Иногда герой Франса приходит в социальном вопросе к смелым обобщениям, считая, например, что восстания рождаются от крайней нищеты народа и зачастую являются единственным выходом для людей, которые «могут добыть себе таким путем лучшие условия жизни, а иногда и участие в верховной власти». Следует, однако, помнить, что воззрения аббата Жерома Куаньяра крайне непоследовательны и противоречивы; так, из других его высказываний следует, что в плодотворность революционных переворотов он не верит; в притче о принце Земире история человечества сводится Куаньяром к формуле: «Люди рождались, страдали и умирали». История, по его мнению, движется по замкнутому кругу, и время не вносит в жизнь народов существенных изменений. Мудрость старухи из Сиракуз, которая ежедневно молится за здоровье тирана, — в том, что новый тиран может оказаться еще хуже. К правительствам, возникшим в результате заговора и мятежа, Куаньяр относится с недоверием, и одновременно пафос его высказываний — в обличении монархического принципа. Весьма вероятно, говорит он, что небо послало монархов народам в виде наказания. Признаваясь в том, что склонен любить народные правительства, Куаньяр тем не менее критически относится к народовластию; он заявляет, что народное собрание не способно к широким и глубоким политическим взглядам, что правители, назначенные демосом, слабы, посредственны, коварны. Взгляд Куаньяра на историю несомненно разделялся в период создания книг и самим автором.
Скептик-созерцатель Куаньяр считает себя неспособным к каким бы то ни было действиям и думает, что действовать можно только при близорукости и узости кругозора. Речь, разумеется, идет не о действиях в сфере частной жизни, а об активности в сфере общественной. И все же скала куаньяровского созерцательного скептицизма в конце концов дает трещину: книга венчается репликой Куаньяра о необходимости, для служения людям, отбросить всякие рассуждения и подняться ввысь «на крыльях воодушевления». Таким образом, герой делает шаг вперед, когда признает необходимость действия и энтузиазма, но он впадает в другую крайность, жертвуя ради действия мыслью. Герой Франса так и не смог снять искусственного противопоставления мысли действию, решение проблемы остается односторонним.
В ряде франсовских героев-гуманистов Куаньяр, при всей противоречивости и непоследовательности его взглядов, является первым, кто выступил с развернутой критикой социальной действительности. И в этом непреходящее значение его образа на творческом пути Франса. Куаньяр предвещает появление своих преемников в лице Бержере («Современная история») и Ланжелье («На белом камне»).
Царская цензура неоднократно налагала запрет на книги Франса о Куаньяре. В докладе Центральному комитету иностранной цензуры, ведению которого подлежали вопросы о допущения заграничных изданий к обращению внутри страны, царский цензор в 1893 г. обрушился на «антирелигиозную болтовню» в «Харчевне королевы Гусиные Лапы» и, имея в виду Куаньяра, писал, что «одно из таких лиц, принятое владельцем помещения в наставники к сыну своему, в прениях своих по предмету религии не стеснялось в выражениях о святых, о творце и такими суждениями повлияло и на воспитанника своего». В оценке «Суждений» цензор делает упор на «неудобные к дозволению» антимонархические идеи книги. В обоих случаях резолюция председателя Центрального комитета иностранной цензуры А. Н. Майкова была краткой и категоричной: «Запретить».
В 1907 г., в связи с манифестом 17 октября 1905 г., Центральный комитет иностранной цензуры вновь обратился к «изучению» романов Франса о Куаньяре и, надо сказать, с прежним успехом: запрет был подтвержден.
«Харчевня королевы Гусиные Лапы» и «Суждения господина Жерома Куаньяра» вместе с рядом других произведений Франса были впервые опубликованы на русском языке после Великой Октябрьской социалистической революции.
…как Сократ в Меморабилиях Ксенофонта. — Ксенофонт (ок. 430–355 до н. э.) — древнегреческий историк; здесь имеется в виду его сочинение «Воспоминания о Сократе» («Меморабилии»).
…черепа, которые Боссюэ посылал настоятелю Траппы… — Боссюэ Жан-Бенинь — французский богослов и проповедник XVII в., идеолог абсолютизма; Траппа — монашеский орден, названный так по местонахождению его центра.
