Джеймс Херберт в тот день был дома, где жена живет. Он был вне себя от ярости, когда увидел Меланкту и всех этих строительных рабочих. Он прогнал их всех, и так при этом ругался, что дело едва не дошло до драки, и даже не хотел пускать в дом доктора, который пришел, чтобы помочь Меланкте.
— А ты, спрашивается, почему за ней не приглядываешь, ты ей мать или кто?
С дочерью Джеймс Херберт теперь вообще старался не связываться. Он боялся ее язычка и всех этих школьных премудростей, и того, как она говорила всякие разные вещи, от которых вспыльчивому, но необразованному черному человеку вроде него становилось просто не по себе. А Меланкта, в страданиях своих, как раз тогда ненавидела его сильней, чем когда бы то ни было.
Вот так Меланкта и прожила те первые четыре года, когда у нее началось как у женщины. И много разных вещей приключилось с ней за эти годы, но она прекрасно отдавала себе отчет в том, что ни одна из них не ведет ее по правильной дороге, по той единственно правильной дороге, которая ведет к житейской мудрости.
Меланкте Херберт было шестнадцать, когда она познакомилась с Джейн Харден. Джейн была негритянка, но такая белая, что никто почти и подумать не мог, что она негритянка. Джейн в свое время получила хорошее образование. Она провела два года в колледже для цветных. Ей пришлось уйти оттуда из-за неподобающего поведения. Она многому научила Меланкту. Она ее научила, как следовать по тем дорогам, что ведут к житейской мудрости.
Джейн Харден было в то время двадцать три года, и она была очень опытная. Меланкта как-то сразу пришлась ей по душе, а самой Меланкте очень льстило, что Джейн, вся такая замечательная, ее до себя допускает.
Джейн Харден не боялась понять, что к чему в этой жизни. И Меланкта, у которой было чутье на неподдельный жизненный опыт, сразу поняла, что перед нею женщина, которую жизнь научила уму-разуму.
У Джейн Харден была масса дурных привычек. Она много пила и шаталась где ни попадя. Впрочем, никаких сложностей у нее при этом не возникало, если, конечно, ей самой не хотелось сложностей.
Вскоре Меланкта Херберт начала гулять по городу вместе с ней. Меланкта попробовала пить, и еще некоторые другие из дурных привычек Джейн, но у нее от этого осталось впечатление, что ей все это как-то не очень по душе. Но теперь каждый день в ней зрела уверенность, что скоро она поймет, что к чему.
Теперь все пошло по-другому, теперь, когда Меланкта и Джейн гуляли по городу, то даже и при свете солнышка грубые люди совсем перестали их интересовать, а для Меланкты слегка изменились и представления о том, что такое люди из высших классов. Она уже не знакомилась с агентами из транспортных компаний и с клерками, она знакомилась с деловыми людьми, с коммивояжерами, и даже с людьми еще того повыше, и они с Джейн говорили с ними, и гуляли, и смеялись, и чаще всего успевали уйти как раз вовремя. Все было так же, как раньше, ты с человеком знакомишься, а потом уходишь, в самое нужное время, вот только для Меланкты все теперь пошло по-другому, потому что хотя всякий раз происходило примерно одно и то же, привкус был другой, и теперь с Меланктой рядом была женщина, которая знала, что к чему в этой жизни, и теперь до Меланкты понемногу стало доходить, что такого она в конце концов должна понять.
Житейской мудрости Меланкта набиралась не от мужчин. Когда до Меланкты, наконец, что-нибудь доходило, то за этим всегда стояла Джейн Харден, собственной персоной.
Джейн была женщина опытная. В ней была внутренняя сила, и ей нравилось этой силой пользоваться, в ней было много белой крови, и на вещи она смотрела куда более трезво, ей нравилось пить, и тогда она была способна на необдуманные поступки. Белая кровь в ней брала свое, и была она как кремень, и все на свете вынесет, и не согнется ни перед чем. Она всегда была заводная, даже когда неприятностей у нее бывало выше крыши. Меланкта Херберт нравилась ей потому, что была похожа на нее саму, а еще Меланкта была такая молоденькая, и милая, и умела слушать, и глаза такие умные и с чувством, и с таким интересом, когда Джейн Харден принималась ей рассказывать истории из собственного жизненного опыта.
Джейн все сильнее и сильнее привязывалась к Меланкте. Вскоре они начали гулять по городу скорее для того, чтобы просто побыть вдвоем, чем для того, чтобы знакомиться с мужчинами и смотреть, кто из них и как работает. Потом они вообще перестали гулять по городу, и Меланкта час за часом проводила в комнате у Джейн, сидела у нее в ногах и слушала ее рассказы, и чувствовала сквозь них всю силу, которая была в Джейн, и как она ее любит, и понемногу перед ней начал вырисовываться один верный путь, который обязательно приведет ее к житейской мудрости.
