Граждане!
Я от всей души признателен избирателям Двадцать шестого участка департамента Сены, а также избирательной комиссии Третьего округа Парижа за то, что они оказали мне честь вписать мое имя в список кандидатов, призванных представлять в предвыборной борьбе социалистическую партию. Несомненно, я обязан этой честью тем непоколебимым и искренним социалистическим убеждениям, которые сложились у меня в течение моей долгой жизни и лишь больше укрепились в связи с событиями последних пяти лет.
Я очень хотел бы ответить согласием на ваше предложение, которое трогает меня больше, чем я могу выразить словами, но по слабости здоровья вынужден отклонить его, ибо обязанности кандидата значительно превосходят мои силы.
Поэтому шестнадцатого ноября я выполню свой долг гражданина не в качестве кандидата, а как рядовой избиратель. Сейчас, после войны, показавшей, к каким непоправимым потерям в технике, к какому падению моральных чувств приводит капитализм ради того, чтобы подчинить весь мир интересам одного класса, я, более чем когда-либо, верю, что только социализм может гарантировать человечеству устойчивую систему правления и всеобщий мир, раскрепостить человеческое сознание и обновить созданную веками культуру, основывая ее уже не на экономической эксплуатации масс, а на безграничных возможностях коллективного труда и свободном обмене идеями. Да, граждане, больше чем когда-либо, верю я в историческую миссию мирового пролетариата и заранее приветствую грядущие победы социализма, который обеспечит человечеству, после стольких не заслуженных им страданий, счастливое будущее.
Прошу вас верить, граждане, моей глубокой преданности делу социализма.
Анатоль Франс.
Призыв к пролетариату[789]
14 августа 1920 г.
Сравнивая судьбу Франции во время войны с ее нынешней судьбой, диву даешься. Давно ли по призыву Франции сто наций «со всех концов мира», сплотившиеся против Германии, «прошли на гибель ей и горы и моря»? Что сталось с нашими союзниками? Где наши дружеские связи? Мы растеряли их все до единой. Мы всех оттолкнули своей подозрительностью, своим высокомерием и воинственным пылом, который просто поражает после столь длительной, жестокой войны. Первой столкнулась с нашей неприязнью Америка, когда она предложила нам политическую доктрину, противоречащую нашей, не нашедшую отражения в договорах. Затем мы жестоко поссорились с нашей латинской сестрой. Затем мы оттолкнули от себя новые государства Востока; затем, раздраженные как значительными финансовыми затруднениями, так и теми трудностями, с которыми пришлось столкнуться в связи с проведением в жизнь плохо составленного договора, мы вступили на путь разногласий с Англией[790], гораздо более серьезных, чем об этом известно широкой публике.
Я не пытаюсь осуждать или оправдывать поведение наших союзников; я лишь констатирую тот факт, что политику капиталистов, военщины и дипломатов, которые держат в своих руках бразды правления, нельзя назвать в какой-либо мере удачной.
Положение наше было трудным. А вчерашнее заявление Врангеля сделало его поистине ужасным. И вот в конце концов мы оказались одни, ибо что остается после этого дипломатического «переворота» от англо-французского союза? Мы одни. Франсуа Крюси предупреждал об этой опасности в своих корреспонденциях из Лондона в «Юманите» еще несколько недель тому назад. Его предсказания оказались справедливыми. Предвещанное им зло свершилось. В какие новые бедствия, в какие неведомые опасности ввергнет нас реакционный парламент и ретроградное правительство? Не ведет ли оно нас к войне с Советской Россией? Особенно увеличивает наши опасения то обстоятельство, что во Франции дело мира не защищается пролетариатом, как то имеет место в Англии, где он умеет заставить себя слушать в обеих палатах. У нас партия труда не имеет ни малейшего влияния на правительство. А между тем для защиты находящегося под угрозой мира, мира, против которого борются капиталисты и военщина всех стран и который на каждом шагу предают вялые и невежественные буржуа, рассчитывать можно только на пролетариат.
