Они оба ведут себя, как пара мальчишек после ожесточенной драки: тяжело дышат и подозрительно поглядывают друг на друга издалека.
БРИК: Твоя взяла, Мегги.
МАРГАРЕТ: Черкни только пару слов на этой открытке.
БРИК: Сама напиши.
МАРГАРЕТ: Это твой подарок и рука должна быть твоей. Свой я ему уже отдала.
Напряженность между ними вновь возрастает, голоса вновь становятся пронзительными.
БРИК: Я не покупал ему подарка.
МАРГАРЕТ: Я купила за тебя.
БРИК: Ты покупала, ты и пиши.
МАРГАРЕТ: А он пусть поймет, что ты просто забыл о его дне рождения?
БРИК: А я и забыл.
МАРГАРЕТ: Так нечего об этом трезвонить.
БРИК: Не хочу его обманывать.
МАРГАРЕТ: Напиши: «С любовью, Брик» – вот и все: ведь надо.
БРИК: Раз не хочу – значит, не надо. Ты все время забываешь про условия, на которых я остался с тобой.
МАРГАРЕТ (выпаливает раньше, чем успевает подумать): Ты остался со мной! Ты остался со мной! Да мы просто сидим в одной клетке!
БРИК: Ты должна соблюдать условия.
МАРГАРЕТ: Их невозможно выполнить!
БРИК: Тебя никто не заставляет…
МАРГАРЕТ: Тише! Кто там? Кто там за дверью?!
В холле раздаются шаги.
МЕЙ (за дверью): Можно зайти на минутку?
МАРГАРЕТ: Ах, это ты, Мей! Конечно, заходи, доргая!
Входит Мей, неся над головой снаряжение для стрельбы из лука для женщин.
МЕЙ: Брик, это твое?
МАРГАРЕТ: Да нет же, Мей, это приз Дианы – Охотницы. Я выиграла на соревнованиях в колледже.
МЕЙ: Разве можно оставлять без присмотра такие штуки в доме, где полно детей? Дети с нормальным развитием обожают играть с оружием.
МАРГАРЕТ: «Дети с нормальным развитием», если они воспитаны, не хватают чужие вещи.
МЕЙ: Мегги, милочка. Если бы у тебя были дети, ты бы поняла, как смешно звучат твои слова. Будь добра, запри это, а ключи убери подальше.
МАРГАРЕТ: Не бойся, Мей, твоим детям ничто не угрожает. У нас с Бриком есть лицензии на охоту с луком и стрелами. Как только откроется сезон, мы поедем на озеро охотиться на оленей. С собаками, бегом, по лесам… (Уходит со снаряжением в чулан.)
МЕЙ: Как твоя нога, Брик? Болит?
БРИК: Не болит. Только чешется.
МЕЙ: Ах, Брик, как жаль, что тебя не было в гостиной после ужина. Дети устроили концерт. Полли играла на рояле, Бастер и Снни – на ударных. А потом потушили свет и Дикси и Трикси танцевали на пуантах, все в блестках, словно феи! Большой Па буквально сиял от счастья!
МАРГАРЕТ (из чулана, с коротким смешком): Что ты говоришь! Я не прощу себе, что мы пропустили такое удовольствие! (Выходит из чулана.) Мей, все хочу спросить у тебя. Почему ты дала твоим детям собачьи клички?
МЕЙ: Собачьи?
Маргарет произносит свою реплику, направляясь поднять бамбуковые шторы, так как закатные лучи уже не так ярки. По дороге она подмигивает Брику.
МАРГАРЕТ (сладким голосом): Дикси, Трикси, Бастер, Санни, Полли! Четыре собачонки и попугай… Так и просятся в цирковой номер!
МЕЙ: Мегги! (Маргарет оборачивается к ней с улыбкой.) Откуда у тебя эти кошачьи ужимки?
МАРГАРЕТ: А я и есть кошка! Ты что, шуток не понимаешь?
МЕЙ: Я обожаю, но только остроумные. Ты прекрасно знаешь их настоящие имена. Бастер – это Роберт, Санни – Сандерс, Трикси – Марлена, а Дикси… (Кто-то зовет ее снизу: «Мей, Мей!», она бросается к двери.) Меня зовут, антракт кончился!
МАРГАРЕТ (после того, как дверь за Мей закрылась): Интересно, а как на самом деле зовут Дикси? Неужели я действительно так похожа на кошку? Но почему меня гложет зависть и терзает желание? Брик, я достала твой вечерний шелковый костюм и рубашку с монограммой. А в манжеты вставила чудесные запонки с сапфирами.
БРИК: Как же я надену брюки на гипс?
МАРГАРЕТ: Наденешь, я тебе помогу.
БРИК: Нет, я не буду одеваться, Мегги.
МАРГАРЕТ: Ну, надень хоть белую шелковую пижаму.
БРИК: Это можно.
МАРГАРЕТ: Спасибо. Большое спасибо, что вы соизволили снизойти.
БРИК: Не стоит благодарности.
МАРГАРЕТ: Брик! Сколько еще может длиться это наказание? Разве я не отбыла свой срок? Могу я подать прошение о помиловании?
БРИК: Мегги, не порть удовольствие. Последнее время мне часто кажется, будто ты только что прибежала наверх предупредить о пожаре, так звучит твой голос.
МАРГАРЕТ: Не удивительно. Совсем не удивительно. Если бы ты знал, что твориться со мной, Брик! (Внизу дети и взрослые поют песню «Моя дикая ирландская роза».) Я все время чувствую себя кошкой на раскаленной крыше.
БРИК: Так спрыгни с крыши, Мегги, спрыгни! Кошка всегда приземляется на все четыре лапы! И знаешь что – заведи себе любовника!
