Впрочем, три месяца спустя и он не мог не воздать Чжоу должного. Первые итоги показали: прибыли еще нет – но нет и убытков! А Чжоу, улыбаясь, разъяснял:
– Не забывайте – это только начало! У меня еще масса неиспользованных возможностей. Опять же рекламный щит, фонари напрокат – все это денег стоит. Так-то вот!
Он любил при случае вставить в разговор это свое «так-то вот!»
– Со временем, когда щит больше не понадобится, изыщем средства поновее, попрактичнее – тогда и прибыль будет. Так-то вот!
Синь Дэчжи понимал, что Цяню уже не вернуться: мир и впрямь переменился. Чжоу был из того же теста, что хозяева «Небесного совершенства» и «Деревенских ароматов»,– и все они процветали.
А вскоре развернулась шумная кампания бойкота японских товаров. Чжоу закупил их великое множество. По лавкам уже начали ходить инспекционные группы, а он приказал разложить японские ткани на самом видном месте и распорядился:
– Как только войдет покупатель, первым делом предлагайте ему японские ткани: в других лавках ими не торгуют, боятся, и мы неплохо заработаем. Деревенским можете говорить прямо, что товар японский, они это и так знают; а горожанам говорите, что немецкий.
Наконец и к ним в лавку заявилась инспекционная группа. Чжоу весь расцвел в улыбке – из глаз, казалось, вот-вот выпорхнут бабочки,– предложил гостям сигарет, чаю.
– Уже одно название «Тройная удача» – гарантия того, что японскими товарами здесь не торгуют, так-то вот! Прошу, господа, взглянуть: вот здесь, у входа – немецкие и отечественные шелка, на полках – только отечественные, фирма имеет отделение на юге – торгует отечественными товарами собственного производства.
Гости с сомнением смотрели на пестрые ткани. Чжоу усмехнулся:
– Эй, Чжан Фулай, достань-ка из-за прилавка остатки японского шелка!
Шелк принесли. Чжоу потянул начальника инспекционной группы за рукав:
– Вот, господин, не кривя душой говорю – только этот один кусок и остался. Видите? Материя точь-в-точь как на вашем халате, так-то вот! – и, обернувшись к приказчику: – А теперь, Фулай, возьми и вышвырни это на улицу!
Начальник труппы взглянул на свой халат – и вышел, не поднимая головы.
Партия японских тканей, которые могли, в случае надобности, превращаться то в немецкие, то в китайские или в английские, принесла лавке солидный куш. Случалось, правда, что среди покупателей попадался знаток – и швырял ткань на пол. Тогда Чжоу, усмехнувшись, приказывал:
– Ступайте, принесите настоящий западный товар – разве не видите, что господин разбирается в тканях!
А покупателю говорил:
– Каждому подай свое; а дашь не то – и даром не возьмет, так-то вот!
И очередная покупка благополучно совершалась, а посетителю уже не хотелось уходить…
Синь Дэчжи видел: чтобы добиться успеха в коммерции, надо быть актером или фокусником. Этот Чжоу, конечно, малый не промах, но работать с ним тяжело, и чем больше Синь восхищался им, тем горше становилось на душе. Даже кусок не шел в горло. Чтобы обрести покой и сон, надо было, пока не поздно, расстаться с «Тройной удачей».
Но Чжоу не стал дожидаться, пока Синь Дэчжи подыщет себе другое место,– он сам ушел в «Небесное совершенство». Такие, как Чжоу, были там нужны, и он ушел охотно: в «Тройной удаче», с ее старыми привычками, ему трудно было развернуться как следует.
С уходом Чжоу Синь Дэчжи сразу почувствовал, что выздоравливает. Шестнадцатилетняя служба в должности приказчика давала ему право обращаться к хозяевам с советами – хотя к словам его и не всегда прислушивались. Синь Дэчжи знал, кто из хозяев особенно консервативен, знал, чем их можно пронять. Он будет добиваться возвращения Цяня – заручившись поддержкой его друзей. Он не станет говорить, что при Цяне все было хорошо, а скажет только, что и у Цяня и у Чжоу есть свои достоинства и что лучше всего держаться золотой середины: нельзя мертвой хваткой цепляться за старое, чураясь всяких новшеств, но и не следует слишком уж усердствовать в нововведениях. Главное – это блюсти репутацию фирмы. Доброе имя и прибыли – Синь Дэчжи знал, чем задеть хозяев за живое…
Втайне же он мечтал о другом. Вернется Цянь – и с ним все остальное. «Тройная удача» должна стать такой, какой была,– иначе все насмарку. Он уже подсчитал: если отказаться от газовых фонарей, джаза, рекламы, объявлений, сигарет, в крайнем случае кое-кого уволить – удастся сэкономить немалую сумму. Товар в лавке отпускаться будет добротный, полной мерой, иногда и со скидкой – без особого шума, конечно. Да неужели же у покупателей нет глаз?!
И Цянь вернулся. На улице остались только газовые фонари «Деревенских ароматов», а в «Тройной удаче» опять стало тихо – лишь по случаю возвращения Цяня вывесили четыре праздничных фонаря с большими красными кистями.
В тот самый день, когда в «Тройной удаче» вывесили фонари, в «Небесном совершенстве» поставили у входа двух верблюдов, сверху донизу увешанных цветными шелковыми лентами. На верблюжьих горбах мигали разноцветные лампочки. Тут же рядом устроили лотерею – по одному мао с носа; как только набиралось десять человек, начинался розыгрыш: за один мао можно было выиграть кусок шелка модной расцветки. У дверей лавки было не протолкнуться. И ведь и вправду находились счастливчики, с довольным смешком уносившие под мышкой по куску модного шелка!
Скамейку перед дверьми «Тройной удачи» снова покрыли синим сукном, и управляющий Цянь сидел на ней, не поднимая век. Приказчики притихли: кто еле слышно передвигал костяшки на счетах, кто долго, мучительно зевал… Синь Дэчжи молчал, но на душе у него скребло – за целый день ни одного покупателя! Иной вроде бы и соберется зайти – да взглянет на строгую вывеску с позолотой и направляется в «Небесное совершенство». А другой и войдет, поглядит на товары, на объявление «Здесь не торгуются» – и уйдет ни с чем. Зашли только несколько старых клиентов, да и те поболтали с управляющим, повздыхали о трудных временах, выпили по чашке чаю и откланялись. Синь любил послушать их разговоры – они напоминали ему о добрых старых временах, но и он понимал, что времена эти вряд ли уже вернутся: только такие, как «Небесное совершенство», и могли теперь процветать! Через несколько месяцев пришлось рассчитать часть служащих. Синь Дэчжи, глотая слезы, сказал Цяню:
– Не беда, я один управлюсь за пятерых! И старый управляющий ответил:
– Не беда!
В ту ночь Синь Дэчжи спал особенно крепко: ведь назавтра ему и впрямь предстояло работать за пятерых.
А еще через год «Тройная удача» и вовсе прекратила свое существование: «Небесное совершенство» задавило ее вконец.
