— Лучше всего послать к ним мэра, — посоветовал вахмистр, — он человек услужливый, зла им не желает, и они поверят ему.
Гулар уже собирался ложиться спать, когда Корантен, приказавший остановить кабриолет в соседней роще, явился к нему и конфиденциально сообщил, что через несколько минут правительственный чиновник прикажет ему, Гулару, оцепить сен-синьский замок, чтобы захватить господ д'Отсэров и Симезов; Корантен добавил, что в случае, если молодым дворянам уже удалось скрыться, необходимо выяснить, ночевали ли они в замке прошлую ночь, ознакомиться с перепиской мадмуазель де Сен-Синь, а возможно, и арестовать как хозяев замка, так и слуг.
— У мадмуазель де Сен-Синь, — добавил Корантен, — видимо, есть влиятельные покровители, потому что мне дано тайное указание предупредить ее об этом посещении и сделать все возможное, чтобы ее спасти, не компрометируя себя. Там, на месте, я уже не буду хозяином положения, ведь я не один. Поэтому скорее бегите в замок.
Появление мэра в столь поздний час тем более удивило игроков, что вид у него был крайне растерянный.
— Где графиня? — спросил он.
— Она ложится спать, — ответила г-жа д'Отсэр.
Мэр недоверчиво прислушался к звукам, доносившимся со второго этажа.
— Что с вами сегодня, Гулар? — спросила его г-жа д'Отсэр.
Гулар был в полном недоумении, видя на лицах присутствующих то детски простодушное выражение, которое можно встретить у людей любого возраста. При виде этой безмятежности и невинной партии в бостон, прерванной его появлением, он не мог постичь, на чем основаны подозрения парижской полиции. А в эту минуту Лоранса, стоя на коленях, горячо молилась об успехе заговора. Она призывала господа помочь, споспешествовать убийцам Бонапарта и спасти их. Она благоговейно взывала к богу, чтобы он низверг этого рокового человека. Ее прекрасная, девственная и непорочная душа горела фанатизмом, воодушевлявшим таких людей, как Гармодий, Юдифь, Жак Клеман, Анкастрем, Шарлотта Кордэ, Лимоелан. Тем временем Катрина стелила постель, а Готар затворял ставни, и Марте, которая подошла к окнам Лорансы и стала кидать в них камешки, легко было привлечь к себе внимание.
— Барышня, есть новости, — сказал Готар, заметив незнакомку.
— Тише! — прошептала Марта. — Выйдите ко мне, мне надо кое-что вам сказать.
Готар очутился в саду быстрее птички, спорхнувшей с дерева на землю.
— Через несколько минут жандармы оцепят замок, — сказала она Готару. — Скорее оседлай лошадь Барышни, — да потише, не шуми, — и выведи ее через брешь ко рву, между этой башней и конюшнями.
Тут Марта вздрогнула, увидев в двух шагах от себя Лорансу, которая поспешила вслед за Готаром.
— Что случилось? — просто спросила Лоранса; она казалась совсем спокойной.
— Заговор против первого консула раскрыт, — ответила Марта на ухо молодой графине, — мой муж, заботясь о спасении ваших братьев, прислал меня за вами, чтобы вы пришли переговорить с ним.
Лоранса немного отступила и пристально вгляделась в лицо Марты.
— А кто вы? — спросила она.
— Я Марта Мишю.
— Не понимаю, что вам от меня нужно, — холодно ответила мадмуазель де Сен-Синь.
— Перестаньте! Вы их погубите! Пойдемте, — во имя Симезов! — прошептала Марта, падая на колени и протягивая к ней руки. — У вас нет никаких бумаг, ничего, что могло бы выдать вас? С холма в лесу мой муж сейчас заметил, как блеснули галуны и ружья... Это жандармы.
Готар поспешил на чердак; оттуда он разглядел вдалеке мундиры и уловил среди глубокого деревенского безмолвия топот лошадей; он опрометью бросился в конюшню и оседлал кобылу молодой хозяйки, а Катрина, по его указанию, мигом обернула ее копыта тряпками.
— Куда же мне ехать? — спросила Лоранса у Марты, взгляд и слова которой поразили ее своей неподдельной искренностью.
— К пролому! — ответила та, увлекая за собою Лорансу. — Мой муж там, это честнейший человек. Теперь вы узнаете, какая цена такому Иуде.
Катрина стремительно вошла в гостиную, схватила барышнин хлыст, перчатки, шляпу, вуаль и вышла. Ее внезапное появление и неожиданные действия были столь красноречивым подтверждением слов мэра, что г-жа д'Отсэр и аббат Гуже переглянулись, и их взгляды выражали одну и ту же страшную мысль: «Прощай, все наше счастье! Лоранса участвует в заговоре, она погубила своих братьев и д'Отсэров».
— Что вы такое говорите? — переспросил д'Отсэр у Гулара.
— Да, замок оцеплен, к вам сейчас явятся с обыском. Если ваши сыновья здесь — помогите им спастись... и господам Симезам тоже.
— Мои сыновья здесь? — воскликнула изумленная г-жа д'Отсэр.
— Мы никого не видели, — возразил г-н д'Отсэр.
— Тем лучше, — сказал Гулар. — Но я слишком предан семействам Сен-Синей и Симезов, чтобы относиться спокойно к грозящей им беде. Выслушайте меня внимательно. Если у вас есть какие-нибудь компрометирующие документы...
— Документы? — повторил дворянин.
— Да, если они у вас есть, — сожгите их, — продолжал мэр, —а я покуда отвлеку агентов.