МАРГАРЕТ: Удивительная мысль и главное – оригинальная, но для меня другие мужчины пока не существуют! Закрою глаза – и снова вижу тебя! Хоть бы ты подурнел, Брик, растолстел, что ли, все было бы легче. (Открывает дверь в холл, прислушивается.) Концерт еще в полном разгаре! Браво, уроды, браво! (Со злостью захлопывает дверь и запирает ее на ключ.)
БРИК: Зачем ты заперла дверь?
МАРГАРЕТ: Чтоб хоть ненадолго остаться с тобой наедине.
БРИК: Но ты прекрасно понимаешь, Мегги…
МАРГАРЕТ: Ничего я не понимаю. (Бросается к балконной двери и опускает розовые шторы.)
БРИК: Мегги, мне неловко за тебя.
МАРГАРЕТ: Неловко? Тогда не надо меня мучить. Я больше не в силах так жить.
БРИК: Но ты же соглашалась…
МАРГАРЕТ: Знаю, но…
БРИК: На определенные условия, так выполняй их.
МАРГАРЕТ: Не могу! Не могу! Не могу! (Хватает его за плечо.)
БРИК: Пусти!
Вырывается, хватает маленький будуарный стульчик и поднимает над головой, словно цирковой укротитель перед большой дикой кошкой. Пауза пять секунд. Она смотрит на него долгим взглядом, зажав рот кулаком, потом разражается пронзительным, почти истерическим смехом. Он приходит в себя, криво улыбаясь, опускает стул на пол. За дверью раздается голос Большой Мамы.
БОЛЬШАЯ МА: Брик! Брик!
БРИК: В чем дело, Ма?
БОЛЬШАЯ МА (за дверью): Ах, мальчик мой, мы получили такие чудесные известия насчет Большого Папа. Я тут же побежала сказать тебе. (Дергает за ручку двери.) Вы зачем запираетесь? Что, я не видела его раздетым? Откройте скорее! И что за манера запирать двери!
МАРГАРЕТ: Большая Ма!
Большая Ма появляется через балконную дверь за спиной Маргарет, тяжело дыша и отдуваясь, как старый бульдог. Это невысокая женщина лет шестидесяти с постоянной отдышкой. Почти всегда она находится в напряжении, словно боксер на ринге или, скорее, дзюдоист. По социальному происхождению она несколько выше Большого Па, но не намного. На ней платье с черными или серебряными кружевами и многочисленными бриллиантами общей стоимостью в полмиллиона. Человек она очень искренний.
БОЛЬШАЯ МА (громко, так что Маргарет вздрагивает от неожиданности): А вот и я… Прошла через комнату Гупера и Мей на галерею. Где Брик? Брик, идем скорей. Я к тебе на минутку, чтобы порадовать новостью про Большого Па. Ненавижу, когда в доме запирают двери…
МАРГАРЕТ (с преувеличенной легкостью): Я успела заметить это. Но людям хотя бы иногда необходимо побыть одним, вы не согласны?
БОЛЬШАЯ МА: Нет, не согласна, Мегги, только не в моем доме. Что это ты платье сняла? Такое чудесное, все в кружевах, оно так шло тебе, дорогая.
МАРГАРЕТ: Мне оно тоже нравится, но один из ваших внуков – маленьких вундеркиндов – решил использовать его вместо салфетки.
БОЛЬШАЯ МА (поднимая чулки с пола): Что? Ну…
МАРГАРЕТ: Вы знаете, Гупер и Мей так болезненно воспринимают любое замечание по поводу их детей… Спасибо. (Большая Мама, ворча, сует Маргарет чулки.)… что нужна большая смелость, если хочешь намекнуть хотя бы на крохотные недостатки в их системе воспи…
БОЛЬШАЯ МА: Брик! Выходи скорее! Брось, Мегги, ты просто не любишь детей.
МАРГАРЕТ: Я очень люблю детей! Просто обожаю! Только хорошо воспитанных!
БОЛЬШАЯ МА (с нежностью в голосе): Почему бы тебе не завести своих и воспитывать их как надо, вместо того, чтобы без конца нападать на детей Гупера и Мей?
ГУПЕР (кричит с лестницы): Эй, Большая Ма! Бетси и Хью уже едут и хотят попрощаться с тобой!
БОЛЬШАЯ МА: Пусть подождут! Сейчас спущусь! (Подходит к двери ванной.) Брик! Ты слышишь меня? (Раздается невнятное бормотание.) Мы только что получили заключение из лаборатории клиники Очнера. Все анализы дали отрицательный результат. Все до одного! Ничего серьезного у папы не нашли, просто спазмы. Ты меня слышишь?
МАРГАРЕТ: Он все слышит, Ма.
БОЛЬШАЯ МА: Тогда почему не отвечает? От такой новости надо кричать во всю глотку. Я заорала как сумасшедшая, честное слово. Разревелась, ноги подкосились, и – прямо на пол… Смотри! (Приподнимает полол.) Видишь, синяк на коленке? Врачи подскочили, еле меня подняли! (Смеется. Она всегда весело смеется над собой.) Большой Па чуть меня не убил! Но ведь правда, замечательно? (Повернувшись к двери ванной, продолжает.) И после всего, что мы пережили, такой подарок ко дню рождения! Большой Па еще пытался скрыть, какой камень у него с души свалился, но меня не проведешь! Он сам чуть не разревелся! (Услышав, что гости внизу начинают прощаться, бросается к двери.) Задержите всех! Пусть не расходятся! Ну, одевайся скорее! Раз у тебя болит нога, мы будем праздновать день рождения Большого Па здесь. Как его нога, Мегги?
