Луи. Дядюшка, вы совершенно неправильно меня понимаете… Позвольте, умоляю вас…
Саквиль. Нет, молчи, мне стыдно за тебя. Хотя бы не будь лицемером. Признайся, что любишь деньги. Скажи: «Я люблю деньги! Мне нужны деньги!» Я дам тебе денег!
Сцена пятая
Саквиль, Луи, Клеманс.
Клеманс (появляется с последними словами). Берите, берите, Луи, брать всегда хорошо. Здравствуйте, господа; это всего лишь я. Надеюсь, я вам не помешала?
Саквиль. Мадемуазель, я не знаю, чему обязан этим визитом.
Луи. Клеманс, оставьте нас, мы заняты.
Клеманс. Я в доме господина полковника, я пришла повидать его. И потом, если бы вы знали, что я вам сейчас скажу, вы отнеслись бы ко мне с большим вниманием. Вы должны были бы отправить мне несколько горшочков бретонского масла… Полковник, я пришла выразить вам всю мою признательность.
Саквиль. Вы мне ничем не обязаны. Это безделица, которая поможет вам обосноваться в Алжире.
Клеманс. Ах, сударь, я была так тронута благородством вашего поступка! И записка, сопровождавшая то, что вам угодно называть безделицей, была столь любезной!.. Благодарю вас за это, полковник, и надеюсь, что не смогу лучшим образом ответить на проявленный вами ко мне интерес, кроме как рассказав вам о счастливом происшествии, случившемся со мной.
Луи. Ну же, Клеманс, нам только слушать о ваших происшествиях! Вы же видите, мой дядя спешит.
Клеманс. Всего два слова. Да, полковник, вы проявили ко мне расположение, поступили так… так по-отечески, что я уверена, вы порадуетесь моему счастью. Вам первому я должна рассказать о нем. Господин Шарпер из Лондона, крупный банкир, покровительством которого я пользовалась в молодости… умер от апоплексии, бедняга… и… господин де Саквиль, он оставил мне тридцать пять тысяч фунтов стерлингов.
Луи. Вот так история!
Клеманс. Да, тридцать пять тысяч фунтов стерлингов; тридцать пять тысяч, помноженные на двадцать пять франков семьдесят сантимов по сегодняшнему курсу, что составляет ровно восемьсот девяносто девять тысяч пятьсот франков. Забавные эти англичане; у них такие странные расчеты. Не понимаю, почему он не оставил мне для ровного счета миллион. Смотрите, вот письмо, которое я получила из Лондона… и которое мне так дорого.
Саквиль (читает). «Выписка из завещания господина Джона Шарпера: Item, желая засвидетельствовать интерес, каковой я всегда испытывал к изящным искусствам, поручаю моему вышеназванному племяннику Сэмюэлю, наследнику всего моего имущества, выплатить мадемуазель Клеманс Менетрие, артистке Парижской оперы, известной красотой своих ног и различными дарованиями, которые я здесь с удовольствием признаю, сумму в тридцать пять тысяч фунтов стерлингов, чтобы сделать ее порядочной женщиной».
Луи. Возможно ли это?
Клеманс. Каковы оригиналы, а? Доротея пишет мне, что это вызвало в Лондоне жуткий скандал; но племянник ведет себя как галантный мужчина, поскольку у меня есть переводный вексель на господина Ротшильда.
Саквиль. И вы станете порядочной женщиной?
Клеманс. Таково мое намерение. Вместо того чтобы ехать в Алжир, я поеду в Баден на воды. Там я найду какого-нибудь разорившегося польского князя и стану княгиней.
Саквиль. Поздравляю вас.
Луи. Но вы не забудете старых друзей, моя прелесть?
Клеманс. Чего я никогда не забуду, так это того, что полковник послал мне пять тысяч франков на обзаведение в Алжире, когда я была всего лишь бедной девушкой… Я всегда буду хранить кошелек, в котором были эти купюры. Что же до денег, полковник, я вернула бы их вам тут же, если…
Саквиль. Подаренного назад не берут.
Клеманс. Ах нет. Как только я вступлю… потому что сейчас мой траур, который мне пришлось оплатить… И потом, если мне придется ждать тридцать пять тысяч…
Саквиль. Не будем больше об этом говорить, мадемуазель, это мой подарок на вашу свадьбу с польским князем.
Входит слуга.
Слуга. Там какая-то дама с господином, она говорит, что непременно должна поговорить с вами. Она дала мне свою карточку.
