– Гитлер – славный малый!.. а вот во Франции уже настал полный Kapout!
– Ja! ja! hier auch! здесь тоже!
И он похлопывает по своему здоровенному маузеру… вполне дружелюбно!.. мы смеемся!.. вот мы и подружились!
– Heil! heil!
Я спрашиваю у него…
– Сходить, что ли, к фон Лейденам, напротив, может, у них найдется кофе?…
– Sicher! конечно!..
Ладно! пошли!.. через парк, а потом через большой двор… налево хлев, свинарник… и высокие силосные башни, от которых так воняет… цементная тропинка вдоль пруда с навозной жижей, который воняет еще сильнее… они все вложили в этот двор… здесь еще и гуси, утки, куры… конечно, за всем этим нужно присматривать, наблюдать за происходящим сверху, с фермы… я что-то не вижу наших работников, двух французов, Леонара и Жозефа… я слышу русские песни… вижу женщин и детей… босоногих… и мужчин в сапогах… они идут через двор… машут нам руками… что-то кричат… думаете, дружески?… нет!.. вид у них, скорее, злобный… правда, чувствуется задор!.. они, должно быть, отправляются пахать, полоть… туда, на равнину… где виднеются картофельные борозды… маленькие… огромные… тянущиеся до самого Моорсбурга… весь горизонт в бороздах… наверное, они идут туда… что это за люди?… Харрас же мне говорил… это все русские, которых вывезли с Украины… они здесь в качестве «вольнонаемных»… само собой… целые деревни… Иван из «Зенита» тоже был «вольнонаемным», но он из Сибири… ну, а те каторжники-bibelforscher'ы? Ля Вига, как и я, заметил, что они все жирные… пузатые… и какие все здоровые! они ворочают такие штуки, которые нас бы запросто раздавили… для кого эти избы? еще один вопрос… для финских врачей, коллаборационистов, как и мы… они будут приезжать сюда на отдых… вероятно, те, из Грюнвальда?… Харрас мне все объяснял, правда, я слушал только одним ухом… но истина заключается в том, что нашу войну делают мелкие нации со всех концов Европы… подтверждение тому я увидел гораздо позже, в Копенгагене, в Дании, полные камеры, целые этажи, набитые представителями всех рас, всех возрастов… там были предатели бельгийские, югославские, литовские, латышские, апатриды, евреи, еретики, монголы по матери, анъерцы[108] по отцу, сборная солянка, настоящая свалка из сотен флагов завоевателей и верениц войск, все шиворот-навыворот… а тогда мне оставалось только предположить, что эти личности, вероятно, собирались построить себе там еще одну контрастную баню… из холода в жар?… разумеется! Ля Вига в этом не сомневался! но на сей раз у меня с собой не было фанаты, чтобы бросить им в бассейн… меня очень интересовало еще одно… кто же кормит этих здоровенных каторжников?
– Пошли!.. спросим у этого эсэсовца!..
Эсэсовец нам объяснил, что у них ни в чем нет недостатка!.. у них на кухне в Tanzhalle есть все, что нужно… они едят вместе с ним… макароны, сельдерей, морковь, капуста… сколько хотят!.. совсем не то, что наш mahlzeit!.. время от времени им попадается то гусь, то цыпленок, добавляют для разнообразия… меня это заинтересовало…
– Их можно найти на дорогах раздавленных!..
Ладно! примем к сведению! на этих дорогах никому прохода нет… но в данный момент мы искали всего лишь чашечку кофе… ему же сказали, мы идем на ферму!.. в этом парке с его великолепными аллеями холод пробирает до костей! а уж сырость такая, что даже говорить невозможно… начинает трясти… мы прощаемся с эсэсовцем… его рассказы напомнили мне Пассаж Шуазель и бак с лапшой… единственной приемлемой стряпней там была лапша на воде, лапша, которая не дает запаха… что может быть ужаснее для кружевниц, чем запах кухни!.. все детство и юность меня воспитывали, если так можно выразиться, в труде и на лапше на воде[109]… a bibelforscher'ы – это совсем другое дело… эсэсовец нас пока не пригласил, но ведь это вполне могло случиться… я ничего не сказал Ля Виге, но он и сам об этом подумал… ах, ну вот мы наконец и на ферме… у дверей их кухни… стучим! сильнее!.. никто не отвечает!.. точно как в замке… думаю, мы все же увидим сына!.. поднимаемся по маленькой лесенке… посмотрим, выставят нас или нет! в случае чего, мы зашли извиниться за происшедшее накануне, ведь они нас приглашали, а мы тогда просто спутали день… главное – самообладание… пахнет кофе!.. вот это да! причем настоящим кофе!.. неужели и нам достанется?… забавно!.. тук! тук!.. стучим еще… herein! мы входим в какое-то подобие маленькой гостиной… безногий и Изис сидят за маленьким квадратным столиком, они как раз раскладывают карты… Николя тоже здесь, русский великан, который носит сына фон Лейдена, он стоит за его креслом… они планируют свое будущее…
– Что вам здесь нужно?
Все явно недовольны… этого я и ждал.
