— Ничего я тебе и не скажу. Нельзя пока. Придет время — узнаешь. Мы людей хотим объединить. Уже все готово, скоро мы такую заваруху устроим! Сегодня кое кто из нас на совещание соберется, а потом мы и остальных обо всем оповестим.
— А кто главный-то?
— Не скажу. А то все прахом пойти может.
— Ладно, не хочешь — не говори.
— Я бы сказал, да только обещал никому ни слова. Придет время — узнаешь. Ты ведь с нами выйдешь?
— Как сказать! Я ж не знаю ничего, как мне с вами выходить.
— Ну, смотри, кто нас заложит — тех не пощадим. Прямо тебе говорю.
— Мне жизнь дороже. — Джим повесил ведро на сук и не спеша принялся наполнять. — А к вам на совещание нельзя попасть?
— Никак нельзя. Там только верхушка соберется.
— Это ты — верхушка?
— Не последняя спица в колеснице.
— Ну и кто же еще в этой верхушке?
Парень подозрительно уставился на Джима.
— Не много ли знать хочешь. Все. Больше ни слова. Сдается мне, что ты — подсадная утка.
Джим наполнил ведро, опустил на землю.
— А что, ребята все свои дела прямо на деревьях и обсуждают?
— Еще чего! Где ты все утро-то пробыл?
— Здесь. Работал. На хлеб себе зарабатывал. И работа эта мне по душе.
Парень злобно сверкнул глазами.
— Ты мне зубы не заговаривай. Вот спустимся — тог да уж с тобой поговорю.
Джим добродушно подмигнул — он перенял это у Мака.
— Ладно, не кипятись. Конечно ж, я с вами буду, когда подниметесь.
Парень глуповато хихикнул.
— Ну и горазд ты голову морочить!
Джим отнес ведро, аккуратно выложил яблоки.
— Который час?
Учетчик взглянул на часы.
— Половина двенадцатого. Ну как, разузнал что?
— Как бы не так! Парень — трепач отчаянный. Все обо всем знает прямо газета ходячая. После обеда покручусь возле других ребят, посмотрю.
— Побыстрее бы надо! Ты машину водить умеешь?
— Ну, допустим.
— Глядишь, удастся тебя водителем пристроить.
— Вот здорово! — И Джим зашагал к яблоням. Синевшие на деревьях и лестницах люди беседовали. Джим подошел к сгибающемуся под тяжестью яблок дереву, там уже собирали двое.
— Давай к нам.
— Спасибо. — И Джим принялся рвать яблоки. — Что то разговоров сегодня поутру много, — отметил он.
— Еще бы. Да и мы толковали. О забастовке, как и все.
— Раз многие о забастовке толкуют, так тому и быть.
Второй сборщик подал голос сверху, с дерева.
— А я тебе, Джерри, говорю, не к добру все это. Конечно, зарабатываем мы не ахти сколько, а забастуем — и того лишимся.
— Да какие это заработки! Зато потом больше выйдет. На яблоках долго не задержимся, на хлопке работы побольше. Так вот, я так рассуждаю: на хлопке хозяева сейчас очень к нам присматриваются. Дадим мы сейчас слабинку, они нас потом в бараний рог согнут. Я так рассуждаю.
— Что ж, разумно, — улыбнулся Джим.
Второй сборщик не сдавался.
— И все ж не по душе мне это. К чему свару затевать. Сколько людей пострадает. Смыслу в вашей забастовке нет. Если и прибавят сколько так ненадолго.
Джерри спросил;
— Что ж, если все ребята забастуют, ты работы не бросишь?
— Нет, Джерри. Я, конечно, заодно с ребятами буду. Но только все это мне не нравится.
— А организация-то у них какая есть?
— Не слыхал, — ответил Джерри. — Собрания еще не было. В общем, пока отступать от своего нам не след, а поднимутся ребята — и я с ними, я так разумею.
На упаковочном пункте засипел гудок. — Обед! — обрадовался Джерри. — У меня там под ящиками бутерброды припрятаны. Хочешь?
— Нет, спасибо! — отказался Джим, — мне надо с приятелем встретиться. Он оставил ведро у учетчика и пошел на упаковочный пункт высокое беленое строение с платформой для по грузки. Сортировочный конвейер затих. Подойдя ближе, Джим увидел мужчин и женщин. Они сидели на платформе, свесив ноги, и обедали. На другом углу собралась группа человек в тридцать. В середине кто-то горячо говорил. Джим слышал лишь отдельные восклицания, слов разобрать он не мог.
Ветер унялся, солнце стало припекать. Когда Джим подошел к собравшимся, от группы отделился Мак, в руках он держал два свертка.
— Привет, Джим. Вот наш обед: булочки и ломтики ветчины.
— Отлично. Я проголодался.
— Да, от язвы желудка гибнет наших ребят больше, чем от пуль. Ну, а какие у тебя успехи?
