Но Дзиннай молчал. С сильно бьющимся сердцем я заговорил еще горячей:
– Прошу вас, возьмите меня к себе! Я буду работать. Киото, Фусими, Сакаи, Осака – нет мест, которых я бы не знал. Я могу пройти пятнадцать ри[21] в день. Одной рукой подымаю мешок в четыре то[22]. И убийства – два-три – уже совершил. Прошу вас, возьмите меня к себе. Ради вас я сделаю все, что угодно. Белого павлина из замка Фусими[23] – если скажете «укради!» – украду. Колокольню храма Санто-Франциско – если скажете «сожги!» – сожгу. Дочь удайдзина[24] – если скажете «добудь!» – добуду. Голову-градоправителя – если скажете «принеси!»…
При этих словах меня вдруг опрокинул пинок ноги.
– Дурак!
Бросив это ругательство, Дзиннай хотел было пройти дальше. Но я, как безумный, вцепился в подол его рясы.
– Прошу вас, возьмите меня к себе! Никогда ни за что я от вас не отступлюсь! Ради вас я пойду в огонь и в воду. Ведь даже царя-льва из рассказа Эзопа[25] спасла мышь… Я сделаюсь этой мышью. Я…
– Молчи! Не тебе, мальчишка, быть благодетелем Дзинная! – стряхнув мои руки, Дзиннай еще раз пнул меня ногой. – Подлец! Ты бы лучше был добрым сыном!
Когда он во второй раз пнул меня ногой, мною овладела злоба.
– Ладно! Так стану же я твоим благодетелем!
Но Дзиннай, не оглядываясь, быстро шагал по снегу. При свете как раз выплывшей из-за туч луны еле виднелась его плетеная шляпа… И с тех пор я целых два года не видел Дзинная. (Вдруг смеется.) «Не тебе, мальчишка, быть благодетелем Дзинная». Так он сказал. Но завтра на рассвете меня убьют вместо Дзинная.
О, святая матерь Мария-сама! Как страдал я эти два года от желания отплатить Дзиннаю за добро! Нет, не столько за добро, сколько за обиду. Но где Дзиннай? Что он делает? Кому это ведомо? И прежде всего, каков он с виду? Даже этого никто не знал. Переодетый монах, которого я встретил, был невысокого роста, лет около сорока. Но тот, кто приходил в квартал веселых домов в Янагимати, – разве это не был тридцатилетний странствующий самурай с усами на красном лице? А согбенный рыжеволосый чужестранец, который, как говорили, произвел переполох на представлении Кабуки, а юный самурай с ниспадающими на лоб волосами, похитивший сокровища из храма Мекокудзи… Если допустить, что все это был Дзиннай, то, значит, даже установить истинный вид этого человека выше человеческих сил… И тут в конце прошлого года у меня открылось кровохарканье.
Только бы как-нибудь отплатить за обиду!.. Худея, тощая, день ото дня, я думал лишь об этом одном. И вот однажды ночью в душе у меня блеснула мысль. О Мария-сама! О Мария-сама! Эту мысль, без сомнения, внушила мне твоя доброта. Всего-навсего лишиться своего тела, своего измученного кровохарканьем тела, от которого остались кожа да кости, – стоит решиться на это одно, и мое единственное желание будет выполнено. В эту ночь, смеясь про себя от радости, я до утра твердил одно и то же: «Мне отрубят голову вместо Дзинная! Мне отрубят голову вместо Дзинная!»