– Не найдется ли у вас небольшого frühstück? завтрака? Я хотел сказать: нескольких булочек!.. я ведь заметил целую корзину… но он не дает мне закончить…
– Вами занимается фрау Кретцер… а не мы… и не здесь! Его жена Изис не так груба… она поясняет…
– Извините его!.. он просто на пределе!.. он мучился всю ночь!.. я уже послала свою дочь Силли… с молоком… для вас… вы найдете ее там…
Ясно, она нас тоже выставляет, но не так грубо… однако мы хотим именно кофе!.. а с молоком можно и повременить!..
– Ну и как там в картах?
Ля Вига уже разозлился…
– Что в картах?
– Что они вам говорят?
– Они говорят, что сейчас вы отправитесь отсюда!.. и немедленно!
Этот безногий решительно вышел из себя, гнусный обрубок! мы выходим, не прощаясь… вот мы и опять в большом Дворе, так ничего и не добились…
– Неужели у них тут нет ни одной булочной?… бакалеи?… или бистро?
– Давай поищем!..
Где это может быть?… со двора видна колокольня… если бы это было во Франции, то около церкви мы бы наверняка что-нибудь нашли… идем дальше… на этом подобии улицы – никого… только гуси, целые стада… они группируются, устремляются в атаку, клювами вперед… шеи вытянуты горизонтально… куак! куак! мы проходим… их гнев стихает!.. они перепархивают… к большим лужам… глубоким, полным тины и песка… я назвал это улицей, но это, скорее, дорога… шириной с проспект… оттуда открывается вид на просторы… много пространства и улицы, как проспекты… вот и в этой импозантной деревушке дорога была шириной с Елисейские поля… по краям хижины, но каждая в три-четыре раза больше, чем у нас… воистину, безразмерные домищи… и всюду просторы, которые, наверное, нигде не кончаются… одна равнина… другая!.. третья!.. Харрас как-то заметил мне смеха ради, пошутил в бошском духе, но довольно точно…
– Видите эту равнину, это небо, эту дорогу, этих людей?… все это тоскливо, не так ли?… вот и в России так же!.. тоскливо!.. до самого Урала!.. и дальше!
Конечно, мы все видели… одна деревня… яма… другая деревня… гуси… борозды… у нас, к счастью, был ориентир: колокольня, часы… девять часов!.. идем туда!.. неужели это и вправду бакалейная лавка?… она должна быть открыта… две… даже три собаки лают на нас… я вижу, эта широкая дорога огибает Цорнхоф целых два раза… она разветвляется у крайних хижин, а потом снова соединяется на краю деревни… дальше же идет совершенно прямо… уходит вдаль… эти пейзажи просто созданы для русской музыки, фанфар с колокольчиками… уходящие вдаль полки казаков… а с нас достаточно и одного колокола!.. вот и церковь!.. мы пришли! не то, что в Феликсруе, эта церковь не разваливается, она в превосходном состоянии… внутри полно ребятишек, которые занимаются уборкой, они на всех скамейках… а какой там шум!.. девочки, мальчики… ну они и развеселились!.. ведь пришли мы! наш приход их совсем не удивил! они сразу же предлагают нам немного поиграть… они встанут с одной стороны кафедры, а мы – с другой… в кого первого попадут метлой?… что ж, займемся уборкой!.. заодно и русский подучим… я слышу, среди них есть и русские, и боши… и еще поляки… все вместе… они играют в войну, но не в нашу… хотя сноровки у них достаточно!.. им хочется, чтобы мы присоединились к их войне… но сперва нужно выучить их военные крики… lourcha! lourcha! кажется, это относится к нам… я, в свою очередь, спрашиваю у них, где пастор… я обращаюсь к тем, кто говорит по-немецки… «он с пчелами!» с пчелами, это должно быть, возле ульев… мы уходим от них… и довольно поспешно… еще бы, они же в нас целятся… в ход идет все: метлы, ведра, щетки!.. мы им уже не нравимся, ведь мы не хотим с ними играть… дом священника, наверняка там, совсем рядом… действительно, очень чистенький домик, свежеокрашенный, все окна нараспашку… а в окнах маленькие девочки… веселые… все смеются… их спрашивают, где пастор… они нас понимают…
– Где пастор?
– У пчел!
– Там?… там?
Мы показываем на сад…
– Нет!.. нет!.. далеко! дальше!
Они моют дом пастора, пока те, другие, моют скамейки в церкви… но эти все же не такие агрессивные… они не бросают в нас ни щетками, ни метлами, хотя могли бы, ведь мы как раз под их окнами… их примерно по четыре на каждое окно… они спрашивают нас, не хотим ли мы зайти… о, лучше все же проявить осторожность! позже, в тюрьме, я познакомился с немецкими солдатами, которые воевали с русскими в лесах, в восточном Тродьеме, так вот, русские воспитывали из пленных девочек очень и очень опасных стрелков, элитных снайперов… они сидели высоко на деревьях и были обучены распознавать офицера с расстояния больше чем в две тысячи метров, даже если он был одет, как обычный солдат, во все белое… они его не пропускали! птаф! одной пулей, рраз! инстинктивно! у самок это в крови… у сук, естественно, тоже… узнают того, кто командует!.. возьмите тот же случай с Жанной д'Арк в Шиноне, ведь Карл VII тоже скрывался…