— Головокружительные! С ума сойти! Я встретил парня, который все-все знает. Сегодня вечером, оказывается, «верхушка» соберется на совещание.
Мак рассмеялся.
— Что ж, кстати. А я-то уж беспокоиться стал, когда, думаю, «посвященные» начнут по секрету делиться «тайнами». Чем быстрее эти «тайны» станут достоянием всех, тем лучше. А как настроение у ребят, боевое?
— Во всяком случае, разговоров много. Да, чуть не за был. Учетчик предложил мне пять долларов и постоянное место, если я разузнаю, что затевается. Я пообещал.
— Вот и ладно. Глядишь, немножко на стороне подработаешь.
— Так что же мне ему передать?
— Ну… скажем так: пока это стихийная вспышка, пронесет. Скажи, поводов для тревоги нет. — Он резко повернул голову: к ним неслышно подошел грузный человек в грязном комбинезоне, лицо у него было вымазано до черноты. Он подошел чуть не вплотную и воровато огляделся.
— Меня из комитета послали, — прошептал он, — ну, как дела?
Мак с изумлением воззрился на него.
— Не пойму, о чем это вы, мистер?
— Все вы понимаете. В комитете требуют отчет.
Мак недоуменно посмотрел на Джима.
— Псих, наверное, о каком-то комитете толкует.
— Вы знаете, о каком, — и едва слышно человек прибавил, — товарищ.
Мак резко шагнул вперед, лицо у него потемнело от гнева.
— Где это ты таких словечек поднабрался?! «Товарищ»! Если ты из красных, то не по адресу обратился. Катись-ка отсюда, да поживее, пока я ребят не позвал.
Незнакомец враз переменился.
— Осторожнее на поворотах, малый! — пригрозил он. — Мы тебя насквозь видим! — И медленно пошел прочь.
Мак вздохнул.
— Да, яблочные хозяйчики быстро работают. Не сказать, чтоб шибко умно, но быстро.
— Это провокатор? — спросил Джим.
— Конечно. Так, собирая яблоки, лицо не вымажешь, он переусердствовал. Но вычислили они нас быстро, ничего не скажешь. Садись-ка перекуси.
Они уселись прямо на землю, сделали бутерброды с ветчиной.
— Вот и накрылся твой «приработок», — вздохнул Мак, серьезно посмотрев на Джима. «Осторожнее на поворотах, малый!»-передразнил он. Видишь, они открыто угрожают. Просто не забывай, что за пятерку здесь можно купить многих. Так вот: слушать слушай, а сам в разговор не встревай.
— А как они нас распознали? — спросил Джим.
— Не знаю. Наверное, какой-нибудь гад в городе нас заложил. Пожалуй, нужно, чтоб прислали кого-нибудь в помощь, вдруг кто-то из нас, так сказать, выйдет из строя. А забастовка — не сегодня-завтра, и ее нужно направлять. Да, зубки они показали.
— Могут в тюрьму посадить? — спросил Джим.
Мак дожевал хлебную горбушку и лишь потом ответил.
— Сначала постараются запугать. Вот что: случись тебе быть одному, без меня, и кто-то начнет угрожать, дескать, кишки тебе выпустим — не лезь в бутылку, кивай себе да поддакивай. Пусть видят, что тебя не запугать. Только ради бога не петушись, как Джой. А быстро они, сукины дети, зашевелились! Ничего, завтра мы тоже им покажем. Вчера я заказал плакаты. Завтра к утру должны быть здесь, если Дик баклуши бить перестал. Сегодня вечером жду от него письмецо.
— А мне какое задание? — спросил Джим. — Пока я только все слушаю, слушаю. А хотелось бы и делом заняться.
Мак поглядел по сторонам, усмехнулся.
— Подожди, мало-помалу втяну тебя в дело, всего, целиком втяну. Стачка затевается грандиозная, судя по всему. Очень кстати ты тогда насчет хлопка ввернул. Сегодня утром человек десять уже те же слова повторяли, только выдавали за свои.
— А куда сегодня вечером пойдем?
— Помнишь Альфа, того, что кафе передвижное держит? Он говорил, что у его отца есть сад. Не сходить ли нам проведать старика, а?
— Ты хочешь уговорить его, чтоб пустил нас на свою землю, когда забастовка начнется?
— Попробую, попытка не пытка. А забастовка может в любую минуту начаться. Это как с воздушным шариком: надуваешь, надуваешь, а когда лопнет — не угадать.
— А общее собрание ты рассчитываешь провести завтра вечером?
— Я-то рассчитываю, а как обернется — не знаю. Уж больно много накипело у ребят. Чуть что — и их не удержать. Разве тут рассчитаешь? Но подготовиться неплохо бы. Как найду место для нашего лагеря, сразу пошлю за доком Бертоном. Он малый неплохой, но чудаковат. В пар тии не состоит, хотя все время нам помогает. Составит план лагеря, разметит участок и санитарные нормы все соблюдет, так что Красному Кресту нас не за что будет выгонять.
