– Погоди, – вмешалась старая Ургула, – прежде всего нам надо поесть. Не зря же я готовила и пекла пироги. Потерпи малость со своим бесполезным любопытством. ещё успеется, времени хватит!
Атрейо слез со спины Дракона Счастья и поздоровался с гномами. Потом все втроем сели за столик, уставленный всевозможными лакомствами. Тут же стоял малюсенький чайник, из которого шел пар от заваренных трав.
Часы на башне пробили пять.
Бастиан с грустью подумал о двух плитках орехового шоколада, которые хранил дома в тумбочке – на случай, если вдруг ночью захочется есть. Знай он, что никогда уже больше не вернется домой, он захватил бы их с собой – это был бы его неприкосновенный запас. Но ничего не поделаешь. Лучше об этом не думать.
Фалькор растянулся в небольшой горной долине во всю свою длину. Огромная голова его лежала у ног Атрейо – он всё слышал и мог участвовать в разговоре.
– Представь себе, – сказал он, – мой друг и Господин думает, что отсутствовал всего одну ночь!
– Разве это не так? – спросил Атрейо.
– Прошло семь дней и семь ночей, – ответил Фалькор. – Смотри – мои раны почти зажили!
Только теперь Атрейо заметил, что и его раны зажили, а примочка из трав, видно, отвалилась.
– Как это могло получиться? – удивился он. – Я прошел через трое магических ворот, я разговаривал с Эйулалой, потом я заснул, но так долго проспать я не мог.
– Пространство и время там, видно, другие, чем у нас, – сказал Энгивук. – Но никто ещё не пробыл у Оракула так долго, как ты. Что там случилось? Да говори же скорей!
– Сперва мне б хотелось узнать, что тут у вас случилось, – сказал Атрейо.
– Да ты и сам видишь, – отвечал Энгивук, – краски поблекли и исчезают, всё вокруг становится нереальным. Ворота Великой Загадки рухнули. Похоже, и здесь началось всеобщее уничтожение.
– А сфинксы? – спросил Атрейо. – Где же сфинксы? Они улетели? Вы это видели?
– Ничего мы не видели, – пробурчал Энгивук. – Я надеялся, что ты нам об этом что-нибудь расскажешь. Каменная арка обрушилась, но никто из нас ничего не слышал. Я даже специально пошел туда и исследовал развалины. И знаешь, что я установил? Места излома очень древние и даже поросли серым мхом, словно они здесь уже сотни лет и вообще никогда не было никаких Ворот Великой Загадки.
– И всё-таки они были, – сказал Атрейо. – потому что я ведь прошел через них, так же как и через Ворота Волшебного Зеркала, а под конец через Ворота Без Ключа.
И тут Атрейо поведал обо всем, что с ним произошло. Он без труда вспоминал все мельчайшие подробности и чуть ли ни слово в слово повторил то, что открыла ему Эйулала. Сморщенное личико Энгивука мрачнело всё больше и больше. Поначалу он то и дело задавал наводящие вопросы и требовал более подробных описаний. Но постепенно стал гораздо менее многословным. Реплики его и вопросы становились всё более краткими.
– Ну, теперь ты знаешь тайну, – заключил Атрейо свое повествование. – Ты ведь хотел непременно узнать, кто такая Эйулала, правда? Так вот, она – создание, имеющее только голос. Её образ невидим, он только слышим. Она там, где она звучит.
Энгивук помолчал некоторое время, а потом произнес осипшим голосом:
– Она была там, где она звучала, хотел ты сказать?
– Да, – ответил Атрейо, – по её словам, я был последним, кто её слышит.
По морщинистым щечкам Энгивука скатились две слезинки.
– Всё напрасно! – простонал он. – Труд всей моей жизни, многолетние наблюдения – всё зря! Наконец-то добыт самый последний камень для постройки моего научного здания, и я мог бы его закончить, мог бы наконец написать последнюю главу, но тут как раз выясняется, что ничего больше не нужно, всё излишне, никому это не поможет и всему грош цена. Кого может заинтересовать исследование о том, чего больше нет! Всё кошке под хвост!
Рыдания сотрясали его, казалось, что у него приступ кашля.
– Бедный старый Энгивук! – пробормотала старенькая Ургула и сочувственно погладила его по лысой головке. – Бедный старый Энгивук! Не отчаивайся так! Найдешь себе что-нибудь другое!
– Женщина! – напустился на неё Энгивук, сверкая глазенками. – Я не бедный старый Энгивук! Перед тобой трагический герой!
Он бросился в пещеру и хлопнул за собой дверцей. Ургула со вздохом покачала головой и пробормотала:
– Он ведь хороший! Только, бедняга, малость не в себе! Ну, надо идти паковать вещички, – снова вздохнула она, вставая из-за стола. – Много, конечно, не унесешь, только то, без чего уж никак нельзя. Да, пора!
– Вы решили уйти отсюда? – спросил Атрейо. Ургула удрученно кивнула:
– Да, делать нечего. Раз надвигается НИЧТО, тут и расти ничего не будет. Да и для моего старика нет теперь причин здесь оставаться. Посмотрим, что там будет дальше. Как-нибудь уж всё утрясется. Ну, а вы? Что вы теперь думаете предпринять?
