каждом шагу. Семья Сиба переехала в Осака довольно поздно, в романном времени — четыре-пять лет назад. Многие аспекты жизни, обычаев и культуры Кансай изображаются в «Любителе полыни» с точки зрения токийцев. Мисако возмущается «зубом-баклажаном» О-Хиса, который в Киото считается одним из признаков женской красоты. Канамэ, принимая в доме тестя в Киото ванну, невольно сравнивает киотоский металлический чан, настолько маленький, что нельзя полностью погрузиться в воду, с токийской деревянной бочкой. Манера рассказчика в кукольном театре в Осака кажется герою слишком экспрессивной и даже вульгарной. С другой стороны, героя всё больше и больше привлекает культура этого района. Символом её в романе является кукольный театр Бунраку. Герой вспоминает свои ранние впечатления от кукольного театра: ему было там скучно и неинтересно, и в начале романа он идёт в театр только для того, чтобы доставить удовольствие тестю. Неожиданно для себя самого он оказывается захваченным этим традиционным искусством, и позднее он едет на остров Авадзи, где, как говорят, и зародился кукольный театр.
Кукла Бунраку в романе является одним из воплощений японской женственности, сравнение куклы и О-Хиса проходит через весь роман.
Противопоставлением культуры Канто и Кансай дело, однако, не исчерпывается. В «Любителе полы ни» отчётлива тема противопоставления двух культур — японской и европейской. В двадцатых годах прошлого века Япония стремительно двигалась по пути модернизации. Японское общество, изображённое в романе, — это общество, находящееся под сильным влиянием Запада. Герои получили западное образование. Канамэ владеет английским языком, свободно говорит и читает на нём. Мисако решает усовершенствовать свой французский и ездит для этого в Кобэ. В доме Канамэ едят европейскую пищу, которую покупают в иностранных лавках в Кобэ. Канамэ посещает европейские рестораны, носит европейское платье.
При распространении западной культуры в Японии не замедлило возникнуть противоположное течение — противопоставление заимствованным явлениям традиционных ценностей. В «Любителе полыни» часто сравниваются японские и западные сходные явления. Так, японскому кукольному театру Бунраку противопоставлен европейский («тёмный») кукольный театр. Мрачной киотоской ванной комнате тестя противопоставляется светлая, блистающая белизной кафельная ванная в доме Канамэ.
Сторонником традиционных ценностей является тесть Канамэ, пытающийся жить по старинке, воссоздавая вокруг себя атмосферу прошлого Японии. Противопоставление японской и европейской культур в той или иной степени выражено и в последующих произведениях Танидзаки. Позднее, в начале тридцатых, Танидзаки систематизировал свои мысли относительно японской традиционной культуры и её отличия от европейской в знаменитом эссе «Похвала тени» (Инъэй райсан), многие положения которого почти буквально совпадают с соответствующими местами в «Любителе полыни». Например, тесть Канамэ сравнивает японскую и западную ванную и туалет. Это сравнение развито в «Похвале тени» и в позднем произведении «Дневник безумного старика».
Из описаний спектаклей кукольного театра в Осака и на Авадзи, из воспоминаний героя о своём детстве, а также из массы деталей возникает образ традиционной Японии. Отношение самого Танидзаки к этой Японии сложно. Он признаёт огромную эстетическую ценность исконной японской культуры, её соответствие японскому национальному характеру. Однако он понимает, что жить старинными ценностями и идеалами больше невозможно: так или иначе жизнь движется вперёд, и человеку приходится жить в современном мире. Тесть Канамэ воспитывает свою содержанку О-Хиса в традиционном духе: она готовит японские блюда, носит одежду из старинных тканей, которые разыскивает для неё в антикварных лавках её покровитель, он заставляет её читать произведения писателей XVIII века, обучает каллиграфии, искусству составления букетов, пению песен Кансай. Но Канамэ понимает, что вряд ли подобное образование может пригодиться в жизни молодой женщине в дальнейшем, что иногда ей захочется есть бифштексы, ходить в кино и вместо старинных повестей читать женские журналы.
Однако дело не только в противопоставлении культур Японии и Запада. В увлечении Западом проявилась реакция на идеологию прошлой феодальной эпохи, которая продолжала влиять на жизнь японцев в начале XX века. Им открылся новый мир, и молодые японцы были захвачены многими аспектами иной жизни. Они узнавали о других странах из книг или фильмов. Очень немногие могли позволить себе поездку в Европу или Америку. Из романа видно, что представления японцев о Западе основаны не на непосредственном опыте, но из книг или фильмов, и вряд ли отличаются точностью.
Танидзаки показывает, как стремление к западной культуре и образу жизни оказывает влияние даже на эмоциональную и эротическую жизнь героев. Эта тема не нова в творчестве писателя. Уже в своём первом романе, «Любовь глупца», писатель рассказывает историю любви и женитьбы героя, Каваи Дзёдзи, на девушке по имени Наоми. Само чувство Каваи Дзёдзи было выражением его тяги к западному образу жизни, девушка казалась ему похожей на американскую актрису, и даже её имя отличалось от японских женских имён. В «Любителе полыни» мы видим то же самое. Герой любит голливудские фильмы, и сами актрисы являются для него символом современной женственности. Воплощением её в романе является Луиза, проститутка в заведении миссис Брент, «женщина другой страны, другой расы», обладающая непреодолимой притягательностью для Канамэ. Но в этой притягательности выражается и тяга героя к западной жизни: он был особенно очарован фактом, что Луиза родилась в Западной Европе. Как ни вульгарен был мир голливудских фильмов, для Канамэ это — прежде всего противоположность миру феодальной эпохи Токугава с её бездуховностью.
Три женщины, окружающие героя, являются символами: Мисако — современной писателю Японии, женщина, получившая традиционное образование, но подверженная новым веяниям; О-Хиса — традиционной Японии; Луиза — Запада. Отношение Канамэ к ним не однозначно, в ходе романа оно раскрывается с различных сторон и меняется (что особенно заметно по отношению к О-Хиса).
«Любитель полыни» начинается как семейный роман, но оборачивается сложной картиной японского общества; путь героя — это колебания человека в мире, полном противоречий и диссонансов, в котором он пытается найти себя.
Владислав Сисаури
Утром Мисако несколько раз обращалась к мужу: «Что будешь делать? Ты всё-таки собираешься идти туда?», но он, как обычно, давал только уклончивые, неопределённые ответы. Она не знала, как ей быть. Так тянулось время и перевалило за полдень. Она первой приняла ванну и на всякий случай оделась, чтобы быть готовой, если они всё-таки куда-то пойдут. Она села возле мужа, будто ожидая его ответа, но он всё ещё лёжа читал газету и опять ничего не сказал.
— Ты собираешься принять ванну?
— Разумеется…
Канамэ лежал, подложив под живот две подушки, облокачиваясь на руку. Он немного отклонился