Мне отрубят голову вместо Дзинная! Какие великолепные слова! Тогда, конечно, вместе со мной погибнут и все его преступления. Дзиннай сможет гордо расхаживать по всей обширной Японии. Зато я… (Опять смеется.) Зато я в одну ночь сделаюсь прославленным разбойником. Тем, кто был помощником Сукэдзаэмона на Лусоне. Кто срубил дерево кяра у правителя провинции Бидзэн. Кто был приятелем Рикю Кодзи, кто выманил кораллы у Сямуроя, кто взломал кладовую с серебром в замке Фусими, кто убил восемь самураев Микава… Всей, всей славой Дзинная целиком завладею я! (В третий раз смеется.) Спасая Дзинная, я убью имя Дзинная, платя ему за добро, сделанное семье, я отплачу за свою собственную обиду, – нет радостнее расплаты. Понятно, что от радости я смеялся всю ночь. Даже теперь – в этой темнице – могу ли я не смеяться!
Задумав такую хитрость, якобы с целью кражи я забрался в императорский дворец. Помнится, был вечер, полутьма, через бамбуковые шторы просвечивал огонь, среди сосен белели цветы. Но когда я спрыгнул с крыши галереи в безлюдный сад, вдруг, как я и надеялся, меня схватили самураи из стражи. И тогда-то оно и случилось. Поваливший меня бородатый самурай, крепко связывая меня, проворчал: «Наконец-то мы поймали Дзинная!» Да. Кто же, кроме Амакава Дзинная, заберется воровать во дворец? Услыхав эти слова, я даже в тот миг, извиваясь в стянувших меня веревках, невольно улыбнулся.
«Не тебе, мальчишка, быть благодетелем Дзинная!» Так он сказал. Но завтра на рассвете меня убьют вместо Дзинная. О, как сладко бросить это ему в лицо! С выставленной на позор отрубленной головой я буду ждать его прихода. И в этой голове Дзиннай непременно почувствует безмолвный смех. «Ну как, Ясабуро отплатил за добро? – вот что скажет ему этот смех. – Ты больше не Дзиннай: Амакава Дзиннай – вот эта голова! Она – этот знаменитый по всей стране, первый в Японии великий вор». (Смеется.) О, я счастлив! Так счастлив я первый раз в жизни. Но если мою голову увидит отец Ясоэмон… (Горько.) Простите меня, отец! Если бы даже мне не отрубили голову, я, больной чахоткой, не прожил бы и трех лет. Прошу вас, простите, что я был дурным сыном. Я родился непутевым, но ведь как-никак сумел отплатить за добро, оказанное нашей семье…
Март 1922 г.
Амакава – японское название китайского порта Макао; отсюда и прозвище Дзинная.
Росон Сукэдзаэмон – крупный купец из провинции Идзуми, разбогатевший на торговле с южными странами; Росон – японское название Лусона, одного из островов Филиппинского архипелага.
Дворец правителя Японии Тоетоми Хидэеси (1536—1598).
Основатель одной из школ чайной церемонии; в 1591 г. навлек на себя немилость Хидэеси и по его приказанию покончил с собой.
Форма стихотворений, распространенная в XIV-XVI вв.; умение писать стихи было широко распространено в среде горожан.
В средние века городок при замке дайме Омура, ныне город (в префектуре Нагасаки).
Вымышленная книга.
В те годы в порты Хего и Нагасаки заходили голландские торговые суда; по-видимому, речь идет о капитане одного из таких судов.
Название части побережья реки Камогава в Киото.
Искаженное Paulo (португ.).
Искаж. португ. inferno – ад.
Малайя.
Один из крупнейших торговых домов того времени.
Сиам (Таиланд).
Старинная японская денежная единица.
Высшее правительственное звание IX-XIX вв., канцлер.
Португ. fusta – один из старинных типов кораблей для дальнего плавания.
Торговый дом Окадзи Камбэя, крупного купца.
Тропическое дерево.
Название одной из старинных провинций на о.Хонсю.
Мера длины, равная 3,927 км.
Мера объема, равная 18 л.
Замок, принадлежавший Тоетоми Хидэеси.
Удайдзин – одно из трех правительственных и придворных званий в VIII-XII вв., как придворное звание сохранилось и позже.
Басни Эзопа были переведены на японский язык и изданы португальскими миссионерами латинским шрифтом в 1593 г.; они пользовались большой популярностью.
