поэта Каналиса, который является вымышленным персонажем многих произведений «Человеческой комедии».
Аббат Роз (1745—1819) — французский музыкант и композитор, сочинял главным образом духовную музыку.
Фоше Сезар и Константен (1759—1815) — братья-близнецы, в период Наполеоновской империи — генералы; после падения Наполеона и реставрации Бурбонов были обвинены в оскорблении королевского знамени и казнены.
«Ипсибоэ» — один из псевдоисторических романов французского писателя-легитимиста Шарля-Виктора д'Арленкура (1789—1856).
«Анаконда» — произведение английского писателя Мэтью Грегори Льюиса (1775—1818), представителя жанра так называемого «черного», или «готического», романа.
Лавалет Антуан-Мари (1769—1830) — адъютант Наполеона, приговоренный вскоре после его падения к смертной казни. Накануне приведения приговора в исполнение бежал из тюрьмы.