– Надо делать то, что сказала Эйулала, – отвечал Атрейо. – Попробую найти человеческого ребёнка, Мальчика, и привести его к Девочке Королеве, чтобы он дал ей новое имя.
– Да где же ты будешь его искать, этого Мальчика?
– Сам не знаю, – ответил Атрейо, – где-нибудь там, за границей Фантазии.
– Да уж как-нибудь вместе справимся, – раздался голос Фалькора, похожий на малиновый звон. – Ты полетишь на мне! Не забывай, что я Дракон Счастья!
– Ну, тогда улетайте, и поскорее! – скомандовала Ургула.
– Может, вас подвезти? – предложил Атрейо.
– Этого ещё не хватало! Никогда в жизни не соглашусь болтать ногами в воздухе! Порядочные гномы твердо стоят на земле. Да и задерживаться вам не стоит. Надо торопиться – ради нас всех. Так что хватит молоть языком – стартуйте!
– Но я хотел как-то выразить мою благодарность за вашу доброту, – сказал Атрейо.
– Вот это и будет лучшая благодарность – не болтай, а стартуй!
– Она права, – заметил Фалькор. – Полетели, Атрейо!
Атрейо вскочил на спину Дракона Счастья и, обернувшись ещё раз к маленькой старенькой Ургуле, крикнул:
– До свидания!
Но она уже скрылась в пещере.
Когда несколько часов спустя Энгивук и Ургула вышли из пещеры, каждый с тяжело нагруженным коробом на спине, они снова горячо спорили и ссорились друг с другом. Так они и шли, переваливаясь на своих кривых маленьких ножках, и ни разу не обернулись назад.
Впрочем, потом Энгивук стал очень знаменит и был даже самым знаменитым из всех гномов в своем роду, правда, не из-за научных исследований, а по другой причине. Но это уже совсем другая история, и мы расскажем её как-нибудь в другой раз.
В то время когда супруги-отшельники пустились в путь, Атрейо верхом на Фалькоре летел уже далеко-далеко по небу Фантазии.
Бастиан невольно взглянул в чердачное окно. Он представил себе, как было бы хорошо, если бы там высоко, в потемневшем небе, он увидел Белого Дракона Счастья, похожего на трепещущее пламя. Вдруг бы они сейчас спустились сюда, к нему на чердак, чтобы забрать его с собой!
– Вот было бы здорово! – вздохнул он. Он мог бы им помочь, а они ему. Для всех это было бы спасением.
Атрейо верхом на Фалькоре летел с огромной скоростью высоко в небе. Плащ трепетал у него за спиной, иссиня-чёрные волосы, перехваченные кожаным ремешком, развевались на ветру. Белый Дракон Счастья волнообразно и плавно скользил по воздуху сквозь туман и рваные облака. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз… Как долго они уже находились в пути? День сменялся ночью, и снова наступал день… Атрейо потерял им счет. Оказывается, Дракон мог лететь и во сне, вперёд, всё вперёд, и Атрейо тоже дремал, крепко вцепившись в его белую гриву. Но это был неглубокий, беспокойный сон. И потому наяву всё было тоже подобно сну, в котором расплывчаты все очертания. Где-то далеко-далеко внизу, будто тени, проплывали горы, земля, моря, острова, реки… Атрейо уже не любовался этими странными пейзажами, как в первые дни пути, и Дракона он тоже больше не подгонял. Сперва он сгорал от нетерпения, потому что верхом на Драконе Счастья, думал он, можно быстро добраться до границы Фантазии, за которой находится тот внешний мир, где живут человеческие дети.
Но он и не представлял себе, до чего же необъятна Фантазия. Он яростно боролся с усталостью, которая всё больше его одолевала. Его темные глаза, зоркие как у орла, теперь уже ничего не различали на расстоянии. Собрав всю свою волю, Атрейо время от времени заставлял себя выпрямиться и всматривался в даль, но вскоре снова сникал и не видел ничего, кроме продолговатого гибкого тела Дракона, отливающего перламутром. Фалькор тоже понемногу сдавал. Сперва казалось, что силы его неисчерпаемы, но теперь они были на исходе.
Во время этого длительного полета внизу не раз чернели провалы в ландшафте – места, которые поглотило НИЧТО. При взгляде на них возникало чувство, будто ты слепнешь. Некоторые из этих дыр с той немыслимой высоты, на которой они летели, выглядели небольшими, но попадались и огромные, величиной с целые страны, и они уходили за линию далекого горизонта. Когда Дракон Счастья и его всадник увидели это впервые, им стало так страшно, что они резко свернули и помчались в противоположную сторону, чтобы избежать столь пугающего зрелища. Но как известно, даже к самому ужасному можно постепенно привыкнуть. А поскольку пустот в Фантазии становилось всё больше и больше, Фалькор и Атрейо понемногу притерпелись к ним, вернее, их охватило какое-то тупое безразличие, и они почти не обращали внимания на эти дыры.
