Михаил Салтыков-Щедрин - Том 11. Благонамеренные речи

дорогая.

прекрасно.

Посмешите нас, сударь!

пикантная.

этот пуританизм, в конце концов!

Спрашивается, искусство ли это!

Вы уловили мою мысль!

Талдом — тоже торговое село в Калязинском уезде. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

новый человек.

добровольно.

за́мок.

в курсе всех дел.

Глупости, отец!

спасая шкуру.

Празднуется двенадцатого июня. (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина.)

Празднуется семнадцатого мая. (Прим. M. Е. Салтыкова-Щедрина.)

на высоте положения.

не говорите мне о русской литературе!

ах, будь это в моей власти, я бы сжег ее, вашу очаровательную русскую литературу!

Танцкласс этот был знаменит в сороковых годах и помещался в доме Тарасова, у Измайловского моста. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

уменья жить.

в будущем.

куда мы идем!

о прочем умалчиваю!

«Весь мир».

Прошу покорно!

прихлебателя.

Никаких «но», отец!

Его родят — и кончено!

дорогие родители!

какого-нибудь луга… какого-нибудь леса.

да, честный труженик.

в глубине души я — демократ!

Уж очень вы наивны, отец!

мне придется навести здесь порядок!

ей-богу!

Все переплетено, все связано в этом мире.

ну что ж.

Но условимся, господа!

дорогой мой!

материал для спора.

порассудим, господа, порассудим!

Бедный Гамбетта! Ему суждено навсегда остаться непризнанным и оклеветанным. Не быть ему ни сенатором, ни членом Государственного совета!

ярко выраженный либерал.

вы чепуху городите, мой дорогой!

Что за кабак! Черт возьми, какой мерзкий кабак!

Бог мой, куда я попал!

Я весел! Будьте веселы! Так нужно! Я этого хочу!

всегда страшно принципиален.

однако согласитесь, дорогой, есть вещи, в которые наш бедный разум отказывается углубляться.

это он делает погоду. Раз он там, я стушевываюсь — и этим все сказано.

Этой правительственной сумятице придет конец.

обмолвки.

это почти бессмысленное выражение национальных гвардейцев.

к чему ведет вся эта грубость!

здравствуйте, милочка!

на княгине N.

порядочный человек.

Сударыни! рад видеть вас!

но условимся, дорогой мой.

эти господа и дамы не просят, они приказывают!

этим едва уловимым ароматом невинности.

бедняжки, они с таким довольным видом излагают свои скудные мысли, что было бы бесполезно их жалеть!

но то святое невежество, тот прелестный аромат невинности, который делает женщину венцом творения!

люди, толкающие женщину на разврат.

А, черт возьми! Негодяйки!

Ради бога!

отдохнем!

чего хочет женщина, то угодно богу.

По-моему, в этом суть!

что я говорю!

Критика легка, искусство трудно.

образ жизни.

я умываю руки!

И хотят тянуть всё это в грязь!

Вы очень добры, сударыни!

Это вызывает жалость!

что поделаешь!

Лучше смерть, чем бесчестие!

Смерть — уж это стишком!

Ничего! в свое время будет!

Это настоящий культ.

знаешь.

Надеюсь, это довольно убедительно!

и тогда все пойдет как по маслу!

Ах! это было прекрасно!

Ясно, как день.

настоящий праздник либеральных идей.

Надеюсь, я вполне заслужил красную ленту святой Анны!

своевольности.

Без лишнего усердия, господа… главное — без лишнего усердия?

Но увы! разрушительные идеи — нечто весьма неустойчивое, дорогой мой!

своевольность снова поднимает голову.

мелкие препирательства

господа! я умываю руки!

А? понимаешь?

Но подожди, подожди! Я еще не кончил!

смысл.

Ведь это правильная система, не правда ли?

Золотые слова, Гамбетта! Бедный друг! У тебя нет своей системы, но иногда бывают озарения!

лучше не скажешь, лучше не скажешь!

Но вернемся к нашему разговору.

Однако условимся, дорогой мой!

вот формулировка моей системы.

Это очень важно, дорогой мой!

вся моя система рушится и исчезает.

эге ценность, очень большая ценность!

подумать только!

в чем будет радость жизни?

здесь, на земле.

беседу.

безделиц.

благостный покой.

грубостью.

красавицей.

Женщина, колеблющаяся между долгом и адюльтером, — ах, это так красиво!

но горе им.

пусть остерегаются!