Миссис Дрейтен написала о ее смерти мисс Матильде.
— Дорогая мисс Матильда, — писала миссис Дрейтен. — Мисс Анни умерла вчера в больнице после тяжелой операции. Она все время говорила про Вас, и про доктора, и про мисс Мэри Вадсмит. Она просила передать, что надеется, что вы возьмете к себе Питера и крошку Шарика, когда вернетесь жить назад в Америку. А пока я за ними пригляжу, мисс Матильда. Мисс Анни умерла легко, мисс Матильда, и просила передать, что она Вас любит.
КонецРоз Джонсон пришлось непросто, рожать ребеночка на свет.
Меланкта Херберт, подружка Роз Джонсон, делала все, что в женских силах. Она заботилась о Роз, она была само терпение, сама покорность, она без устали старалась хоть как-то утешить вздорную, взбалмошную, трусоватую Роузи, которая только и знала, что ныть, да суетиться, да еще и причитать, и вела себя как дрянь какая, прямо как животное.
Ребенок родился здоровым, но долго не прожил. Роз Джонсон была распустеха, и ленивая, и только о себе и думает, и когда Меланкте пришлось уехать на несколько дней, ребеночек умер. Роз Джонсон ребеночек, в общем, нравился, и скорей всего она просто забыла про него на какое-то время, вот он и умер, так что Роз и Сэм, ее муж, очень горевали, но, с другой стороны, среди негров в Бриджпойнте такие вещи случаются так часто, что скоро они про ребеночка забыли.
Роз Джонсон и Меланкта Херберт дружили вот уже несколько лет. Недавно Роузи вышла замуж за Сэма Джонсона — честного, доброго и вообще положительного парня, который палубный матрос на каботажном судне.
Меланкта Херберт по-настоящему замужем еще не была.
Роз Джонсон была чисто черная, высокая, стройная, вздорная, глупая, взбалмошная, приятная на вид негритянка. Она смеялась, если все шло как надо, а если что не так — ворчала и ныла.
Роз Джонсон была чисто черная негритянка, но воспитали ее белые люди, совсем как свою. Роз смеялась, если все шло как надо, только это был не громкий самозабвенный смех, когда смеются негры во весь рот и голос, как солнышко просияло. В Роз не было той счастливой и безграничной от природы радости, которая у негров. Обычный смех, как у любой, как у просто женщины.
Роз Джонсон была распустеха и ленивая, но воспитали ее белые люди, и жить она привыкла в подходящих условиях. Белое воспитание сказалось на ее привычках, никак не на ее натуре. А по натуре Роз была черная, и незатейливая и неразборчивая аморальность черных была у нее в крови.
Роз Джонсон и Меланкта Херберт, как и многие подружки, были очень непохожи друг на друга и вообще непонятно почему подружились.
Меланкта Херберт была милая, бледно-желтая, неглупая, привлекательная негритянка. В отличие от Роз Джонсон ее не воспитали белые люди, но с другой стороны, кровь, которая текла у нее в жилах, была наполовину настоящая белая кровь.
Они с Роз Джонсон были обе из самых наилучших негров, здесь, в Бриджпойнте.
— Нет уж, я вам не какая-нибудь простая черномазая, — говорила Роз Джонсон, — потому что меня воспитали белые люди, и вот Меланкта, она такая умная и столько времени училась в школе, она вам тоже не какая-нибудь обычная черномазая, хотя у нее и нет мужа, за которым она по-настоящему была бы замужем, как я за Сэмом Джонсоном.
И почему, интересно знать, такая тонкая, умная, привлекательная, наполовину белая девушка, как Меланкта Херберт, переживала, и старалась, и унижала себя ради такой грубой, ограниченной, вздорной, ничем не примечательной, черной ребячливой Роз, и почему аморальная, неразборчивая, ленивая Роз вышла замуж, а это вам тоже случай не частый, за добропорядочного негра, в то время как Меланкта, со всей ее белой кровью, и привлекательностью, и желанием занять достойное место в жизни, по-настоящему замужем еще не была?
Порою мысль о том, как устроен весь этот мир вокруг нее, наполняла сложную, жаждущую душу Меланкты сплошным отчаянием. И часто она думала, как вообще можно жить, когда все так грустно.
Меланкта однажды рассказала Роз, как одна ее знакомая покончила с собой, потому что ее тоска заела. Меланкта сказала, что ей иногда и самой приходит мысль, что может так оно и лучше.
Роз Джонсон вообще ничего не поняла.
— Я понять не могу, Меланкта, что ты такое говоришь, мол, убить себя потому, что тебя, мол, тоска заедает. Я бы ни за что на свете, Меланкта, рук на себя не наложила просто потому, что у меня на душе тоскливо. Может, кого другого, Меланкта, я бы и убила, потому что у меня на душе тоскливо, но только не себя. Если я когда-нибудь себя убью, Меланкта, то разве по случайности, а если я убью себя по чистой случайности, Меланкта, то очень буду об этом сожалеть.