…кресты Лилии, медали св. Елены и Июльские ордена… — Здесь названы ордена и медали, символизирующие различные политические режимы. Орден Лилии был учрежден в 1814 г. при реставрации монархии Бурбонов; медаль св. Елены — в 1857 г. Наполеоном III для награждения оставшихся в живых ветеранов Наполеона I; июльские ордена — ордена буржуазной июльской монархии Луи-Филиппа.
Г-н Жан Лакост писал в «Gazette de France» от 20 мая 1893 года: «Г-н аббат Жером Куаньяр — священнослужитель, полный знания смирения и веры. Я не сказал бы, что его поведение всегда было достойно его сана и что его священническое одеяние не бывало запятнано… Но если он и поддается соблазну, если он легко оказывается добычей дьявола, он никогда не теряет веры, он надеется, что милость господня оградит его от падения и отворит ему двери рая. И он на самом деле являет нам зрелище весьма поучительной кончины. Так крупица веры украшает жизнь, и поистине христианское смирение пристало человеческим слабостям.
Если г-н аббат Куаньяр не святой, он, пожалуй, заслуживает чистилища. Но он заслуживает его надолго и едва избежал ада. Ибо к его искреннему смирению почти никогда не примешивалось раскаяние. Он слишком полагался на милость господню и не делал ни малейшего усилия, дабы заслужить эту милость. Потому он снова и снова впадал в грех. Таким образом, от его веры было мало толку и он был почти что еретиком, ибо святой Тридентский собор в канонах VI и IX на своем шестом заседании предал анафеме всех, кто утверждает, что „не от человека зависит вступить на путь зла“, и кто так слепо полагается на веру, что внушает себе, будто она одна может привести ко спасению „безо всякого участия воли человеческой“. Вот почему божественное милосердие, простершееся на аббата Куаньяра, можно считать воистину чудесным и преклониться перед неисповедимыми его путями».
В его поучениях вольность философов-циников сочетается с чистотой первых монахов обители священной Порциункулы. — Циники — философская школа (IV в. до н. э.), проповедовавшая пренебрежение к человеческой культуре и возврат к первобытному состоянию. Священная Порциункула — название первой обители монашеского францисканского ордена.
…по примеру того, кто жил среди мытарей и блудниц — то есть по примеру Христа.
… мог бы прочесть «Эмиля». — «Эмиль, или О воспитании» (1762) — педагогический роман французского революционного писателя-просветителя Жан-Жака Руссо. Здесь проводится одна из главных идей учения Руссо о том, что человек по природе добр, и лишь дурное устройство общества делает его злым.
Г-жа де Варенс — подруга молодости Руссо; в ее имении он прожил долгие годы.
…тащит человека назад к обезьяне… — В своем учении Руссо подверг критике цивилизацию классового общества и прославлял первобытное «естественное» состояние человека.
…вздумали применить «Общественный договор» к наилучшей из республик. — «Общественный договор» (1762) — трактат Руссо, в котором излагались принципы демократического устройства общества; в период французской буржуазной революции конца XVIII в., в 1793 г., якобинцы использовали многие положения «Общественного договора» при выработке так называемой Конституции Второго года (которая так и не смогла быть проведена в жизнь).
«Декларация прав человека» — точнее «Декларация прав человека и гражданина» — один из программных документов французской буржуазной революции. Принята была Учредительным собранием 26 августа 1789 г.
Госпожа Удето, маршал Люксембургский — аристократические друзья Руссо, выведены в его «Исповеди».
…его Гофолию, из которой видно, что он недурно разбирался в политике. — «Гофолия» (издана в 1691 г.) — поздняя трагедия французского драматурга Жана Расина, в которой показано падение тиранической власти царицы Гофолии и воцарение на ее месте гуманного правителя, отрока Иоаса.
…на другой день после кончины министра… — Имеется в виду первый министр регента Филиппа Орлеанского кардинал Дюбуа, умерший в 1723 г. Время его правления было ознаменовано падением придворных нравов и разгулом спекуляции. Попытка оздоровить финансы страны при помощи «системы Ло» (см. ниже главу «Дело о Миссисипи») окончилась крахом, что побудило Дюбуа в последние годы жизни изменять политику. В год смерти Дюбуа король Людовик XV достиг совершеннолетия, принял власть над страной и вскоре назначил первым министром своего любимца кардинала Флери (1726). Говоря о Дюбуа, А. Франс имеет в виду деятельность французского министра Ферри. Последний умер 17 марта 1893 г., а уже 22 марта в газете «Echo de Paris» появилась соответствующая глава романа Франса.
