— Хотел бы я знать, — сказал мистер Пиквик, прерывая спокойную беседу с Беном Элленом на тему о добродетелях его сестры и мистера Уинкля, — хотел бы я знать, почему все прохожие глазеют на нас?
— Выезд очень хорош, — не без гордости отозвался Бен Эллен. — Полагаю, им не каждый день приходится видеть такую карету.
— Возможно, — отвечал мистер Пиквик, — быть может, и так. Очень может быть.
По всей вероятности, мистер Пиквик убедил бы себя в справедливости такого предположения, не выгляни он случайно из окна и не обрати внимания на то, что взгляды прохожих меньше всего выражают почтительное изумление и что между прохожими и кем-то, находившимся на крышке экипажа, наладились телеграфические переговоры. Тогда у него мелькнула мысль, что это может иметь некоторое отношение к проказам мистера Роберта Сойера.
— Надеюсь, наш легкомысленный друг никакими глупостями не занимается там, на запятках? — осведомился мистер Пиквик.
— Что вы! Конечно, нет, — успокоил его Бен Эллен. — Боб — смирнейшее создание в мире, если он не навеселе.
Тут послышались протяжные звуки корнет-а-пистона, а затем восторженные крики и вопли, явно вырывавшиеся из глотки и легких смирнейшего создания в мире, или, выражаясь проще, самого мистера Боба Сойера.
Мистер Пиквик и мистер Бен Эллен многозначительно переглянулись, и первый джентльмен, сняв шапку и высунувшись из окна кареты так далеко, что чуть ли не весь его жилет очутился за окном, ухитрился, наконец, увидеть своего веселого друга.
Мистер Боб Сойер сидел не на запятках, а на крыше кареты, широко раздвинув ноги, надев набекрень шляпу Сэмюела Уэллера и держа в одной руке огромный сандвич, а в другой — солидных размеров фляжку, к которым он прикладывался по очереди с величайшим наслаждением, и для разнообразия испускал вопли и обменивался веселыми шутками с каждым встречным. Трость с малиновым флагом была привязана вертикально к перилам заднего сиденья, на коем восседал мистер Сэмюел Уэллер, щеголявший в шляпе Боба Сойера и также уплетавший двойной сандвич, причем его оживленная физиономия явно выражала полное и безоговорочное одобрение всему происходящему.
Этого было достаточно, чтобы рассердить любого джентльмена, наделенного, подобно мистеру Пиквику, чувством приличия, но положение ухудшилось еще благодаря тому, что как раз в этот момент они повстречались с пассажирской каретой, битком набитой внутри и снаружи, пассажиры которой явно выражали свое удивление. Вдобавок восторженные возгласы ирландской семьи, бежавшей за каретой мистера Пиквика и клянчившей милостыню, не отличались сдержанностью. Особенно изощрялся глава семьи, вообразивший, будто видит перед собой неотъемлемую часть политической или какой-нибудь иной торжественной процессии.
— Мистер Сойер! — крикнул мистер Пиквик в крайнем возбуждении. — Мистер Сойер! Сэр!
— Что? — откликнулся этот джентльмен, с величайшим хладнокровием свешиваясь с крыши кареты.
— Вы с ума сошли, сэр? — вопросил мистер Пиквик.
— Ничуть не бывало, — ответил Боб. — Я просто веселюсь.
— Веселитесь, сэр? — воскликнул мистер Пиквик. — Я прошу вас убрать этот скандальный красный платок. Я настаиваю, сэр. Сэм, уберите!
Не успел Сэм вмешаться в дело, как мистер Боб Сойер грациозно сорвал свое знамя, сунул его в карман, учтиво поклонился мистеру Пиквику, вытер горлышко бутылки и начал переливать ее содержимое себе в глотку; тем самым, не тратя лишних слов, он дал ему понять, что пьет за его счастье и благополучие. Покончив с этим делом, Боб заботливо заткнул бутылку пробкой и, бросив благосклонный взгляд на мистера Пиквика, откусил солидный кусок сандвича и улыбнулся.
— Послушайте, — сказал мистер Пиквик, чей мимолетный гнев не мог устоять перед непоколебимым самообладанием Боба, — прошу вас, бросьте эти глупости.
— Ладно! — согласился Боб, обменявшись шляпами с мистером Уэллером. — Мне бы это и в голову не пришло, но я так оживился от езды, что ничего не мог поделать.
— Подумайте, на что это похоже, — увещевал его мистер Пиквик. — Позаботьтесь о приличиях.
— Согласен! — отвечал Боб. — Это ни на что не похоже. Конец делу, командир!
Успокоенный такими уверениями, мистер Пиквик снова спрятал голову в карету и поднял раму; но едва он возобновил разговор, прерванный мистером Бобом Сойером, как с некоторым испугом заметил какой-то маленький продолговатый темный предмет, появившийся за одном и нетерпеливо в него постукивавший, словно он добивался, чтобы его впустили.