Роз Джонсон и Меланкта Херберт познакомились однажды вечером в церкви. Роз Джонсон религия не очень занимала. Чтобы проникнуться верой, ей не хватало чувства. Меланкта Херберт еще не поняла, зачем ей вера. Ее пока слишком сильно раздирали желания и чувства. Но у негров принято часто ходить в церковь, вот и они ходили в негритянскую церковь вместе с подружками, и понемногу стали просто не разлей вода.
Роз Джонсон воспитали не как служанку; ее воспитали белые люди, и совсем как свою. Мать у нее умерла, когда Роз была совсем крошка, а была она доверенной прислугой в одном хорошем доме. Роз была прелестная, миленькая, хорошенькая черная девчушка, а у людей этих своих детей не было, вот они и оставили Роз у себя.
Когда Роз подросла, ее стало тянуть от белых обратно к цветным, и со временем она вовсе перестала жить в прежнем доме. А потом как-то так вышло, что те люди переехали жить в какой-то другой город, а Роз почему-то осталась в Бриджпойнте. Белые люди оставили немного денег, чтобы Роз ни в чем не нуждалась, и Роз регулярно из этих денег понемногу капало.
Роз теперь без лишних затей, как это принято у бедных, жила у одной пожилой женщины в ее доме, а потом безо всяких видимых причин переезжала и жила у другой пожилой женщины, в ее доме. И еще все это время Роз, конечно, не скучала, и была помолвлена сперва с одним цветным мужчиной, потом с другим, но всякий раз настаивала на помолвке, потому что в Роз жило строгое чувство насчет вести себя как подобает.
— Нет уж, я вам не какая-нибудь простая черномазая, которая шляется с кем ни попадя, и тебе, Меланкта, тоже не советую, — сказала она в один прекрасный день, когда взялась объяснять что к чему в этой жизни Меланкте, натуре сложной и не настолько уверенной в том, что правильно, а что нет. — Нет, Меланкта, я тебе для этого не какая-нибудь там черномазая, меня-то воспитали белые люди. Ты сама прекрасно знаешь, Меланкта, что я всякий раз настаиваю на помолвке — с каждым.
Вот так Рози и жила, как на душу придется, но в общем вполне достойно, и была она очень ленивая и довольная сама собой.
После того как Роз пожила вот эдак какое-то время, она решила, что в ее положении было бы совсем неплохо по-настоящему взаправду выйти замуж. Она как раз недавно познакомилась где-то с Сэмом Джонсоном, и он ей понравился, и еще она знала, что человек он хороший, и еще у него было место, где он работал каждый день и где ему платили порядочные деньги. Сэму Джонсону Роз тоже очень понравилась, и он был совсем не прочь на ней жениться. В один прекрасный день они устроили самую настоящую большую свадьбу и поженились. Потом с помощью Меланкты Херберт, которая шила и вообще была на все руки, они как следует обставили маленький домик из красного кирпича. После этого Сэм вернулся на работу, палубным матросом на каботажном судне, а Роз осталась дома, сидела целыми днями и хвасталась перед подружками, как, мол, это здорово, когда у тебя самый настоящий муж и ты замужем.
Целый год жизнь у них текла глаже некуда. Роз была ленивая, но не совсем чтоб грязью зарасти, а Сэм был заботливый, но тоже лишнего не суетился, ну и к тому же у них была Меланкта, которая приходила каждый день и наводила порядок.
Когда у Роз вот-вот должен был народиться ребеночек, Роз перебралась в тот дом, где жила Меланкта Херберт, а хозяйка там была большая добродушная цветная женщина, прачка.
Роз туда перебралась, чтобы в случае чего доктор из больницы, которая неподалеку, всегда был под рукой и помог ей с родами, а еще, конечно, Меланкта была очень кстати, если Роз нездоровилось.
Здесь ребеночек и родился, здесь же и умер, а потом Роз вернулась жить обратно в свой дом, к Сэму.
Меланкта Херберт не умела жить так легко и просто, как Роз Джонсон. Меланкта как-то была не в ладах с самой собой, и у нее никак не получалось сделать так, чтобы ее желания совпадали с тем, что у нее есть.
Меланкта Херберт вечно упускала ту синицу, что в руках, ради того журавля, который в небе. Люди Меланкту всегда бросали, хотя она сама никогда никого не бросала.
Меланкта Херберт всегда влюблялась слишком сильно и слишком часто. В ней всегда была какая-то тайна, и тонкие движения души, и непонимание, и смутное чувство недоверия и разочарования, которое трудно объяснить. А потом Меланкта делалась импульсивной и совершала необдуманные поступки и начинала очертя голову верить во что-нибудь этакое, а потом страдала и старалась быть сильной и не показывать виду.