Еще до того, как все кончилось, до того, как прошли те два года, в течение которых Меланкта все свое время, когда не в школе и не дома, проводила с Джейн Харден, еще до того, как эти два года подошли к концу, Меланкта ясно осознала, увидела как свои пять пальцев, что в этом мире к чему и в чем состоит мудрость этого мира.
У Джейн Харден всегда водились при себе кое-какие деньги, и у нее была своя комната в нижней части города. Джейн когда-то преподавала в школе для цветных. Оттуда ей тоже пришлось уйти из-за неподобающего поведения. Все беды у нее всегда приключались из-за выпивки, потому что, как ты не старайся, а этого до конца не спрячешь.
С выпивкой у Джейн лучше дела не становились, а только все хуже и хуже. Меланкта тоже пробовала пить, но, в общем, к выпивке ее не тянуло.
В первый год, когда Джейн Харден и Меланкта Херберт подружились, Джейн была куда сильнее Меланкты. Джейн привязалась к Меланкте, и ей казалось, что она всегда такая умница, и смелая, и милая, и понятливая, и послушная, и Джейн взаправду так и думала, и за этот первый год она уже успела научить Меланкту, откуда во многих людях происходит жизненная мудрость.
У Джейн было много способов поделиться с Меланктой своим жизненным опытом. Она много всякого рассказывала Меланкте. Она любила Меланкту всей душой и не давала ей об этом забывать. Она проводила время с разными людьми, и с мужчинами, и с Меланктой, и давала Меланкте понять, чего хотят люди, и что ты можешь с ними делать, если в тебе есть сила.
Меланкта в те дни часами сидела у ног Джейн и впитывала жизненную мудрость. Она приучилась любить Джейн и никогда об этом своем чувстве не забывать. Она в те времена начала понимать, пускай понемногу, что такое радость жизни, а еще — как искренне она умеет страдать. Это страдание было совсем другого сорта, чем то, что Меланкта иногда испытывала от общения с матерью или со своим несносным черным отцом. Тогда она боролась и умела быть сильной и отчаянно смелой в страдании своем, здесь же, с Джейн Харден, она тосковала, она умоляла, она была беспомощной и слабой в страдании своем.
Это был очень бурный, очень сложный год для Меланкты, но она действительно начала понимать, что к чему в этой жизни.
И всем этим она была обязана Джейн Харден. Не было на свете ничего такого, ни доброго, ни дурного, ни в делах, ни в чувствах, ни в мыслях, ни в словах, что утаила бы от нее Джейн Харден. Иногда ей казалось, что она не выдержит, но так или иначе всякий раз Меланкте удавалось справиться, и очень медленно, но всякий раз со все большей глубиной и силой, Меланкта действительно начала понимать, что к чему в этой жизни.
Потом понемногу отношения между ними стали меняться. Теперь, понемногу, между ними двумя Меланкта Херберт начала становиться сильнее. Теперь, понемногу, они стали отдаляться друг от друга.
Меланкта Херберт никогда не забывала, что Джейн Харден научила ее разбираться, что к чему в этой жизни, но Джейн делала много такого, в чем Меланкте больше не было никакой необходимости. И к тому же Меланкте никогда не удавалось как следует вспомнить, что и когда она сделала, и что было потом. Теперь Меланкта иногда стала ссориться с Джейн, и они перестали ходить вместе, и иногда Меланкта и впрямь забывала, сколькому ее научила Джейн Харден, и скольким она ей обязана.
Меланкте стало казаться, что она всегда знала, что к чему в этой жизни. Она, конечно, всегда отдавала себе отчет в том, что всему на свете ее научила Джейн Харден, но теперь между ними все стало как-то не так, и с каждым днем все хуже, и поэтому помнить о том, скольким она обязана Джейн Харден, ей становилось все труднее.
Джейн Харден была женщина трудной судьбы. Когда-то она была очень сильной, но теперь вся ее сила куда-то подевалась, и все от пьянства. Меланкта тоже пробовала пить, но у нее не пошло.
Натура у Джейн была сильная, жизнь у Джейн выдалась непростая, и еще Джейн крепко пила, и оттого ей все труднее становилось прощать Меланкту за то, что Меланкте она теперь, по большому счету, не очень-то была и нужна. Теперь Меланкта была из них двоих самая сильная, а Джейн от нее зависела.