— Что это такое? — воскликнул мистер Пиквик.
— Похоже на фляжку, — заметил Бен Эллен, с любопытством разглядывая упомянутый предмет сквозь очки. — Кажется, это фляжка Боба.
Догадка была совершенно правильная. Мистер Боб Сойер, привязав фляжку к концу трости, барабанил ею в окно, выражая желание, чтобы его друзья в карете отведали ее содержимое в добром согласии.
— Что же нам делать? — осведомился мистер Пиквик, посматривая на фляжку. — Эта выходка еще глупее прежних.
— Пожалуй, лучше всего взять фляжку в карету, — ответил мистер Бен Эллен. — Поделом ему, если мы ее возьмем и оставим здесь, не правда ли?
— Пожалуй, — согласился мистер Пиквик. — Взять?
— Мне кажется, это наилучший выход, — сказал Бен.
Так как этот совет вполне совпадал с точкой зрения самого мистера Пиквика, он осторожно опустил раму и отвязал фляжку от трости, после чего трость исчезла и послышался громкий смех мистера Боба Сойера.
— Какой веселый малый! — сказал мистер Пиквик, с фляжкой в руке оглядываясь на своего спутника.
— О да! — согласился мистер Эллен.
— Совершенно немыслимо сердиться на него, — заметил мистер Пиквик.
— Об этом и речи быть не может, — отвечал Бенджемин Эллен.
Пока происходил этот краткий диалог, мистер Пиквик по рассеянности откупорил фляжку.
— Что это? — равнодушно осведомился Бен Эллен.
— Не знаю, — столь же равнодушно отозвался мистер Пиквик. — Пахнет как будто молочным пуншем.
— Вот как? — сказал Бен.
— Мне так кажется, — отвечал мистер Пиквик, остерегаясь уклониться от истины. — Конечно, не отведав напитка, я не берусь его определить.
— А вы бы отведали, — посоветовал Бен. — Не мешает знать, что это такое.
— Вы думаете? — отозвался мистер Пиквик. — Ну что ж, если вам любопытно это знать, конечно я не возражаю.
Мистер Пиквик, всегда готовый жертвовать своими интересами ради друзей, тотчас же отведал напитка.
— Что это? — полюбопытствовал Бен Эллен, нетерпеливо отвлекая его от такого занятия.
— Странно! — причмокивая, сказал мистер Пиквик. — Я еще не могу определить. О да! — присовокупил он после второй пробы. — Это пунш.
Мистер Бен Эллен посмотрел на мистера Пиквика, мистер Пиквик посмотрел на мистера Бена Эллена; мистер Бей Эллен улыбнулся, мистер Пиквик был серьезен.
— Поделом ему будет, — с некоторой суровостью начал сей джентльмен, — поделом ему будет, если мы выпьем все до последней капли.
— То же самое и я подумал! — подхватил Бен Эллен.
— Неужели? — сказал мистер Пиквик. — В таком случае за его здоровье.
С этими словами сей превосходный джентльмен энергически хлебнул из фляжки и передал ее Бену Эллену, который не замедлил последовать его примеру. Теперь оба улыбались, и с молочным пуншем постепенно было покончено.
— В конце концов, — заметил мистер Пиквик, допив последние капли, — его проделки очень забавны. О да, очень смешны!
— Ну, еще бы! — согласился мистер Бей Эллен.
В доказательство того, что Боб Сойер был одним из уморительнейших ребят, он начал развлекать мистера Пиквика длинным и обстоятельным рассказом о том, как этот джентльмен однажды допился до белой горячки и ему пришлось обрить голову. Это приятное и занимательное повествование было прервано, когда карета остановилась перед гостиницей «Колокол» на Берклиевской пустоши для смены лошадей.
— Послушайте, мы здесь пообедаем? — осведомился Боб, заглядывая в окно.
— Пообедаем? — удивился мистер Пиквик. — Да ведь мы проехали только двенадцать миль, а нам остается еще восемьдесят семь с половиной.
— Вот потому-то мы и должны закусить перед утомительным путешествием, — доказывал мистер Боб Сойер.
— Мыслимое ли дело — обедать в половине двенадцатого? — возразил мистер Пиквик, взглянув на часы.
— Вы правы, — согласился Боб, — самое подходящее время для завтрака. Эй вы, сэр! Завтрак на троих, немедленно, а экипаж подождет четверть часа. Распорядитесь, чтобы подали все холодные закуски, какие тут есть, несколько бутылок эля и лучшей мадеры.
Поспешно, но с превеликой важностью отдав этот приказ, мистер Боб Сойер тотчас же устремился в дом, дабы надзирать за приготовлениями. Пяти минут не прошло, как он уже вернулся и объявил, что все идет прекрасно.
