— Что случилось? — спросил он, обретя наконец дар речи. — Могу я помочь?
Джейн с сомнением оглядела незнакомца. Не очень располагающий молодой человек. Она видела таких на экране — в фетровой шляпе и макинтоше, цедящих лаконичные реплики. Однако она понимала, что сейчас классический профиль — не главное. Красота — ценное качество в мужчине, но она не поможет снять кошку с дерева. Требуется крепость рук и атлетическое сложение, а по этим параметрам незнакомец очень даже подходил. Казалось, природа создала его нарочно для этой цели. Конечно, он может по привычке выхватить верный кольт и проделать в кошке дыру, но на этот риск придется пойти. Джейн объяснила ситуацию. Билл просиял, как рыцарь Круглого Стола, которого прекрасная дева попросила разобраться с докучным огнедышащим драконом.
— Вы хотите, чтобы ее сняли?
— Вас это не затруднит?
— Сейчас же этим и займусь.
— Спасибо огромное.
— Не стоит благодарности.
Праздный джентльмен явно не понимал такую готовность лезть на дерево. Он проглотил жвачку и достал новую.
— Я бы не полез, — сказал он, вставляя пластинку между зубами и начиная жевать. — Только костюм испачкаете. Надо просто стоять внизу и говорить «кис-кис», — добавил он, однако Билл уже карабкался на дерево с такой скоростью, что, когда Джейн через несколько минут его окликнула, не разобрал слов и быстро спустился вниз.
— Извините?
— Я просто сказала: «Осторожнее!»
— А?
— Простите.
— Пустяки, — сказал Билл.
Он снова полез наверх. Праздный джентльмен провожал его взглядом, явно не ожидая от этой прыти ничего хорошего.
— Верно говорите: «Осторожнее!», — угрюмо сказал он. — Мой приятель вот так же сдуру сломал два ребра. Джордж Тернер его звали. Подрезал вязы у одного джентльмена в Чигуэлле. Два ребра сломал и заработал сотрясение мозгов.
Он с огорчением отметил, что Джейн слушает его скорбную повесть без должного внимания.
— Два ребра, — повторил он громче. — И еще порезы, ушибы и сотрясение мозгов. Я там не был, но, говорят, он рухнул, как мешок с углем. Очевидцы утверждают, подскочил три раза, как мячик. С этими вязами надо поосторожней. Думаешь, ветка как ветка, а она — хрясь. А это ведь он самый вяз и есть. По-хорошему надо было принести лестницу, одеяло, шест, расстелить одеяло, залезть на лестницу и тыкать в кошку шестом, как на пожаре, — сообщил праздный джентльмен, бросая непростительную тень на образ действий пожарной бригады.
Билл к этому времени взобрался на самый верх и дотянулся до кошки, которая тут же оцарапала ему руку, после чего, окатив его холодным презрением, спокойно спустилась с дерева. Стало ясно, что подвиг этот не составлял для нее никакого труда, и она могла слезть, когда пожелает. Кошка, как верно подмечено, навсегда останется кошкой, и тут ничего не попишешь.
— Вот, теперь начинается самое опасное, мисс, — объявил праздный джентльмен, и, повернувшись к Джейн, скорбно покачал головой с видом человека, понявшего, что пришло время сказать горькую правду.
— Спускаться, то бишь. Я не говорю, что лезть на вязы — безопасное дело, но самые ужасные случаи бывают на спуске. Мой приятель как раз спускался, когда сломал два ребра и заработал все эти ушибы и сотрясения.
— Ой! — воскликнула Джейн.
— Ай! — сказал праздный субъект.
Это было произнесено не без тени самодовольства: пророчество сбылось точно по расписанию, и пророку оставалось только потирать руки. На середине дерева Билл, как и мистер Тернер, столкнулся с коварством вязов. Он наступил на ветку, которая выглядела прочной и по всем остальным признакам должна была быть прочной, а она подломилась. Казалось, сейчас он рухнет, как мешок с углем (если воспользоваться поэтической метафорой праздного джентльмена), однако он успел ухватиться за другую ветку и спрыгнуть на землю. Рекорд Джорджа Тернера остался непобитым.
Джейн встретила Билла со всей теплотой, какую заслуживала его отвага. Внезапно она вскрикнула.
— Ваши бедные руки! Какой ужас!
— Ерунда.
— Она вас поцарапала?
— Раз или два.
— Мне ужасно жаль.
— Не обращайте внимания. Пустяки.
— Это вы так думаете, — поправил его праздный джентльмен. — Не удивлюсь, если в них попадет грязь и дело кончится столбняком. Мой дядя вот так порезал руку, а через три дня мы его схоронили. Вернее, через два с половиной, потому что он помер в обед.
