Через пару минут Гилел подогнал кибитку к корчме, и из дома начали выносить книги и сундуки. Самое время, потому что поп Степан, а с ним еще двое хлопцев, ворвавшись в корчму, уже тащили бочонки с водкой.
— Говорил я тебе, прилетят из степи братишки на быстрых конях! Архангел Михаил их приведет! — шатаясь, орал Мендлу уже пьяный поп.
— Ах ты сукин сын! — Маруся стукнула его башмаком по голове. — Только пан из дому, свиньи давай со стола таскать.
Кибитка Мендла последней покинула Злочев. В последний раз глава общины оглянулся на город, и горящая синагога напомнила ему поминальную свечу.
Глава 5
Выполним и выслушаем
По степи тащились бесконечные караваны еврейских кибиток, со всей округи тянулись к Немирову. По ночам боялись ехать из-за диких зверей, останавливались где-нибудь у воды. Женщины и дети падали от усталости и тут же засыпали, мужчины стояли на страже, охраняя кибитки от зверей и жестоких татар.
Разводили костер. Старики сидели у огня, читали псалмы, молодые вглядывались в темноту.
Близился к концу второй день праздника Швуэс. Праведный портной пытался не дать людям впасть в отчаяние:
— Евреи, давайте же радоваться Торе! Никто ему не ответил. Так велико было горе,
что забыли о празднике, забыли о надежде на Всевышнего.
— Ничтожные мы люди, при первом же испытании перестали уповать на Бога, — сказал кто-то.
— А может, так надо. Может, Он хочет, чтобы мы радовались Его Торе не в домах, не в синагогах, а здесь, в чистом поле.
— А ведь у тех, кто получил Тору на горе Синай, тоже не было ни домов, ни синагог. Но они сказали: «Выполним и выслушаем!»
— Выполним и выслушаем! — отозвался кто-то. И утешились люди, искра надежды загорелась в сердцах, и вернулось упование на Всевышнего. Евреи начали подниматься с мест, увидев в происходящем новый смысл, и вот уже кто-то вынул небольшой свиток Торы, злочевский свиток, который отправился вместе с людьми в изгнание, и каждый воскликнул: «Выполним и выслушаем!»
Кто-то запел праздничный гимн, народ подхватил. Дети просыпались, смотрели на яркий костер, горящий в ночной степи. Евреи танцевали со свитками Торы в руках:
— Выполним и выслушаем! Степь превратилась в гору Синай. Потрескивал костер, летели вверх искры, и по степи разносилось:
— Выполним и выслушаем!
Через пару дней добрались до Немирова. Город был полон беженцами со всей округи, и люди стали прибывать, чтобы спастись за укрепленными стенами от казаков Хмельницкого. Община Немирова во главе с реб Исроэлом и раввином Ехиел-Михлом делала для приезжавших все возможное. Их поселяли в синагогах и молельнях, женщины приносили им постель и одежду. На синагогальном дворе пылали костры под огромными котлами с едой. Кто мог, отыскал в Немирове родственников или знакомых, и скоро город превратился в одну большую общину. И местные, и пришельцы спали под одной крышей, ели из общих котлов.
Доходили слухи, что Хмельницкий отошел к Чигирину, в свои родные места. Там он вырезал всю еврейскую общину во главе с реб Зхарьей, которого подверг перед смертью ужасным пыткам. Реб Зхарья погиб за веру, как истинный праведник. Все евреи Чигирина, надев талесы, собрались в синагоге, где приняли смерть. Ходили также слухи, что Хмельницкий сжег несколько городов, в том числе Злочев. Оставалась последняя надежда, что князь Вишневецкий скоро перейдет с войсками через Днепр. Ждали, что Вишневецкий с Божьей помощью победит злодея, и еврейский народ сможет вернуться на пепелища своих домов.
Скоро, однако, стало известно, что князь разбит Хмельницким. Вишневецкий отступил в Литву, и вся страна оказалась беззащитной перед врагом. На помощь из Варшавы нельзя было рассчитывать, потому что после смерти короля Владислава вельможи не могли прийти к согласию и выбрать нового правителя. Польское королевство превратилось в корабль без кормила.
Раввин Ехиел-Михл собрал на совет всех уважаемых людей, находившихся в Немирове. Нужно было решить, как действовать перед лицом опасности.
На собрании разгорелся жаркий спор. Одни считали, что нужно покинуть город и отправляться в лучше укрепленный Тульчин. Другие утверждали, что надо остаться в Немирове.
— Куда мы пойдем? Вся страна не может бежать. Где нам остановиться? И разве до Тульчина они не дойдут? Если, не дай Бог, не придет помощь, они захватят всю страну до Львова, а то и до Вислы. Не может же быть, чтобы вся Польша погибла. Не отдадут поляки свои города и деревни. Должна прийти помощь, они не бросят страну на произвол судьбы.
