доходов мужа на деле ограничено реальными правами на еду, проживание, незначительные карманные расходы и одежду. Каждый из двух выводов может быть верным; при этом данные общественных учреждений и списки взносов в них лишь исключают любые другие возможные умозаключения. Заметьте, с каким благородством образованный мужчина поддерживает свою прежнюю школу и колледж, насколько щедры его взносы в политические фонды, те институты и спортивные клубы, с помощью которых он и его сыновья тренируют не только ум, но и тело. Неоспоримые этому доказательства ежедневно публикуются прессой. Однако отсутствие ее имени в списках благотворителей, а также нищета институтов, развивавших ее тело и ум, похоже доказывают, что в атмосфере частного дома витает нечто едва различимое, но неизбежно направляющее моральное право женщины на половину доходов в сторону тех удовольствий и дел, которые одобряет и поддерживает ее муж. Хотите верьте, хотите нет — но это факт. Вот почему все они стоят с протянутой рукой.
Из данных Уитакера и списков благотворителей мы, кажется, можем почерпнуть три неоспоримых факта, способных непосредственно повлиять на решение нами вопроса о том, как помочь вам предотвратить войну. Во-первых, государство платит дочерям образованных мужчин за их службу сущие гроши; во-вторых, оно не платит им вообще ничего за их домашние дела; и, наконец, право на половину доходов мужа является чисто номинальным. Это означает, что, если супруги сыты и одеты, оставшиеся деньги, которые можно пустить на разные цели, удовольствия и благотворительность, каким-то мистическим образом явно притягиваются к тем делам, которые выбирает и одобряет именно муж. Возникает ощущение, что лишь непосредственно получающий зарплату человек имеет право ей распоряжаться.
Эти факты теперь возвращают нас в исходную точку с подавленным настроением и весьма отличающимися от прежних взглядами на проблему. Как вы помните, мы собирались донести вашу просьбу о помощи в предотвращении войны женщинам, которые зарабатывают на жизнь своей профессией. Именно их надо молить о помощи, решили мы, поскольку только они имеют в своем распоряжении наше новое оружие — собственное мнение, основанное на финансовой независимости. Но реальные факты обескураживают. Они дают понять, что, во-первых, мы должны исключить из потенциальных помощников огромное число замужних дам, поскольку профессия жены не оплачивается, а их моральное право на половину доходов мужа является чисто номинальным. Следовательно, бескорыстное влияние женщины посредством независимого дохода сводится к нулю. Если он выступит в поддержку насилия, она займет аналогичную позицию. Во-вторых, факты, похоже, доказывают нам, что утверждение, будто «зарабатывать 250 фунтов в год — существенное достижение даже для высококвалифицированной женщины с многолетним стажем», является не наглой ложью, а вполне вероятной истиной. Следовательно, влияние посредством собственного заработка, которым обладают в наше время дочери образованных мужчин, нельзя рассматривать всерьез. И все же более, чем когда-либо, очевидно, что необходимо оказать помощь именно им — тем, кто способен помочь нам самим и к кому в итоге мы обратимся. Такое умозаключение возвращает нас обратно к процитированному ранее письму почетного казначея с просьбой сделать взнос в общество помощи дочерям образованных мужчин с трудоустройством по профессии. И согласитесь, сэр, у нас имеются веские эгоистичные основания откликнуться на ее просьбу. Помочь женщинам зарабатывать на жизнь своей профессией означает помочь им овладеть тем самым оружием собственного мнения — по-прежнему наиболее действенным среди прочих. Им необходимо обрести собственное мнение и волю, с помощью которых они помогут вам предотвратить войну. Но… — и снова в этом многоточии заключены сомнения и думы — можем ли мы, учитывая приведенные факты, отправить этой женщине свою гинею, не сопровождая строгими указаниями насчет того, как именно ее следует истратить?
Те факты, что мы обнаружили в процессе изучения утверждений о финансовом положении женщины, поставили ряд вопросов, заставивших нас задуматься, благоразумно ли для предотвращения войны воодушевлять людей на овладение профессией. Как вы помните, мы используем психологическую интуицию (свой единственный навык), дабы понять, какие именно качества человеческой натуры сильнее других ведут к войне. Раскрытые выше факты заставляют нас, прежде чем подписать чек, задаться вопросом о том, а не поспособствуем ли мы, помогая дочерям образованных мужчин получить профессию, обрести такие качества, распространение которых и хотим избежать?! Не станет ли наша гинея причиной того, что через пару-тройку столетий не только образованные мужчины, но и женщины зададут тот же самый вопрос — (ох, кому только?), — который задаете сейчас вы: «Как нам предотвратить войну?» Если мы поможем дочерям образованных мужчин овладеть профессиями без каких-либо условий касательно их применения, разве мы тем самым не сделаем все возможное, чтобы воспроизводить заезженную мелодию, которую человеческие натуры, подобно застрявшей иголке старого граммофона, вымучивают из себя с таким зловещим единодушием? «Вот мы водим хороводы, хороводы, хороводы [131]. Все это мне отдай, отдай, отдай. Три сотни миллионов, потраченные на войну». И прокручивая подобные песенки в голове, мы не можем послать свою гинею почетному казначею, не предупредив ее, что она получит деньги лишь в том случае, если поклянется, что приобретаемые профессии в будущем приведут людей к другим выводам и песням. Она получит гинею, только если убедит нас, что эти деньги будут потрачены в целях мира. Подобные требования очень сложно сформулировать, а при нашем психологическом невежестве — так и вообще невозможно. Но эта задача чрезвычайно важна, а война настолько невыносима, чудовищна и бесчеловечна, что мы обязаны попытаться. Вот в таком случае пример письма для этой самой леди.
Ваше письмо, мадам, долгое время лежало без ответа, поскольку мы изучали некоторые выдвинутые против вас обвинения и наводили справки. И теперь, сняв с вас все обвинения во лжи, мадам, мы готовы помочь. Похоже, вы и правда бедны. Кроме того, мы сняли с вас и обвинения в праздности, безразличии и жадности. Количество дел, которыми вы занимаетесь, пусть порой тихо и неэффективно, свидетельствуют в вашу пользу. Причина, по которой ростбифу и пиву вы предпочитаете мороженое и арахис, скорее носит экономический характер, а не вкусовой. Создается впечатление, что у вас и правда не хватает ни денег на еду, ни времени на ее поглощение, учитывая, сколько вы тратите его на изготовление листовок и брошюр, разные встречи и организацию ярмарок. Вы, видимо, действительно перерабатываете, чаще бесплатно, больше, чем вообще позволило бы Министерство труда. И, хотя мы искренне сожалеем о вашей бедности и восхищаемся усердием, мы не можем отправить свою гинею, давая вам тем самым возможность помочь женщинам освоить профессию, пока вы не убедите нас в том, что они будут использовать свои навыки для предотвращения войны. «Размытая
