Калила промолвил: «Если ты можешь погубить быка так, чтобы не причинять вреда льву — нашему повелителю, то берись за дело, ибо этот бык нанес ущерб и тебе, и мне, и всему львиному воинству, оттеснив от царя верных подданных. Но ежели падение быка грозит бедою нашему царю, оставь мысли об этом, ибо негоже ни мне, ни тебе предавать того, кому мы служим».
После этой беседы Димна долго не показывался царю на глаза, а потом пришел к нему, когда тот был в одиночестве. Лев спросил его: «Что мешало тебе посещать нас? Я не видел тебя вот уже долгое время. Надеюсь, что твое отсутствие не принесло никому урона и было во благо»? — «Если бы так!» — воскликнул Димна. «Разве что-нибудь случилось?» — спросил царь, и Димна ответил: «Случилось то, что вряд ли желательно царю или кому-нибудь из его воинства». — «Да что же случилось?» — воскликнул лев. И Димна ответил: «Страшно молвить». — «Говори все, что знаешь», — настаивал лев, и Димна начал: «Поистине, это — речь, что неприятно слышать и еще неприятнее произносить. Но если намерения говорящего похвальны, то он должен высказать свои мысли, даже если это покажется дерзостью царю и господину. И если тот, к кому обращены подобные речи, обладает мудростью и сдержанностью, то у него достанет терпения выслушать, не гневаясь и не прерывая, ибо он получит от тех речей немалую пользу, а советчик может лишь поплатиться за свою искреннюю любовь и верность. Ты, о царь, мудр и обладаешь всеми достоинствами, и твой разум подсказывает тебе, что мне больно говорить тебе неприятные вещи. Я верю, что ты будешь признателен мне за совет, ибо тебе известно, что твое благо мне дороже собственной жизни. Я допускаю, что ты не поверишь мне, но когда я размышляю о нашей судьбе, помня о том, что жизнь всего звериного воинства зависит от твоего благополучия и здравия, я нахожу лишь один выход — исполнить свой долг и свою обязанность, хотя ты и не просишь меня об этом, и я боюсь, что ты не примешь мой совет и не откликнешься на мои речи. Но я постоянно твержу себе пословицу: «Сам себе враг тот, кто скрывает свои болезни от лекаря, нужду от друзей и полезный совет от царя».
«В чем же дело?» — воскликнул лев, и Димна начал: «Один мой друг, которому я верю как самому себе, сообщил мне, что бык Шатраба собрал у себя предводителей твоего войска и сказал им: «Много слышал я о льве — нашем царе, но, испытав его, убедился, что он не так уж умен, хитер и силен, а скорее бессилен и слаб. Вы еще увидите, что у меня будет с ним». И когда до меня дошли речи Шатрабы, я тотчас же понял, что этот бык — предатель и изменник. Ты оказал ему наивысший почет и обходился с ним как с равным, и он возомнил, что подобен тебе и что, свергнув тебя с престола, овладеет твоим царством, поэтому он делает все возможное, чтобы повредить тебе, и не упустит ни одного случая. Мудрые люди говорили: «Если царь увидит, что кто-либо сравнялся с ним мощью, умом, богатством и влиятельностью, — пусть нанесет удар и разобьет соперника, не то сам будет разбит и свергнут». Ныне Шатраба лучше тебя осведомлен во всех делах твоего царства и достигнет чего пожелает. Истинно разумен тот, кто сумеет избежать опасности не только до того, как она угрожает жизни, но еще прежде, чем она появилась. А кто поручится, что ты сможешь отразить натиск Шатрабы, если он ударит первым? Ведь сказано: «Правители и прочие мужи бывают по природе различного нрава: муж решительный, муж решительный и прозорливый и муж нерешительный и слабый. К решительным можно причислить того, кто стойко выносит постигшее его несчастье, не слабея сердцем, и находит всевозможные и разнообразные средства, дабы выйти из испытания с честью. Муж решительный и прозорливый предвидит все, что может приключиться, не стараясь успокоить себя, а, напротив, преувеличивая опасность, чтобы постоянно быть к ней готовым, и принимает неотложные меры, будто несчастье уже на пороге. Он отсекает одним взмахом то, что поражено недугом и прогнило, предотвращая грозящий ему урон и препятствуя возникновению смуты. Муж нерешительный и слабый не знает, что ему предпринять, — он надеется и желает, но медлит и колеблется, так что до времени погибает. Это напоминает мне притчу о трех рыбах».