Никто не успел выразить соболезнования, поскольку из-за деревьев донесся паровозный свисток, и Билл вздрогнул, возвращаясь от рыцарских подвигов к серой яви. Надо спешить, иначе он опоздает на поезд.
— Господи! — воскликнул он. — Мне пора бежать. До свидания.
— До свидания, — отвечала Джейн, — и…
Однако он уже исчез за поворотом дороге. Джейн, проводив его взглядом, обратилась к праздному джентльмену, который рассуждал о необходимости ампутации.
— Простите, не скажете ли вы, как пройти на Берберри-род?
Он глубоко задумался.
— Берберри-род?
— Да.
— Берберри-род?
— Да.
— Берберри-род? Барышня, вы на ней.
— На ней?
— Вот послушайте меня внимательно, — сказал праздный джентльмен. — Если вам нужна Берберри-род, то это она самая и есть.
— Спасибо большое, — ответила Джейн и через некоторое время уже звонила в парадную дверь особнячка, который строитель, большой знаток французского языка, назвал Мон Репо.
Дверь открыл прилично одетый господин довольно приятной наружности, хотя и несколько потрепанный жизнью. Он держался как камердинер или дворецкий — во всяком случае, какой-то домашний служитель. На какие средства ее хронически безденежный брат нанял домашнего служителя, пусть даже не первой свежести, Джейн понять не могла. Это оставалось такой же неразрешимой загадкой, как и то, что Алджи обретается в особняке, пусть маленьком, но явно требующем от обитателя некоторых трат. В наше суровое время даже Мон Репо даром не достается. За него надо платить кровными, как и за Элизиум, Отдохновение, Дубки и прочие дома с не менее поэтическими именами.
— Доброе утро, — сказала она, превозмогая изумление.
— Доброе утро, мисс.
— Мистер Мартин дома?
— Да, мисс, но он еще в постели.
Джейн была потрясена. Алджи с детства не стремился уподобиться жаворонку, который уже на крыле, когда часы бьют семь и склон в росе жемчужной, однако ее возмутило, что он дрыхнет в такой час, особенно летом, когда солнце сияет и вся природа зовет жить и наслаждаться юностью.
— Вы хотите сказать, он до сих пор валяется?
Дворецкий взвесил вопрос и, видимо, счел, что формулировка, пусть менее изящная, чем у него, вполне отвечает истине.
— Да, мисс. Однако я сообщу ему о вашем приходе. Как прикажете доложить?
— Скажите, что это его сестра. Мисс Мартин.
— Очень хорошо, мисс. Сюда, пожалуйста.
Вскоре в гостиной появился Алджи в халате поверх пижамы.
— ЗдорОво, шпингалет, — ласково поздоровался он, привольно раскидываясь на диване. — Я надеялся, что ты заглянешь, — и, увидев ее большие глаза, добавил: — Чего таращишься, как перепуганная плотва?
— Потому что на тебя противно смотреть, — отвечала Джейн с сестринской искренностью. — Ты знаешь, который час?
— Я временно не при часах.
— Заложил?
— Поместил на временное хранение.
— Двенадцатый час, а ты не одет.
— Скоро приступлю. Это дело не терпит спешки.
— И не брит.
— Собираюсь отпустить бороду.
— Через мой труп.
— Полагаю, это можно устроить. Не понимаю общего предубеждения против бород. Такого рода маскировка просто необходима людям, которые, подобно мне, постоянно рискуют встретить заимодавцев. Будь у меня борода, я нырял бы в нее при виде кредитора и сидел бы, пока тот не пройдет. Уолт Уитмен всегда так поступал. Сигарету?
— Нет, спасибо.
— Боишься не вырасти еще больше, чем уже не выросла? Что ж, разумно. Но ты по-прежнему таращишься, — продолжал он, пристально разглядывая сестру. — Поразительно, что у такой пигалицы глаза — как у девицы в два раза выше ростом. Они вылезли из орбит. Что такое?
— Думаю, на кого ты похож.
— На что-то такое, что принесла кошка?
— Точно. Да. Возможно, та самая кошка, которую я встретила по пути со станции.
— По утрам я не в ударе. Погоди, пока я закончу туалет и засияю над Вэлли-филдс, как прекрасная бабочка, вылетевшая из кокона. Девушки будут перешептываться с замиранием сердца: «Кто он?». Так ты встретилась с кошкой?
— Не совсем, потому что она сидела на дереве. Молодой человек за ней полез.
— С какой стати?
— Потому что я его попросила.
— Слабоумный, — заключил Алджи. — Рисковать шеей в угоду незнакомой девице! Или он твой приятель?
— Нет, нас не представили. Он просто шел мимо. Я спросила: «Вас не затруднит?» А он ответил «С превеликим удовольствием» или что-то в таком роде и полез наверх.