Я с интересом прочел вчера воззвание Всеобщей конфедерации труда, решившей, по-видимому, мобилизовать Интернационал профессиональных союзов. Думая о настроениях, проявленных французскими, английскими и немецкими горняками в Женеве, вспоминая о решительной позиции английских лейбористов, снова начинаешь надеяться и снова уверенно повторяешь: единение трудящихся принесет мир всему миру. Спасение Франции, спасение Европы, спасение всего мира находится сейчас в руках пролетариата. Воззвание Советов к трудящимся Франции напоминает нам о грозящей гибели. Положение ужасно. И я с глубоким волнением, своим слабым, старческим голосом, которому придает силу стремление к общему благу, кричу вам: «Французы! Спасите мир во всем мире!»
Россия — страна, где сбывается и невозможное[791]
18 февраля 1921 г.
Я уже стар и стою в стороне от событий, но из своего уединения я слежу за тем, что происходит в мире, и должен сказать, что его будущее рисуется мне очень мрачным.
Моя родина Франция, даже в своих широких массах, сейчас самая воинственная страна в мире. Воинственный дух пропитал французов до мозга костей, его разрушительное влияние чувствуется повсюду: во внешней политике нашего правительства, в военных миссиях и союзах, в тайных махинациях наших заграничных агентов и т. д.
Из войны мировой капитализм вышел окрепшим.
Социалистические партии мира совершенно не подготовлены к схватке со своим страшным врагом. Для этой неравной борьбы требуется новое оружие. Прежняя тактика рабочих и социалистических партий с ее смелыми, но бесплодными парламентскими методами, с ее резолюциями и протестами — устарела…
Хотя французская коммунистическая партия и не является безусловным противником парламентаризма, а стремится использовать его в известных пределах для достижения своих целей, все же, по-моему, мы во Франции дожили до конца эпохи парламентаризма. Мы вступаем в эпоху революционную.
Я и раньше постоянно утверждал, что парламентаризм способен лишь ослабить социалистическое движение. При жизни Жореса, этого, быть может, самого сильного социалиста-парламентариста, я часто спорил с ним по этому поводу…
Нами правит теперь многочисленная банда людей, заработавших на войне хорошие деньги. Эти милитаристы и реакционеры становятся с каждым днем все наглее и все настойчивее в проведении своих замыслов.
Но теперь появилась уже некоторая надежда на улучшение положения.
Снова огонь горит в сердцах людей. Взгляните на Восток!
Казалось, для русского народа не было выхода из мрака царизма.
На революцию, тем более на революцию победоносную, не было надежд.
Но Россия — страна, где сбывается и невозможное. Это невозможное большевики совершают теперь и завершат.
Письмо к Марселю Кашену[792]
18 июля 1922 г.
Дорогой гражданин Кашен, Прошу вас сообщить вашим читателям о выходе в свет книги Мишеля Корде «Доменные печи», с которой всем необходимо познакомиться. Изложенные в этой книге взгляды на причины и ход войны, с которыми вы согласитесь, еще слишком плохо известны у нас, во Франции; из нее, в частности, явствует, что мировая война (об этом мы оба уже немного подозревали!) явилась главным образом делом рук банкиров; что ее захотели, сделали необходимой, развязали и продолжали крупные промышленники различных государств Европы. Они создали себе на этом положение, вложили в войну состояния, получили на ней огромные прибыли, предаваясь этому занятию с таким пылом, что разорили всю Европу, разорились сами и поколебали равновесие всего мира.
Вот что говорит Мишель Корде со всей присущей ему силой убеждения и таланта:
«Как эти люди похожи на свои доменные печи — подобия феодальных башен, воздвигнутых одна против другой вдоль границ, — чьи ненасытные чрева нужно беспрестанно, день и ночь, наполнять рудой и углем, чтобы расплавленные массы металла не переставая струились в горн. Они тоже ненасытны, они тоже требуют, чтобы без остановки все время — и во время мира и во время войны — в огонь бросались бы богатства земли, плоды человеческого труда, люди — да, и люди! — бросались бы целыми полчищами, целыми армиями, бросались как попало в эти зияющие жерла, для того чтобы скоплялись у их ног слитки золота, еще больше слитков золота, все больше и больше золота.
Да, поистине это их эмблема, их герб, их подобие. Они сами настоящие доменные печи» (стр. 163).