«Что это за притча?» — спросил лев, и Димна начал:
«Рассказывают, что в одном пруду жили три рыбы, и были они разного нрава. Одна была прозорлива, вторая — решительна и третья — нерешительна. Пруд этот находился на пустынном плоскогорье, а рядом с ним протекала полноводная река, от которой он был отделен узкой протокой. Однажды по берегу реки проходили два рыбака. Увидев пруд, они сговорились друг с другом на обратном пути закинуть сети в этом пруду, надеясь на богатый улов. Все три рыбы услыхали этот разговор. Прозорливая рыба, испугавшись, что попадет в сети, думала только о том, как бы ей спастись, не помышляя ни о чем ином, и наконец, найдя протоку, через которую речная вода вливалась в пруд, пробралась через нее и уплыла. Решительная рыба оставалась в пруду до тех пор, пока не явились рыбаки, которые закинули в воду свою сеть. Заметив это и поняв их намерения, эта рыба поплыла изо всех сил к протоке, чтобы укрыться в речных водах. Подплыв к ней, рыба увидела, что она также затянута сетью. Тогда она сказала себе: «Я проявила легкомыслие, и вот его последствия. Как же мне быть? Надо пораздумать — ведь смятение и поспешность не доведут до добра. Тот, кто обладает истинной решимостью и доблестью, не будет пренебрегать теми преимуществами, какие дают размышление и разум, не отчаивается ни при каких обстоятельствах и борется до конца». Поразмыслив, она притворилась мертвой и, всплыв на поверхность пруда, поворачивалась то вверх спиной, то вверх брюхом. Один из рыбаков, вынув ее из воды, бросил на землю у самого берега реки. И тогда она, собрав все силы, сделала прыжок, упала в реку и уплыла. Что же касается третьей, нерешительной рыбы, то она не переставая металась взад и вперед, пока не попала в сеть».
«Я понял смысл твоей притчи, — промолвил лев, — но не могу поверить, что Шатраба хочет предать меня и желает мне дурного. Он ведь не видел от меня ничего, кроме добра, и я выполнял любое его желание! Неужели Шатраба способен на подобное вероломство?» — «Твоя доброта и благородство повредили тебе, повелитель! — ответил Димна, — побудив этого негодного домогаться того, чего он недостоин. Ведь тот, кто вышел из подлого и низкого звания, приносит пользу и верно служит лишь до тех пор, пока его не возвысят до степеней, коих он недостоин. А поднявшись высоко, он желает забраться еще выше. Особливо же отличаются этим подлые и злонравные, что служат правителю и сохраняют ему верность лишь из страха. Когда же они почувствуют себя независимыми и потеряют страх, тут-то и сказывается их истинная природа. Так, если привязать к палке свернутый кольцом собачий хвост, чтобы его выпрямить, он будет прям только до той поры, пока привязан, но стоит развязать веревку и убрать палку, как хвост снова свернется в колечко. О повелитель, трудно назвать разумным того, кто не слушает советы своих истинных друзей, даже если они говорят о тяжких и неприятных вещах. Он словно больной, что не принимает лекарств, прописанных лекарем, ибо они горьки, и ест то, что сладко, но вредоносно для его недуга. Долг того, кто приближен к правителю, — не жалеть сил, побуждая своего господина совершать добрые дела, что украсят его и увеличат его силу, и удерживать от поступков, что могут повредить ему и опорочить его. Известно, что лучший друг и помощник — тот, кто не льстит и говорит правду, не смягчая своих слов, лучшие из дел те, что не имеют пагубных последствий, а ведут ко благу; лучшая из женщин — та, что покорна своему мужу; лучшая похвала — та, которую слышишь из уст достойных; благороднейший из царей — тот, кто ценит и судит по справедливости своих подданных, а лучший нрав — тот, что побуждает к добродетели.
Нельзя спокойно почивать, когда грозит опасность. Сказано: «Трудно уснуть, коли ложе сплетено из гадюк, а подушка соткана из огня». Если чувствуешь, что друг твой задумал недоброе и стал врагом, не доверяйся ему! Поистине, самый бессильный и нерешительный из царей — тот, кто медлит и откладывает, кто мечется, не думая о том, как обернется дело, кто, словно бешеный слон, несется без дороги, не видя ничего перед собою. Такой правитель, узнав о важном деле, оставит его без внимания, а если его постигнет неудача, обвиняет в ней своих приближенных и подданных».
«Ты был груб и невежлив, — промолвил лев, — но искренний совет следует принять, несмотря на его грубость. Однако, если Шатраба и стал моим врагом, как ты утверждаешь, то вряд ли сможет нанести мне ущерб и сделать что-нибудь дурное. Как это может случиться, если он питается травой, а я — мясом? Он предназначен мне в пищу самой природой, зачем же я стану его опасаться? И как он может предать меня после того, как я был к нему великодушен и обещал безопасность? Как может изменить, если я оказал ему наивысший почет и осыпал похвалами? И если нынче я изменю свое отношение к нему и обращу благосклонность в немилость, то выкажу себя клятвопреступником, глупцом и невеждой».