С такой речью выступил глава злочевской общины, и собрание согласилось: бежать некуда. Если вся огромная община Немирова, все его раввины, торговцы, главы ешив вынуждены спасаться бегством, значит, наступил конец света. Нет, польские вельможи не оставят Украину.
— Но что мы будем тут делать? — спрашивали евреи.
— В Немирове есть крепость. С одной стороны река, вокруг лес. Тут, слава Богу, собралось не меньше двух тысяч евреев. Надо взять в свои руки крепость, чтобы украинцы и поляки не сдали ее казакам, когда те подойдут к городу. Будем обороняться, пока не придет помощь из Польши. Непременно придет!
Этот совет пришелся всем по душе. Решили, что надо поступить, как предлагает глава злочевской общины.
Но в углу сидел портной и тихо бормотал:
— Мужество! Они хотят своим мужеством помочь Всевышнему? Приберегите его лучше для себя! Придет время, когда мужество понадобится для другого, более важного дела.
Но сейчас никто его не слушал. Главы общин, собравшиеся на совет у раввина, сами строили свои города, так же как Мендл. Они любили родные места, которые им пришлось покинуть, но в которые они надеялись вернуться. Поэтому все согласились с Мендлом.
С одной стороны Немиров был защищен рекой, с остальных окружен высокой каменной стеной. По углам стояли башни. В них нашли пару древних ржавых пушек, но к ним не было ядер, и никто не знал, как с ними обращаться. Сначала нужно было укрепить стены. Еврейские кузнецы обили ворота железом, выковали новые засовы. Вдоль стен поставили дополнительные деревянные укрепления, принесли лестницы, набрали камней, приготовили горшки с водой, чтобы лить кипяток на головы осаждающих.
В городе жило несколько сот поляков и человек двадцать немцев-ремесленников, которые умели стрелять из ружей, но им башни не доверили. Их поставили на лестницы у стен помогать отбиваться от казаков, когда те начнут штурм. Женщин и девушек евреи укрыли в башнях, а сами поднялись на стены.
В Немиров прибывало все больше народу. Из окрестных местечек стекались евреи и приносили печальные вести. Говорили, что Хмельницкий послал на город своего генерала Кривоноса с полчищем казаков и татар. Страх поселился в душах людей. В субботу раввин Ехиел-Михл собрал народ в синагоге и, облаченный в талес, вышел держать речь.
— Братья! Мы не знаем, что нам предстоит, — говорил раввин. — Плохие времена настали для Немирова. Может, Всевышний желает, чтобы мы погибли за нашу веру. К этому мы готовы. Но, может быть, врагу не нужны наши тела, может быть, ему нужны наши души. Для тел мы приготовили защиту, укрепили городские стены. Но приготовили ли мы защиту для наших душ? Если, не дай Бог, враг придет и скажет: «Отдай мне твою душу, и я пощажу твою жизнь», хватит ли у нас сил, чтобы не пожалеть ни себя, ни наших жен, ни детей и погибнуть, как погибли десять великих мучеников[36] и другие праведники?
Тихо стало в синагоге. Не слышно ни вздохов, ни плача, только глаза горят на побледневших лицах.
Вдруг кто-то выкрикнул:
— Слушай, Израиль, Господь Бог наш, Господь один!
И все, как один человек, повторили:
— Слушай, Израиль, Господь Бог наш, Господь один!
Голос раввина зазвучал мягче, он начал успокаивать народ:
— Но не забывайте о заповеди беречь свою жизнь. Покончить с собой — страшное преступление. Жизнь человека дороже всего, нельзя жертвовать ей ни за серебро и золото, ни за наши святые книги. Вы принадлежите не себе, а Всевышнему. Только за Него мы можем погибнуть.
Плакали люди в синагоге. Семьи собирались вместе, жены, мужья и дети прощались, утешали друг друга. Но окрепли души людей после речи раввина.
На другое утро дозорные с башен увидели в степи огромное облако пыли. Как только они передали тревожную весть, мужчины заняли места на стенах, держа заранее приготовленные камни и топоры. Женщины подносили котлы с кипящим маслом. Вдруг у стен появился городской голова пан Кошницкий и с ним еще несколько вооруженных саблями поляков. Поляки кричали:
— Что вы делаете? На кого приготовили камни и кипящее масло? На солдат князя Вишневецкого, которые пришли спасти вас от казаков? Вы что, не узнаете польского белого орла на красных знаменах? Не видите павлиньих перьев на головах солдат? Где вы видели, чтобы холопы одевались в горностаевые кунтуши? Не можете разглядеть, что у солдат усы от уха до уха, а не висячие, рачьи, как у казаков? Открывайте ворота князю Еремиашу, несите медовые пряники его героям! Они пришли спасти вас, ваших жен и детей!