Саквиль (читает). Госпожа де Монришар. (Обращаясь к Клеманс.) Мадемуазель…
Клеманс. Верно, мне нужно уйти. Когда я буду княгиней, мне разрешат оставаться. Прощайте, полковник.
Луи. Она нос к носу столкнется с маркизой. Дядюшка, в вашей спальне есть выход. Пройдите там, Клеманс.
Клеманс. Маленькие поблажки в ожидании лучшего.
Выходит.
Сцена шестая
Те же, маркиза, г-н Севен.
Маркиза. Вы догадываетесь, что привело меня сюда, сударь… Господин Луи де Саквиль, рада, что смогла вас здесь застать. Мне необходимо объясниться также и с вами… Он ваш племянник… я могу говорить при нем… Господин Севен — мой старый друг и любезно согласился сопровождать меня… От него у меня нет секретов, он знает все.
Саквиль (тихо). Все, сударыня?
Маркиза. Он знает… все, что я выстрадала как мать…
Г-н Севен. Простите, сударыня, я еще ничего не знаю и не могу поверить…
Маркиза. Полковник, до вашего приезда я была счастливейшей из матерей. Моя дочь… ее кротость, ее послушание… ее преданность были ответом на мою нежность. Я гордилась своей дочерью… а теперь… Вы приехали, сударь, вы насмеялись над этим пылким воображением… вы нашли удовольствие в подстрекательстве его… вы внесли беспокойство в эту душу, столь чистую и столь готовую к восприятию любых впечатлений. Что вы сделали, сударь?.. Какое варварское наслаждение могли вы найти в подобном надругательстве над невинностью и неопытностью юной девушки? Я все знаю, сударь… Я утратила любовь своей дочери… Вот награда за мою материнскую нежность… Вот как вы отблагодарили меня за… интерес, проявленный мною к вашему семейству.
Саквиль (тихо). Сударыня, могли ли вы хоть на мгновение поверить, что Жорж Саквиль подлец?.. Ваша дочь… есть ли необходимость говорить вам, что она для меня священна?
Луи. Дядюшка! Сударыня! Бога ради! Что же все-таки стряслось?
Саквиль. Это подозрение исходит от вас? Нет ли среди ваших советчиков какого-нибудь несчастного, который внушил вам его? Отвечайте.
Маркиза. Сударь… я не обвиняю… я умоляю.
Саквиль. Ну и чего же вы у меня просите?
Маркиза. Вы видите, сколь я несчастна… Оставьте Париж, сударь… так надо… Если бы вы знали ее увлекающуюся натуру… Я взываю к вашему великодушию.
Саквиль. Я упредил ваши желания, сударыня: я уезжаю сегодня, немедленно.
Маркиза. Вы уезжаете?..
Луи. Госпожа маркиза, я не понимаю ни единого слова из тех, что здесь произносят. Дядюшка желает моей женитьбы почти столь же пылко, как я…
Маркиза. О вашей женитьбе, сударь, чтобы больше и речи не было. Не думаете ли вы, что моя дочь… не думаете ли вы, что дама из рода Монришар создана, чтобы быть взвешенной на одних весах с дочерью господина Дебарана? Сударь, приданое моей дочери, безусловно, мало по сравнению с благородством ее происхождения… но я никому не позволю торговать ею. Между нами все кончено.
Луи. Небо свидетель, госпожа маркиза…
Саквиль. Иди, ты теряешь время.
Маркиза. Полковник! Я очень несчастна!.. Что будут говорить?
Саквиль. Какая разница, что будут говорить в свете? Думайте лишь об исполнении своих материнских обязанностей. (Отдает ей запечатанный пакет.) Возьмите, сударыня, я считаю себя вправе сделать этот подарок вашей дочери. Прощайте.
Маркиза (протягивая ему руку). Прощайте!.. Если глубочайшее уважение…
Саквиль. Я не нуждаюсь ни в чьем уважении.
Маркиза. Увы!.. Господин Севен, проводите меня к коляске.
Выходит с господином Севеном.
Сцена седьмая
Луи, Саквиль.
Луи. Итак, дядюшка?
Саквиль. Итак, племянничек?
Луи. В один день я потерял все.
Саквиль. По собственной вине.
Луи. Как? По собственной вине? Если я что-либо понял из того, что только что услышал, не вас ли должен я винить во всех моих невзгодах?
Саквиль. Тебе хотелось интриговать, но у тебя не было ни опыта, ни логики, что помогают выжить тебе подобным. Ты хотел угнаться за двумя зайцами сразу и упустил их одного за другим. Прощай.