Гулару хотелось, чтобы и роялистские овцы были целы, и республиканские волки сыты; поэтому он поспешил выйти, и как раз в эту минуту бешено залаяли собаки.
— Теперь вы уже не успеете, они идут, — сказал кюре, — Но надо предупредить графиню. Где она?
— Наверное, Катрина прибежала за ее хлыстом, перчатками и шляпой не для того, чтобы молиться на них, — заметила мадмуазель Гуже.
Гулар попытался на несколько минут задержать двух агентов и пространно стал им рассказывать о полнейшем неведении обитателей сен-синьского замка.
— Вы не знаете этих людей, — сказал Перад, рассмеявшись Гулару в лицо.
И тогда эти два слащаво-зловещих человека вошли в дом в сопровождении вахмистра и еще одного жандарма. При виде их мирные игроки в бостон оледенели от ужаса, они замерли на своих местах, ошеломленные таким вторжением вооруженной силы. С лужайки доносились конский топот и шум, поднятый жандармами, которых было человек десять.
— Здесь недостает только мадмуазель де Сен-Синь, — сказал Корантен.
— Но она, вероятно, спит... она у себя в комнате, — ответил г-н д'Отсэр.
— Пойдемте со мной, сударыни, — сказал Корантен, устремляясь в переднюю, а оттуда — на лестницу; мадмуазель Гуже и г-жа д'Отсэр последовали за ним. — Положитесь на меня, — продолжал Корантен, склонившись к уху старой дамы, — я ваш сторонник. Это я послал к вам мэра. Остерегайтесь моего спутника и доверьтесь мне, я вас всех спасу.
— А о чем идет речь? — спросила мадмуазель Гуже.
— О жизни и смерти. Неужели вы не понимаете? — ответил Корантен.
Госпожа д'Отсэр лишилась чувств. К великому изумлению мадмуазель Гуже и великому разочарованию Корантена, комната Лорансы оказалась пустой. Уверенный, что никто не мог проскользнуть в долину ни из замка, ни из парка, так как все выходы охранялись, Корантен распорядился, чтобы в каждой комнате поставили по жандарму и обыскали дома и конюшни, а сам снова спустился в гостиную, куда в страшном смятении поспешили Дюрие, его жена и вся прислуга. Синие глазки Перада зорко наблюдали за лицами собравшихся, сам же он среди всеобщей сумятицы оставался холодным и невозмутимым. Когда Корантен один вернулся в гостиную (мадмуазель Гуже оказывала помощь г-же д'Отсэр), снаружи раздался конский топот и детский плач. Всадники въезжали в маленькую калитку. Вслед за тем в гостиной среди взволнованных домочадцев появился вахмистр; он подталкивал перед собою Готара, у которого были связаны руки, и Катрину; указывая на них агентам, он заявил:
— Вот пойманные. Этот паршивец скакал верхом, он хотел удрать.
— Болван! — шепнул Корантен оторопевшему вахмистру. — Зачем же ты не дал ему уехать? Мы бы выследили его и кое-что узнали.
Готар решил прикинуться дурачком и бессмысленно заревел. Катрина держалась так простодушно, у нее был такой невинный вид, что многоопытному сыщику пришлось задуматься. Сравнив друг с другом этих подростков, вглядевшись в глуповатого на вид пожилого дворянина, которого он принял за хитреца, и в умного кюре, перебиравшего фишки, в растерянных слуг и в чету Дюрие, старый ученик Ленуара подошел к Корантену и сказал ему на ухо:
— Перед нами вовсе не простачки!
В ответ Корантен показал ему взглядом на ломберный стол, а потом добавил:
— Они играли в бостон! Хозяйке дома стелили постель, а она скрылась; мы застигли их врасплох и теперь можем припереть к стене!
Пролом в ограде никогда не делается зря, а всегда имеет определенное назначение. Вот при каких обстоятельствах и ради чего была пробита брешь между конюшнями и башней, которая теперь носит название Барышниной. Едва обосновавшись в Сен-Сине, деловитый д'Отсэр превратил длинный овраг, по которому в замковый ров стекала вода из леса, в дорогу, причем она отделяла друг от друга два больших участка земли, также принадлежавших замку; сделал он это только ради того, чтобы обсадить эту новую дорогу обнаруженной им в питомнике сотней ореховых деревьев. За одиннадцать лет деревья стали довольно пышными и почти совсем скрыли ее, а она и без того была зажата откосами оврага в шесть футов высотой; дорогой этой можно было выйти в недавно купленный лесок, занимавший тридцать арпанов. Когда в замке вновь появились обитатели, они предпочли выходить на проселок через ров, вместо того чтобы идти в обход, так как проселок тянулся вдоль ограды парка, огибая ее. Проходя через брешь, люди невольно расширяли ее с обеих сторон и относились к этому вполне безразлично, ибо в XIX веке рвы стали совершенно бесполезны, и опекун не раз поговаривал о том, чтобы извлечь из этого рва какую-нибудь пользу. Стена постепенно разрушалась, и осыпавшиеся камни, земля и гравий в конце концов почти совсем завалили ров. Так образовалось своего рода шоссе, которое вода затопляла только во время сильных дождей. Однако, несмотря на осыпи, — а им содействовали все, в том числе и сама графиня, — спуск здесь все же был довольно крут, так что провести лошадь, а тем более заставить ее подняться на проселочную дорогу, было нелегко; но лошади в минуты опасности, как видно, понимают мысли своих хозяев.
